— Сука, — рычу, едва не стирая зубы в порошок от злости.
Впервые чувствую себя слабаком, проигравшим главную битву в своей жизни. Любовь! Умом я понимаю, что между нами огромная пропасть в пятнадцать лет, но сердце… ему плевать, кого она выбрала своим избранником. Оно хочет к ней, рвется сквозь ребра, сквозь ткань, только бы к ней.
Я не могу ее отпустить…
Именно поэтому несколько дней назад я решил действовать. Узнал, что у нее скоро отпуск, купил три билета на Фиджи. Она мечтала там побывать, а я обещал исполнить ее мечту.
— Антон, ты не видел Лику?
Бабах!
Сердце замирает, отказываясь работать в прежнем режиме. Дыхание сбивается. Касаюсь рукой ворота черной рубашки, расстегиваю верхнее пуговицы и жадно вдыхаю свежесть ночного воздуха. Нет, это не может быть правдой.
— Антон, ты слышишь меня?
Твою мать!
Голос. Ее голос. Нежный, чарующий и немного взволнованный. Голос, который многие годы преследовал меня во сне и сводил с ума наяву.
Медленно оборачиваюсь, всеми фибрами души надеясь, что мне мерещится и это далеко не она стоит напротив меня вся такая красивая. На ней надето белоснежное платье-футляр, скромное декольте подчеркивает небольшую грудь, рукава-фонарики добавляют изюминку, делают из нее девушку-кокетку. Стройная, красивая.
Но не моя.
— Ее здесь нет, — каркаю, растирая шею и приводя дыхание в порядок.
Меня трясет от одной только мысли, что она настоящая. Не моя очередная пьяная фантазия.
— Я это вижу, поэтому и спрашиваю, куда она могла уйти.
— Ты не поняла, ее здесь не было! — повышаю голос, потому что только так она меня услышит. — Нет ее.
Так было всегда. Аля слышала только то, что хотела. Тем самым прячась от настоящего. Сейчас ничего не изменилось — она по-прежнему не замечает неприятного. Упирается рогами в стену, отказываясь идти дальше.
Ей нужна Лика, которой здесь не было и в ближайшие несколько часов быть не должно. По словам Матвея, девчонки должны приехать немного позже, но, видимо, что-то пошло не так.
— Как это не было? Она поднялась наверх, чтобы ответить на звонок, и пропала. Я минут десять ждала ее внизу, не дождалась и решила найти, последовав за ней, а тут ты, — скрещивает на груди руки и недовольно поджимает губы.
«Ну, прости, милая, что в очередной раз подвел тебя!» — хочется крикнуть в ответ. Вместо этого безразлично пожимаю плечами, жадно пожирая ее голодным взглядом. Хочется подойди к ней, сжать в медвежьих объятиях и зацеловать. Всю, без остатка. Не оставить ни единого места на теле, не тронутого моими губами. Руками.
Не могу я больше держаться от нее на расстоянии, но и допустить еще одну ошибку тоже не могу. Выжидаю время, считаю каждую гребаную минуту до дня Х. У меня есть план по воссоединению семьи, и он почти готов. Осталось несколько незначительных моментов, а пока…
— Матвея с Каримом видела?
Перевожу тему, дабы лучше сориентироваться в происходящем. Мне не нравится образовавшаяся вокруг нас тишина. И отсутствующие вокруг люди. Нас накрыло вакуумом, мы совершенно одни, и все, что будет происходить дальше, зависит только от нас.
— Нет, — смотрит растерянно и делает неуверенный шаг в сторону. — Карим тоже здесь?
Усмехнувшись, оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться в очевидном. Паром, свадебная арка ее мечты. Все это напоминает бред сумасшедшего и несбывшуюся мечту двух студентов. Именно сейчас, в эту самую гребаную секунду, в голове пролетает мысль о том, что все это организованно для нас.
Хитро, однако.
Склонив голову, прикрываю глаза и пальцами растираю переносицу. С улыбкой вспоминаю начало сегодняшнего дня. Матвей позвонил ни свет ни заря и велел отменить на вечер все планы. Видите ли, у него есть сюрприз для Лики, и ему просто необходима моральная поддержка в виде меня и Карима.
Сложив пазлы, разбросанные по разным уголкам сознания, я прихожу к одному единственному выводу — это все для нас. В носовой части возвышается великолепная арка, ее украшают белоснежные пионы и хрусталь. Напротив полукругом стоят сервированные по высшему разряду столы, из колонок играет ее любимая песня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Перед нами воплощенные рисунки и записи из ее блокнота.
