зале.
Его меню, вернее, кнопки для заказа еды появились над теми, что использовала Машэ.
С этим моментом, кстати, он смирился не сразу.
— Как это? Откуда еда? А вдруг она отравлена? — сыпал вопросами маг, пока я настраивала панель заказа под его вкусы.
— Нет, не отравлена, — бормотала я. Звучало это неубедительно. Просто занята была и отвлекаться боялась — вдруг ошибусь и что-то пойдёт не так? — Я уже давно так питаюсь, и ещё ни разу не было сложностей.
— Но кто? Кто всё это стряпает? — всё ещё бурно вопрошал он, нервно шагая по столовой туда и сюда.
— Вселенная. Она добра и щедра к нам. А что с напитками? — уточнила, сотворяя последнюю кнопку в длинном ряду вторых блюд.
Повернула к нему голову. Он стоял, широко раскрыв глаза и приподняв руки в жесте непонимания.
— Алессей, — я оставила свои творческие попытки сделать всё с умом, красиво, правильно да ещё и понятно одному конкретному магу и развернулась к нему, сложив на груди руки. — Ну какая вам разница, отравит вас неизвестная кухарка или нет, если вы можете умереть от происков своего почившего учителя?
Он выпустил воздух, который уже набрал, чтобы заговорить, и его руки расслаблено повисли вдоль тела.
Улыбнулся.
— Тоже верно.
Потер ладонями лицо, обозрел ряды новых клавиш с подписями. Вздохнул. Задумчиво покачал головой.
— Не могу понять, потому и... — и пожал плечами беспомощно.
Я улыбнулась – знакомо, по себе сужу. Но и привыкнуть можно – это тоже из собственного опыта.
— Ничего страшного, — подбодрила смутившегося мага и постаралась его отвлечь. – Попробуйте что-то себе заказать.
И отступила.
Он подошёл ближе и присмотрелся к кнопкам. Пару раз бросил на меня быстрый взгляд и снова изучал стену, вчитываясь и всматриваясь. Провёл пальцем по последним, потрогал одну и нерешительно нажал.
И уже вместе мы уставились на окошко выдачи. Пары минут хватило, чтобы заказ был принят и воплощён. Маг аккуратно, даже как-то бережно подхватил двумя ладонями деревянное блюдо и, принюхиваясь, переставил его на стол. Осторожно присел на стул и замер над едой. Потом поднял на меня глаза.
— Как такое возможно? Как это есть?
Я протянула ему вилку и, кое-что прикинув, спросила:
— Вот вы сражаетесь на мечах. Да?
Он взял вилку, осторожно подцепил на неё кусок мяса, источавшего аппетитные запахи жаренного на открытом огне блюда, ответил «да» и откусил.
— Вы же не следите за всеми действиями кузнеца, кующего этот меч? Вы же не знаете доподлинно, как и что именно он делает?
— Почему? – удивился маг. – Вполне представляю. Примерно, — уточнил на всякий случай.
— Очень примерно, — покивала и улыбнулась его осторожности. — Но когда вы берёте в руки оружие и начинаете его использовать, думаете ли о том, как оно сделано? А если это касается одежды, думаете ли о том, кто и как её шил, или просто носите её, и всё?
Он кивнул и чуть поморщился, соглашаясь.
— Пожалуй, вы правы, Ольга.
И всё остальное мясо съел, уже не сомневаясь так открыто.
В другой раз у нас опять случился разговор, только после обеда, когда я сложила посуду в приёмное окно.
— Если вдруг меня не будет, то после еды складывайте всё сюда.
Под моими руками посуда растаяла вместе со следами трапезы.
— У вас так не получится — станция слышит только меня. А чистоту нужно поддерживать.
Он нахмурился.
— Я? Мыть посуду?
Я даже застыла на месте.
— Нет, мыть не надо. Просто сложить сюда, — повторила терпеливо.
— Но ведь это не мужская работа!
Я уселась на стул и, поставив локоть на столешницу, белую, гладкую, абсолютно чистую, оперлась подбородком на пальцы.
— То есть, если бы я мыла посуду, это было бы нормально? — нет, мне правда было интересно.
Он помялся, нахмурился и сел напротив.
— Нет, Ольга, и это тоже было бы неправильно. Вы высокородная, вы здесь хозяйка. У нас должны быть слуги, и где-то здесь они есть!
— Алессей, — мне было забавно это слышать, но этот момент нужно было прояснить. — Мне они не нужны. Мне служит Вселенная, как ей служу я. И я не понимаю, почему мужчина не может сложить посуду туда, где она станет чистой? Или как у нас — просто исчезнет?
— Мужчина должен заниматься мужскими делами!
Пф, как пафосно.
— А какие они, мужские дела?
— Магия! Война! Охота!
Я сидела, скрестив руки, и смотрела на него.
— А кто мыл посуду, стирал, убирал у вашего учителя, Алессей?
— Приходила прислуга.
— А если бы вы жили в глухом лесу? Ведь бывают же маги-отшельники. Как тогда?
Он поднялся, отошёл к стене и, стоя ко мне спиной, пробормотал:
— Не знаю. Я бы у такого не учился. Наверное...
— А вот операция, которую я вам сделала, это женская или мужская работа?
Он наклонил голову, всё так же не поворачиваясь ко мне.
Молчание становилось слишком долгим и буквально кричало — он со мной не согласен.
— Алессей, я не прошу ничего мыть. Просто относите посуду вот в то окошко.
Он передёрнул плечами и промолчал.
А на следующий день на пути в зал силы (я это поняла по снаряжению, которое воплощала ещё вчера, а сегодня видела на Алессее) он, заметив меня, остановился. Я сидела на диване и читала толстую книгу – Всёля мне преподнесла сегодня утром интересный трактат по заболеваниям, вызванным мыслями самих пациентов. С трудом оторвалась, услышав:
— Ольга, я много думал по поводу мужской и женской работы. Мне трудно изменить мнение, но могу предположить, что у разных людей оно разное. И не только по этому вопросу.
Я приподняла бровь.
— Это очень сложно, — вымучивал он дальше, спотыкаясь и с трудом подбирая слова. — Наверное, у каждого есть своё задание, свой долг. И если ваш долг лечить людей, то вы ему следуете и это ваша служба. Чей-то долг — заниматься низменными делами, например, рубить дрова или... убирать на кухне. И он делает это.
Я молча слушала. Было интересно: маг, кажется, пытался извиниться. А ещё – он думал. Думал о том, что я ему говорила, думал о моих словах, как о словах равной.
Это глупо, конечно, всё время всех людей сравнивать с Игорем