Пока компьютер работал, она начала изучать материалы по делу Джеральди, которые Рене переслала ей под нажимом.
Пришлось прерваться, когда вошел Уэбстер.
– У тебя что-то есть? – спросила Ева.
– Ничего существенного. А что?
– У тебя такой вид, будто у тебя что-то есть. У тебя вид довольный.
– Я счастливый парень. Мне везет.
Ева отмахнулась.
– Ладно, а что у тебя есть несущественного?
– Марселл, напарник Штрауба, того, кто погиб при исполнении. У БВР есть на него досье.
– Из-за Штрауба?
– Нет. Кое-какие дела еще до Штрауба. Его допрашивали и проверяли из-за сомнительной ликвидации пять лет назад. Очевидцы утверждали, что Марселл выстрелил – на полную мощность, дважды – после того, как подозреваемый бросил оружие и сдался.
– И к какому решению пришли?
– Его оправдали. Очевидцами были два других толкача, на их показания посмотрели косо. У подозреваемого действительно было незарегистрированное оружие, и один выстрел он произвел. Марселл упорно держался своей истории: подозреваемый не бросил оружие и готовился разрядить его во второй раз. Провели реконструкцию, и она не смогла опровергнуть его слова. Однако в деле была записка, и мне пришлось ее изъять без уведомления. Большой, жирный вопросительный знак. Дело было заново открыто и пересмотрено, когда оба свидетеля умерли насильственной смертью.
– Как и Штрауб.
– Да. У Марселла было алиби в обоих случаях. Железное.
– По Штраубу – да, – согласилась Ева. – Железно фальшивое. А что он пустил в ход по тем двум свидетелям?
– Он был в засаде вместе с другим офицером. По странному совпадению – с Фрименом. – Уэбстер сел в кресло. – Я знаю, что он гнилой – и Фримен тоже. Ты это знаешь. Судя по почерку, оба сгнили давно, у них на могилах это написано большими золотыми буквами. Но мы до тех могил еще не добрались.
– Мы к ним куда ближе, чем сутки назад, – проворчала Ева.
– С этим не поспоришь. Есть и другие новости. Я открыл свой собственный файл по каждому члену команды Рене, включая ее саму. Там полно тени, Даллас. Если бы я мог показать это моему боссу, мы бы живенько добрались до тех могил и закрыли дело.
– Люди умеют прятаться в тени и ускользать, Уэбстер. Марселл же ускользнул. Я не стану рисковать и грохать крышкой раньше времени ради громкого успеха БВР.
– Плевал я на громкий успех, Даллас.
– Я бы тебя не пригласила, если бы думала, что он тебе важен. Я созвонилась и встретилась с детективом-сержантом Эллоу, он передал мне свои записи за те семь месяцев, что был в ее команде. Неудивительно, что ей хотелось от него избавиться. Он ничего не упускает.
– Ты посвятила его в дело?
– Я сделала обдуманный ход. Он знал, что Ранч снимает сливки, и доложил об этом своему лейтенанту.
– Он это зафиксировал?
– У него подробные записи, он отметил время, даты. Вряд ли мы найдем подтверждение этому в ее файлах. Что он получил в ответ? Первое отстранение за тридцать лет карьеры. Он подозревал Рене. Я записала мой разговор с ним, сделала копию для тебя. Приложила файл по Гейл Девин.
– Второй офицер в ее команде, павший при исполнении.
– Эллоу знал ее. Со своими тревогами и сомнениями по поводу лейтенанта и команды она пришла к нему. Их мнения совпали. Но, мне кажется, вместо того чтобы перевестись в другой отдел, она не только осталась, она надавила. Она поговорила с кем-то еще или начала записывать что-то, и они ее убрали.
– Если ты права… Черт побери, Даллас, мне кажется, ты права! Но тогда получается, что она убила двух копов!
– Держу пари, их было больше. Пибоди, – Ева кивком указала на напарницу, – работает по делу Девин. Она пошлет тебе копию всего, что найдет, со своими выводами. Свяжется с тобой, если ей придется копать под прикрытием.
Уэбстер кивнул.
– Итак, ты сегодня прошла раунд с Гарнетом, и он проиграл. Ты его подставила или он сам подставился?
– Всего понемногу. Он с Биксом проник в квартиру убитого и пытался это забросать каким-то дерьмом, ссылался на связь с неким крупным расследованием, в которое они зарылись по самые уши. Это был дурацкий ход, они сами вручили мне файлы по тому делу. Подарили, можно сказать. Но дело в том, что файлы неполны. Она кое-что подтерла, перетасовала. Что-то там не складывается. Я прочитала уже столько ее отчетов, что усвоила ее стиль. Она там кое-что перекомпоновала. Скрыла то, что не хотела мне показывать.
– Хочешь, я поищу, что в этом расследовании есть для БВР?
– Пока не надо. Я ее игру с фланга обойду. А вот если они учуют, что БВР что-то вынюхивает вокруг Гарнета, это не помешает.
– Усилить давление на него?
– Совершенно верно, – кивнула Ева. – Он взорвется. Если мне удастся затащить его на допрос, он ее заложит, спасая себя. И последнее. Хочу, чтоб ты покопался, посмотрел, нет ли какой грязи или намеков на грязь по детективу Лайле Стронг из отдела
Рене. Она там новенькая, судя по послужному списку, честный коп. И, насколько я могла судить, ей не нравится босс и ситуация в отделе.
– Честный коп и при этом женщина. – Уэбстер задумался. – Тебе нужен крот.
– Допустим, я ее использую, если она чиста и если она согласится. Может, ей придется делать или выразить готовность сделать нечто такое, что поставит ее под удар со стороны БВР. Я хочу ее от этого защитить.
– Я ее проверю. Если она пройдет проверку, у меня все будет документировано. Она будет действовать под прикрытием с нашей санкции. Уитни придется поставить подпись.
– Это не проблема. – Ева подняла палец, когда зазвонил ее коммуникатор. – Это Фини. Что у тебя? – спросила она в трубку.
Лицо Фини – печального сенбернара – на экране оживилось улыбкой.
– Я думаю, тебе это понравится. Рене у себя в машине, только что у нее состоялся телефонный разговор.
– Валяй.
– Момент. Подключаю запись.
– Какого черта! – решила Ева. – Вывести входящую запись звонка на стенной экран. – Она оглянулась и увидела, как ухмыляется, сидя за вспомогательным компьютером, Пибоди.
– Спасибо.
На экране появилось изображение Рене за рулем.
Вот она улыбается, отбивает пальцами ритм по рулевому колесу, даже плечи подергиваются в такт.
– Ей нравится новая тачка, – прокомментировала Ева. – Куда лучше прежней.
Когда засигналил телефон Рене, она скосила глаза-опознала звонящего на дисплее приборного щитка, догадалась Ева. Ее лицо окаменело.
– Черт побери! Переключить звонок на карманный телефон два. – Она выхватила телефон из кармана и сунула в держатель на приборном щитке. -Гарнет.
Телефон торчал под таким углом, что лица говорящего не было видно, зато его голос слышался вполне отчетливо и ясно.