Смотрю на нее, слегка прищурив взгляд. Ей некомфортно находиться рядом со мной, она дрожит, пальцами нервно сжимает ремешок сумочки. Никто из нас не спешит продолжать неловко начатый разговор, все, что мы можем, — безмолвно смотреть друг на друга. Образовавшуюся между нами тишину нарушает тихий всплеск волн за бортом и доносящаяся из колонок музыка для влюбленных.
— Кажется, нас обманули, — подмигиваю и едва с ума не схожу, когда вижу пунцовые щеки Али. До чего же она хороша. — Погоди, я кое-что узнаю.
Достав телефон, набираю короткое сообщение «Твоя работа?». В мире есть два человека, которые знали о нашей с Алей мечте. Одному из них я имел возможность разболтать все в деталях.
И этот человек наш сын.
— Черт! — притопнув ножкой на высокой шпильке, Аля недовольно прикусывает нижнюю губу и хмурится. Окидывает меня цепким взглядом, думает о чем-то своем. Я не выдерживаю, делаю шаг навстречу к ней. К своей мечте. — Нет, стой на месте! — вскрикивает, останавливая взмахом руки в полуметре от себя. — Я ухожу отсюда. Прости, но это выше моих сил.
Да какого хрена она творит?!
— Давай, вперед. Только будь добра, прыгай сразу в воду, а я, так и быть, кину тебе спасательный круг. Когда ты остынешь! — взрываюсь, потому что осточертело все это. Я устал доказывать ей свою любовь, устал повторять одно и то же изо дня в день, прекрасно понимая, что она слышит только то, что хочет. Но еще больше меня бесит, что я не могу прикоснуться к ней. — Может, тогда ты остынешь и захочешь меня выслушать? Нормально выслушать, — устало выдохнув, смотрю до боли в любимые глаза. — Аль, давай поговорим, а?
— Выслушать? Ты исчез, черт бы тебя побрал! Ты даже не попытался найти меня!
Претензии словно пощечина. Слишком больно и, черт возьми, справедливо. До хруста в пальцах сжимаю кулаки и разжимаю, делая вдох-выдох. Мне необходима минута, чтобы передохнуть и не натворить глупостей, о которых буду в будущем жалеть. Необходимо успокоиться, привести мысли в порядок и спокойно начать разговор.
— Я не хотел этого, тебе ли не знать.
— Ну, конечно, как я могла забыть, что во всем виновата твоя чокнутая мамаша.
— Кстати, о ней, — чешу затылок, в надежде выиграть несколько драгоценных спасительных секунд. Нам нужно успокоиться, пока не поубивали друг друга. — Я поговорил с ней, и она клятвенно пообещала больше не лезть в мою жизнь. Нашу жизнь.
— Оу, ну так это совсем другое дело, — Аля наигранно смеется, запрокинув голову к ночному небу. Я улыбаюсь как дурак, потому что даже такой она мне нравится. До умопомрачения нравится. Я по-прежнему готов ради нее не только горы свернуть, но и расшибиться в лепешку, если это понадобится. — Да ни черта подобного! Твоя мать ненавидит меня, и, будь ее воля, она меня со свету сживет.
Стискиваю зубы и жмурюсь от бессилия. Аля слишком громко кричит, я бы даже сказал, что негодует. Отчасти я ее понимаю, сам раздражаюсь при упоминании своей матери. Она далеко не тот человек, которого я готов пустить в круг своей семьи.
— Ее муж отправился на тот свет, ни оставив ей ничего. Я предложил отличное по ее меркам ежемесячное содержание в обмен на то, чтобы она держалась подальше от моей семьи, — смотрю на нее в упор и продолжаю уверенно: — Тебя и сына.
Я должен быть уверен, что она правильно меня услышала. Поняла, черт возьми!
— Какой ужас, — вздыхает притворно, от чего я еще шире расплываюсь в улыбке. Знаю, Але за радость позлорадствовать над моей матерью, и самое хреновое, что я паршивый сын, раз полностью на стороне Али. — Мне не жаль ее.
— Я знаю, — не сдерживаюсь, смеюсь в голос. — А твои что? Разговаривала с ними?
Уверен, после нашей последней ссоры она не выдержала и первой пошла на контакт. Аля не тот человек, который будет терпеть вранье. И если ее родственники причастны к нашему расставанию, гнать она их будет поганой метлой из своей квартиры.