Читать интересную книгу "Искатель,1994 №4 - Виктория Холт"

Величество не могли не заметить, что эта семья отличается чрезмерным честолюбием. Если ребенок из их дома получит французскую корону, семья Гизов обретет слишком большую власть.

— Ваше Величество, иногда королевами становятся даже иностранки, — вспылила Диана.

— Давайте все хорошенько обдумаем, — вмешался в разговор Генрих. — Мальчику ведь все равно придется искать невесту.

— Но Франциск еще совсем ребенок, — возразила Екатерина.

— Браки королей и королев заключаются еще в колыбели, — высокомерно заметила Диана.

Екатерина закусила губу, чтобы не ответить на резкость резкостью. Итак — борьба за власть! Гизы хотели править Францией. Сейчас они привлекли на свою сторону любовницу короля, а позже будут действовать через свою племянницу.

— Об этой малютке сейчас говорят буквально повсюду, — сообщила Диана, не глядя на Екатерину. — Она и умна, и очаровательна. Вы только подумайте, сир, какие выгоды этот брак принесет Франции!

— Бедную Шотландию! — вставила Екатерина.

— Вы правы, Ваше Величество! — рассмеялась Диана. — Шотландия бедная страна, но все равно нам будет приятно видеть ее частью Франции. Однако, кроме Шотландии, этот брак поможет Франции сделать еще одно приобретение. Сир, вы желаете, чтобы я рассказала о нем?

— Мой милый друг, я вас умоляю, говорите. Ваша мудрость и опыт известны всем.

— Эта малютка обладает правами на английский трон, — сообщила Диана. — Весьма серьезными правами, Ваше Величество!

— Вот как? — воскликнула Екатерина, желая возразить сопернице. — На троне Англии сейчас сидит молодой король.

— Этот молодой король, — улыбнулась Диана, — всего лишь несмышленый ребенок, очень маленький и болезненный. Я слышала, у него постоянно идет кровь изо рта и уже выпадают волосы.

Екатерина знала, что бороться с Дианой бесполезно. Глаза Генриха радостно сияли. Ему понравилась мысль женить дофина на Марии Стюарт. Достаточно было уже того, что эту идею подкинула Диана. А вдобавок такой брак и впрямь сулил определенные политические выгоды.

— Кто займет английский престол после его смерти? — продолжила Диана. — Существуют две претендентки на трон: Мария. и Елизавета, причем их отец обеих объявил незаконнорожденными! Но маленькая Мария, хотя и находится вдали от трона, родилась от освященного церковью брака.

— Полагаю, Мария Стюарт превосходная партия для маленького Франциска, — кивнул Генрих.

— Да, пожалуй, — неохотно согласилась Екатерина.

Диана одарила ее снисходительно-одобрительной улыбкой, которую Екатерина больше всего ненавидела в своей сопернице. Но она права, думала королева. Франции этот брак принесет пользу. Франции достанется Шотландия и, возможно, Англия. Глупо позволить личной ревности мешать тому, что может принести выгоды королевству. Франция станет сильнее, пусть даже вместе с ней укрепится положение Гизов!

Так начались приготовления к браку дофина.

Франциск с восторгом узнал, что у него будет жена, и с нетерпением ждал, когда увидит ее. Мальчик стал откладывать в сторону любимые игрушки, приговаривая:

— Это для Марии.

Елизавета завидовала брату, как-то раз она спросила:

— Мамочка, а мне можно жену из Шотландии?

— Нет, любовь моя, но когда придет время, вам непременно найдут достойного супруга.

Екатерина внимательно следила за событиями, происходившими во Франции. Религиозные войны вступили в новую, кровавую стадию. В Женеве Жан Кальвин призывал адский огонь на головы еретиков, и к нему стекались толпы последователей. Во Франции у него тоже было много тайных сторонников. Даже во времена короля Франциска встречались люди, готовые умереть мученической смертью, лишь бы выразить протест пышному великолепию католической церкви, которую обвиняли в идолопоклонстве. Сейчас выступления еретиков приобрели небывалый размах. Генрих с Дианой были более стойкими католиками, чем Франциск и Анна де Этамп, открыто сочувствовавшая делу реформаторов.

Екатерина лишь пожимала плечами, слыша об их смехотворных разногласиях. Жизнь научила ее только одной религии — служить самой себе. Она стремилась к власти и хотела всегда видеть на троне Франции королей династии Валуа — Медичи. Она не понимала этих распрей и не видела смысла в делении на партии. Те и другие служили христианской церкви и поклонялись одному Богу. Тогда в чем же между ними разница? Только в том, что одни предпочитали пышное богослужение, а вторые — отстаивали строгость церковных ритуалов. Кто знает, что больше нравится их Богу? Католики преследовали протестантов, но только потому, что были сильнее. Дай протестантам возможность, и они точно так же принялись бы мучить и убивать католиков. Взять хотя бы самого Кальвина. Он хотел лишь одного — занять папский престол. Что он проповедовал? «Слушайте меня и только меня». Суровостью и жестокостью Кальвин превосходил любого самого ревностного католика. Религия! — думала Екатерина, расчесывая волосы Елизавете. Что такое религия? Соблюдение правил и устоев церкви! То же самое, что соблюдение и выполнение требований этикета. Это необходимо. Но правильно это или ошибочно, хорошо или плохо? Для меня хорошо править Францией. Для Дианы и Генриха, для Гизов тоже — править Францией. Но если правят они, то как могу править я? В моих глазах править хорошо для меня, а в их глазах наоборот. Все относительно в этой жизни.

В это время вновь обострялась старая проблема соляного налога, и Генрих вновь не проявил себя мудрым правителем. Почему в государственных делах он не советовался с супругой?

Проблема соляного налога впервые возникла еще шесть лет назад во время правления Франциска, который решил ее более гибко, чем его сын.

При Франциске в городе Рошель вспыхнул соляной бунт. Горожане побили сборщиков налогов. Франциск принял мудрое решение и лично отправился в Рошель, где с присущим ему обаянием переманил горожан на свою сторону. Он забыл о бунте и простил рошельцев. Горожане ожидали от короля расправы, а вместо этого Франциск улыбался им, балагурил с бунтовщиками. Конечно, горожанам пришлось заплатить и налог, и штраф, но они еще долго с теплотой вспоминали Франциска и на время смирились с бременем соляного налога.

Генрих же решил эту проблему по-своему. Восстание вспыхнуло на юге и стало охватывать один город за другим. Сборщиков соляного налога ловили и били. В Коньяке одного даже убили, а труп бросили в реку.

— Иди поплавай, мошенник! — кричала разгневанная толпа. — Посоли рыбку в Шар анте!

Нищие и разбойники пополняли ряды восставших, и бунт распространился по берегам Жиронды. Восстание быстро переросло в маленькую гражданскую войну.

Монморанси с девятью гвардейскими полками двинулся на Бордо.

Сражаться с регулярной армией оказалось труднее, чем грабить и жечь беззащитные города. Поэтому бродяги и разбойники быстро покинули незадачливых горожан и предоставили им самим разбираться с разгневанным коннетаблем.

Монморанси принес с собой на юг ужас смерти. Кровь полилась рекой! Его не удовлетворяли виселицы. Он хотел показать этим людишкам, что происходит с теми, кто восстает против короля. Жители Бордо стояли на коленях на улицах и молили о пощаде, а Монморанси