Читать интересную книгу Теологический энцеклопедический словарь - Уолтер Элвелл

В сер. XX в. пришли к пониманию того, что, казалось бы, парадоксальная халкидонская формула указывает на тайну неповторимых благодатных отношений божественного и человеческого в личности и служении Богочеловека, и доктрина эта- особенно в том виде, к-рый она приобрела в реформатской традиции, - вновь получила признание. Тайну таких отношений невозможно мыслить отдельно от искупления, поскольку в истории она осуществлялась во всей деятельности Христа, включая Его распятие, воскресение и вознесение. В некрой мере участие в этом таинстве нового единства Бога и человека во Христе Св. Дух даровал Церкви. Т.о., христология, крой мы придерживаемся, имеет решающее значение для учения о Церкви и о действии в ней таинств. Христология должна направлять нас, когда мы ищем решения теологических проблем, связанных с соотношением событий или самой нашей жизни с божественной благодатью во Христе. Такие христологические рамки должны соединять в одно целое всю систему нашей теологии.

Тайну эту нельзя рассматривать вне личности Иисуса, крую евангелия изображают в историческом контексте жизни Израиля. В спасительном деле примирения и искупления жизнь и учение исторического человека Иисуса - не случайное обстоятельство и не средство, а существенная часть. Для того чтобы осознать, каким человеком был Иисус, и одновременно увидеть в Нем Христа веры, Господа и Сына Божьего, мы должны уделить должное внимание современным библейским исследованиям. Изучая Его служение и дело, крое Он совершил, мы понимаем, что человеческая природа в Нем не только обладала подлинной индивидуальностью, но и нашла воистину полное выражение.

О значении, крое в вопросах веры имеет сама личность Иисуса Христа, свидетельствует преобладание в современных теологических спорах двух взаимосвязанных вопросов: "Кто такой Иисус Христос?" и "Что Он сделал для мира?" Однако контекст, в кром возникают эти вопросы, изменился. В XIX в. одним из доводов в пользу радикального пересмотра христологических воззрений было то, что он предполагал отказ от ортодоксальных верований. Сегодня часто утверждают, что такой пересмотр, если это искренний отклик на встречу с Иисусом, следует рассматривать как законную и современную трактовку той же истины, о крой в прежнее время свидетельствовали другие формулы. Предполагается, что те, кто создавал вероучительные формулы, выражали в них современное им переживание дела искупления, крое совершил Иисус. Исповедовать эти формулы можно и не воспринимая их буквально, даже если мы и используем их язык.

Высказывается и мнение, что для современного человека с его научным мировоззрением неправдоподобны рассказы о предвечном Сыне Божьем, спускающемся к нам с неба и возносящемся в конце своей земной жизни. Когда Церковь первых веков говорила так об Иисусе - особенно когда проповедовала Его распятие, - она пользовалась образами тогдашних религиозных мифов, чтобы выразить новую свободу и то самосознание христиан, к-рые дал им Бог, обратившийся к ним через Иисуса. Нек-рые церковные теологи полагают, что свидетельство первых христиан можно адекватно сформулировать заново, даже не используя понятия воплощения. Как и в прошлом веке, вызывают недовольство такие слова, как "сущность", "природа" и "естество". Иногда считают, что теперь им место только в словарях; для того чтобы формулировать осмысленные высказывания, они непригодны.

При таких установках об Иисусе часто говорят как о простом посреднике, через крого мы можем обрести подлинное самовыражение и новое бытие, а также осмысленное переживание реальности и мира. Это ставит под сомнение нашу потребность в том, чтобы Его дело спасения и Его служение продолжались. Даже если нас призывают обратиться к Нему, Его личность воспринимается как некий символ, указывающий на чтото иное. Иногда создается впечатление, что мы имеем дело с арианством, отстаивающим "подобосущность" Сына Отцу, или с докетизмом, не придающим значения Его реальной человеческой природе.

Однако в большинстве новейших исследованиий видна убежденность в том, что исторические сведения, к-рые Евангелие сообщает нам об Иисусе, позволяют достоверно представить, каким человеком Он был. Многие подчеркивали, что важно возвратиться к подлинному пониманию Его человечности как основы всей христологии. В. Панненберг критиковал К. Барта и его последователей за то, что они делали отправной точкой своей христологии самого Бога, т. е. исходили из учения о Троице и воплощении и рассматривали человеческую природу Иисуса с трансцендентной точки зрения. Сам Панненберг считает, что изначальное предположение о божественности Иисуса неизбежно ведет к христологии, полной противоречий и парадоксов, причем проблема единства личности Христа становится неразрешимой. Кроме того, нам труднее понять истинность Его человеческой природы.

