из драконьих когтей сгреб его за плечо, крутанув на месте. Задыхаясь от жестокой боли, вызванной бороздами, которые только что прорезали его плоть, Дурин упал на колени, из его плеча потекла кровь. Что-то потянуло его за рюкзак, и руки вывернулись назад, когда рюкзак сорвали с его спины.
Драконидов больше не было.
Фривальди тоже.
Пошатываясь, Дурин поднялся на ноги и огляделся. Дракониды кружились в воздухе над драконом, сначала один хватал рюкзак, потом другой, и их пронзительный рев наполнял зал. Фривальди лежал на полу внизу, его рюкзак искателя болтался на одной лямке. Дракониды, должно быть, скинули его с галереи и уронили. Он все еще был в сознании – неуверенно поднялся на колени, держась за голову.
– Фривальди! – крикнул Дурин. – Отойди от дракона, пока он не проснулся.
Фривальди либо не расслышал его за шумом, который подняли дракониды, либо все еще был в беспамятстве от того, что его скинули. Ему удалось подняться на ноги, но потом он зашатался. Он ударил рукой по боку дракона, чтобы успокоиться. Затем он внимательно осмотрел его чешую и сделал нечто такое, что заставило Дурина разинуть рот.
Он постучал по голове дракона.
Ошеломленный глупостью мальчика, Дурин едва не бросил его на произвол судьбы. Стандартная процедура поиска требовала, чтобы он сократил потери и отступил; местонахождение Кузницы Торунна было гораздо важнее жизни одного искателя. После всех десятилетий, завершившихся тем, что наконец-то был найден Зал Молотов, было бы глупо возвращаться назад, но Дурин мог вернуться снова с новым напарником. Более опытным. Орден не станет его винить, если...
– Эй, Дурин! – крикнул Фривальди. – Я нашел его. Я нашел Погибель Каэрлеуса!
Дурин вздрогнул. Четверо драконидов, продолжая играть со своей стаей в крылатую игру «поймай камень», вылетели сквозь иллюзорную стену и исчезли из виду, но дракон все еще находился в зале внизу. Наверняка крик Фривальди разбудил его. С опаской Дурин заглянул за перила галереи.
Дракон не двигался. Фривальди, стоявший рядом, яростно манил его. Заметил ли он оружие? Неужели Погибель погрузила дракона в магическую дрему? И поэтому он не просыпается?
Дурин глубоко вздохнул и поморщился от боли в раненом плече. Он надел кольцо каменной кожи, поднял оружие и медленно и осторожно спустился по лестнице. Подойдя к Фривальди, он задал вопрос шепотом.
– Где?
– Здесь, – ответил Фривальди.
Он постучал по голове дракона во второй раз. Раздалось пустое металлическое эхо.
Дурин почувствовал, что его глаза расширились.
– Это... это железо, – задохнулся он. – Статуя.
– И посмотри на это, – сказал Фривальди, оттягивая челюсть дракона вниз. Пасть плавно и бесшумно открылась, обнажив ряд кинжалов, которые были вставлены в челюсть как зубы. – Это шарнир. Крылья тоже. А чешуйки прикреплены по отдельности, чтобы сделать тело более гибким. Но самое интересное, что, несмотря на то, что он сделан из железа, на нем нет ни пятнышка ржавчины. Все детали как новые. Значит, это должно быть...
– Магия, – сказал Дурин, завершив мысль.
Он провел рукой по боку дракона. Это была правда. Железо имело необычный голубоватый оттенок, но в остальном казалось свежим, только что из кузницы. И все же это явно была вещь, сделанная очень давно. Оно не просто недавно появилось в Зале Молотов. Оно лежало там веками, ожидая момента, чтобы прорваться сквозь иллюзорную стену.
– Голем, – прошептал Дурин. – Голем в форме дракона. Так вот почему Погибель Каэрлеуса была слишком велика, чтобы двигаться.
– Именно такой вывод я и сделал.
Дурин проигнорировал дерзкий комментарий молодого дворфа. Он вздохнул. Возможно, Фривальди был прав. Может быть, он стареет. Как же он не распознал дракона?
Фривальди посмотрел на голема, наклонив голову, и спросил:
– И как же ты заставишь его двигаться?
– Никак, – ответил Дурин. – Только создатель голема может им командовать.
– Это Торунн, верно? – спросил Фривальди.
Дурин кивнул.
– А Торунн мертв, так что это бесполезно. Мы проделали весь этот путь зря.
Дурин сжал кулаки. Нет. Этого не может быть. Все эти десятилетия искать Погибель, а найти...
Минуточку. Закрыв глаза, он вспомнил двести семнадцатый стих саги и пробормотал вслух.
– И когда, наконец, была сотворена Погибель, Смелый Торунн запечатлел его мыслью. – Его цель – убить синего дракона, но этого он никогда не сделает. Дурин открыл глаза.
– Торунн действительно приказал ему, – сказал он. – Так сказано в саге.
– Тогда почему он не улетел и не напал на Каэрлеуса? – спросил Фривальди.
Он отпустил челюсть, которая с лязгом захлопнулась.
Дурин взглянул на скелет гоблина, лежавший неподалеку, потом на иллюзорную стену. Он догадался, что гоблины переполнили Зал Молотов до того, как иллюзорная стена рассеялась. Голем, не видя своей цели, оставался на месте, ожидая ее появления, на протяжении веков.
– Мы не зря проделали этот путь, – сказал Дурин с неловким волнением в голосе. – Голем лежит в спящем состоянии, как и кладовые жуки. Если появится цель – если снаружи можно будет создать иллюзию синего дракона и развеять иллюзорную стену, – можно будет заманить Погибель обратно в Серебряную Луну. Он хлопнул Фривальди по спине. – Мы сделали это!
Фривальди не смотрел на него. Он смотрел на иллюзорную стену, и с каждым мгновением его глаза становились все больше, а лицо все бледнее.
– Э, Дурин...
Дурин оглянулся через плечо и почувствовал, как побледнело его лицо, когда он заметил дюжину драконидов, которые только что пролетели сквозь иллюзорную стену. Они приземлились на пол зала и угрожающе направились к Дурину и Фривальди, щелкая когтями по каменному полу. Самый крупный из них – драконид с одним сломанным рогом и мерзкой ухмылкой на морде – нацелился на Фривальди.
– Магия, – рявкнул он на грубом подобии дворфийского языка. – Отдай. Или умри.
Позади него захихикал другой дракончик.
Фривальди взглянул на Дурина и спросил:
– Что мне делать? Отдать им свою сумку?
Дурин чуть не улыбнулся. Фривальди спрашивает у него совета? Он поднял свой топор. Даже с кольцом каменной кожи он недолго продержится против таких противников, но, возможно, если ему удастся выглядеть достаточно грозно, Фривальди сможет сбежать и передать весть о том, что они нашли Погибель, обратно в Орден. Он сохранял стоическое выражение лица, стараясь не выдать боли в раненом плече. Кровь пропитала его рукав и капала на пол. Он уже чувствовал себя немного слабым. Если бы