границей? Не настолько мой дядя известен и знаменит, чтобы о нём говорили в других королевствах.
Но неужели, дядя мог поставить такой диагноз – колдовское проклятие? В это я поверить не могла. Дядя никогда не считал, что болезни появляются из-за магии. Наоборот. Я часто слышала, как он говорил Алану: «На всё есть свои, естественные и объяснимые причины. Легче всего списать болезнь на волю небес. Но тогда и врачом быть не надо, а лучше пойти в священники». Нет, это не дядя сказал про колдовство. Дядя обязательно нашёл бы причину болезни. Но проблема в том, что я не обладала знаниями дяди, и не могла диагностировать заболевание. Поэтому единственное, что мне оставалось – искать. Искать, что поможет выздоровлению, и исключить то, что может навредить.
Итак, что может помочь…
Я разделила лист продольной линией на две части и в левой начала записывать продукты, которые собиралась использовать в меню для хозяев. В правую часть записывались продукты, которые следовало исключить на время, а потом вводить по одному и крайне осторожно – проверяя, как на них будет реагировать организм де Морвиля.
За этим занятием меня и застала Дорис, которая вошла, зевая и потягиваясь.
- Вы даже не отдыхали? – сказала она мне с упрёком. – Вам надо больше отдыхать. Хозяин сказал, чтобы вы не слишком утруждались…
- Хозяин поручил мне заняться его питанием, - перебила я кухарку. – Так же, как и питанием миледи. Что сегодня планируется на ужин?
- Хозяин поручил?! – изумилась Дорис, и тут же бодро отчиталась: - Суп на говяжьей кости с клёцками, жареная курица с гарниром из чечевицы в остром соусе, спаржа под белым соусом, бисквит со взбитыми сливками, черничным джемом и винной пропиткой.
- Говяжий бульон оставляем, - немедленно решила я, - клёцки – долой. В суп добавляем сельдерей, морковь, немного репы и разваренной чечевицы, лук убираем. Из пряностей – шесть горошин чёрного перца для аромата, горстку изюма для сладости и один лавровый лист.
- А-а… - только и протянула кухарка.
- Жареную курицу убираем, - продолжала я, - вместо неё делаем суфле из куриного мяса пополам со спаржей. Туда же добавить половинку ложки тёртого лука, кусочек сала, нарезанный лепестками, молоко для нежности. Бисквит убираем, вместо него на десерт фрукты и ягоды, выдержанные в вине с корицей, - тут я немного подумала и добавила: - Взбитые сливки оставим. Иначе господам жизнь покажется слишком пресной.
- А-а… - опять произнесла Дорис, хлопая глазами.
- Нам надо так организовать меню, - пояснила я, - чтобы оно подходило и милорду, и леди. К чаю подаём рисовый пудинг с джемом, под ванильным соусом. Всё запомнили?
- Д-да, - Дорис без ошибки, хотя и с запинкой, повторила новое меню.
- Тогда приступайте, пожалуйста, - я собрала с подоконника свои записи, ещё раз просматривая их. – Меню для завтрака следующего дня я сообщу позже, а пока мне надо заняться милордом.
- Хозяином? – почти испугалась кухарка.
- Вернее, его комнатой, - успокоила я её. – Не волнуйтесь, это пойдёт его светлости лишь на пользу.
Оставив Дорис колдовать над ужином, я отправилась на второй этаж, держа исписанные листы бумаги перед собой и мысленно перечитывая оба списка и список предполагаемых покупок, который также написала. Карандашик я вертела в пальцах и, конечно же, благополучно его уронила. Наклонилась поднять, а когда выпрямилась – передо мной стояла экономка.
Госпожа Пай-Эстен появилась на лестнице бесшумно и неожиданно, как привидение, и я чуть не вскрикнула от неожиданности, когда её увидела.
- Как вы меня напугали… – начала я, но она меня перебила.
- По какому праву, - заговорила она яростным шёпотом, - вы устанавливаете здесь свои порядки? Вас наняли помощницей, а вы вообразили себя главной кухаркой? И почему я должна делать какие-то покупки по вашему указанию?
Она была рассержена. Даже, если говорить прямо – в ярости. На бледном лице появились красные пятна румянца, а глаза чуть ли не молнии метали.
- Прошу прощения, госпожа Пай-Эстен, - заговорила я миролюбиво, - но милорд изъявил желание последовать моим советам относительно здорового питания и образа жизни, и шёлковые простыни…
- Шёлковые простыни?!
Я и представить не могла, что можно взвизгнуть шёпотом, но экономка проделала это так легко и мастерски, что захотелось ей поаплодировать.
- Шёлк, который я должна купить, пойдёт на постельное бельё? – госпожа Пай-Эстен опять перешла на шёпот, устранив визг. – Вы не слишком много на себя берёте, милочка? Когда леди д`Абето узнает о вашей распущенности, вы вылетите отсюда пулей!
- Не понимаю, что ужасного вы увидели в постельном белье? – пожала я плечами, всё ещё пытаясь уладить дело миром. – Милорду, в силу его знатности, полагается спать на шёлковых простынях, как спит сам король… спал, то есть.
- Вы ещё и издеваетесь над памятью о его величестве! – тут же перевернула мои слова экономка. – И об этом я тоже доложу миледи. Сейчас же!
- Что ты мне доложишь? – раздался голос той самой леди д`Абето, чьим гневом меня сейчас пугали.
Хозяйка дома, как и экономка, умела подкрасться незаметно, и теперь стояла на верху лестницы, благосклонно и с удовольствием разглядывая нас.
- Миледи! - бросилась в атаку госпожа Пай-Эстен. – Вот эта особа, - она ткнула в мою сторону пальцем, - убедила милорда, что ему необходимы шёлковые простыни…
- Правда? – леди д`Абето перевела взгляд на меня. – И что тебя смутило, Шарлотта?
Экономка на мгновение потеряла дар речи, но спеси у неё сразу же поубавилось. Она одёрнула фартук, поправила чепец, чинно опустила глаза и сказала:
- Но это так бесстыдно, миледи. Постельное бельё… шёлк… Церковь не приветствует такой распущенности.
- Вы, действительно, посоветовали это моему племяннику? – леди обращалась ко мне, словно не услышав экономку.
- Да, посоветовала, - сказала я, смело встретив взгляд тётушки герцога. – После того, как вы поручили мне найти книгу для приятного чтения, я встретила милорда. Мы поговорили, и он пожаловался на беспокойный сон, -тут я сознательно соврала, но не могла же я рассказать о болезни герцога при посторонних, тем более, что он просил меня молчать на этот счёт, - и я сказала, что ему, возможно, мешают льняные простыни. Они достаточно жёсткие.
Я хотела дать понять своднице, что её хитрость не удалась, но леди д`Абето услышала то,