Разрабатывая "христологию снизу", Панненберг начинал с жизни и смерти Иисуса и от них переходил к преображению, крое Божья благодать даровала Ему в воскресении и прославлении. Панненберг усматривает в евангельской истории элементы легенды (напр., приснодевство Марии). Он подчеркивает, что Иисуса и Его смерть нужно воспринимать и с точки зрения нашего собственного исторического опыта, и с точки зрения ВЗ. Среди католических теологов христологию, исходящую из человечества Иисуса и основанную на антропологическом подходе, разрабатывает К. Ранер.

Встает вопрос, насколько соответствует использование такого метода и обусловленный этим односторонний подход тому, что сказано о Христе в НЗ. Во всем тексте евангелий Он присутствует одновременно как истинный Бог и истинный человек. Первые, кто свидетельствовал о Нем, не пытались показать нам Его человеческую сторону отдельно от Его небывалого союза с Богом. Поэтому невозможно проникнуть в реальность, на крую указывают свидетели, пока мы не попытаемся воспринять Его в том странном взаимопроникновении двух сторон Его личности, к-рым отмечены их сообщения. То, что "Слово стало плотию", значит, что мы не можем рассматривать ни плоть отдельно от Слова, ни Слово отдельно от плоти.

Т. о., и подход, и метод нашего исследования должны определяться содержанием, крое авторы Евангелия старались передать в своих свидетельствах. В последнее время попытку рассмотреть с точки зрения христологии проблему того, как мы должны подходить к евангельскому повествованию, сделал Г. Фрай. Он доказывает, что знание верующего об Иисусе Христе и включает знание о Нем как о личности, и таинственным образом превосходит такое знание. Мало того, " мы больше не можем ни мыслить Бога, не думая об Иисусе, ни думать об Иисусе иначе как в Его отношении к Богу". Фрай настаивает, что в отличие от людей, о к-рых мы можем думать правильно и в их отсутствие, об Иисусе мы так думать не можем, точнее - мы будем думать о Нем неправильно. Мы не можем знать Его, если Он не рядом с нами.

R. S.Wallace (пер. Д. Э.) Библиография:Н.R. Mackintosh, ThePersonof Christ; D.M. Baillie, God Was in Christ; O.Cull-mann, The Chrisology of the NT;E. Brunner, The Mediator; L.B. Smedes, The Incarnation, Trends in Modem Anglican Thought; H. Relton,/! Study in Christology; K. Barth, Church Dogmatics, IV/1 and IV/2; RGG, 1,1745-89; H. Vogel, Gott in Christo and Chris-tologie; M. Fonyas, The Person of Jesus Christ in the Decisions of the Ecumenical Councils; W. Pannen-berg, Jesus - God and Man; H. W. Frei, The Identity of Jesus Christ; E. Schillebeeckx, Christ, Jesus, and Jesus and Christ; R.A. Norris, The Christological Controversy; J.A.Dorner, History of the Development of the Doctrine of the Person of Christ, 4 vols.

См. также: Иисус Христос; Логос; Мессия; Слово Божье, Слово Господне.

Христос как краеугольный камень

(Cornerstone, Christ as). В НЗ народ Божий- это духовный храм, где Христос - краеугольный камень, поевр. ebenpinna, погреч. akrogdniaios (Ис 28:16; Еф 2:20; 1 Пет 2:6). Теологическое значение этого понятия проясняется в контексте его употребления. Слово представляет собой эквивалент словосочетания "главаугла", поевр. ro'spinna, погреч. kephali gonia (Пс 117:22; Мф 21:42 и парал.; Деян 4:11; 1 Пет 2:7). Напр., у Симмаха это выражение в Пс 117:22 переведено как akrogdniaios, и точно так же в сирийской Библии, Пешитте, передано выражение из Ис 28:16. Однако существуют разные мнения о точном значении этого слова. Обычно так называли первый камень, к-рый клали поверх фундамента, т.е. камень, по крому измеряли или скашивали и приспосабливали весь проект здания. Анализируя Пс 117:22 и Зах 4:7, библеисты пришли к выводу, что ro's pinna- венец храма. Иеремиас утверждает, что akrogdniaios- венец (Abschlusstein), к-рый помещают над входом в дом или на самом его верху. Это слово в данном значении можно найти в неканонической еврейской литературе и в 4Цар 25:17, где имеется в виду венец, или капитель колонны. Как бы то нибыло, "главаугла" -это главный камень, благодаря крому "все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе" (Еф 2:21).