разорвать его…
Джаспер снова улыбнулся и снова спрятал тонкую усмешку.
– Но, если ты мне поверишь, я не смог его найти! Как ты думаешь, что я с ним сделал?
– Я не знаю, – сказал Джаспер. – Зажег им свою сигару!
– Нет, в припадке рассеянности, мы назовем это чашкой шампанского и бренди с содовой, я отдал его старому Мерфи вместе с другими счетами в уплату долга. Подумай об этом! Этот бедный молодой нищий почти сошел с ума от раскаяния и ужаса, и этот старый негодяй, Мерфи, получил этот счет! И если чек не будет возвращен, то мальчика постигнет закон, судьба есть судьба!
– Да, я знаю Мерфи, – сказал Джаспер с восхитительным хладнокровием. – Он был бы настолько диким, что не успокоился бы, пока не отправил бы твоего молодого друга в тюрьму.
– Но он не должен этого делать! Я никогда не прощу себе этого! Подумай об этом, Адельстоун! Совсем юный мальчик, кудрявый юный нищий, которому следовало бы простить подобную мелочь!
– Мелочь! – и Джаспер рассмеялся.
Он тоже встал и выглядел так, словно уже потратил столько своего времени, сколько мог себе позволить.
– Ну и что? – спросил он.
– Ну что! – эхом отозвался капитан. – Теперь я хочу, чтобы ты послал за этим счетом, Адельстоун, и немедленно получил его.
– Конечно, – сказал Джаспер. – Мне может быть позволено упомянуть, что ты поступаешь довольно … ну, очень неблагоразумно? Ты теряешь сто пятьдесят фунтов, чтобы спасти своего джентльмена от … ну, от отъезда в тот край, куда он, несомненно, рано или поздно отправится. Рано или поздно его перенесут туда. Юноша, который начинает так, всегда идет дальше. Зачем терять сто пятьдесят фунтов? Но там, – добавил он, увидев выражение спокойной решимости на честном, хотя и простом лице капитана, – это твое дело; мое – давать тебе советы, и я это сделал. Если ты выпишешь чек на эту сумму, я пошлю своего клерка к Мерфи. В настоящее время его нет, но он вернется, – взглянув на часы, – до того, как ты выпишешь чек, – и он протянул капитану ручку и вежливо указал ему на стол.
Но капитан покраснел и засмеялся с некоторым смущением.
– Послушай, – сказал он, – послушай, Адельстоун, выписывать чек не совсем удобно, черт побери! Ты говоришь так, как будто у меня есть счет в банке! Я не могу этого сделать. Я прошу тебя одолжить мне деньги, понимаешь?
Джаспер вздрогнул от удивления, хотя ничего не почувствовал. Он знал, что должно было произойти.
– Мне очень жаль, мой дорогой друг, – сказал он. – Но, боюсь, я не смогу этого сделать. Сегодня утром у меня очень мало времени, и мне нужно заняться некоторыми сложными делами. Я покупал кое-какие акции для одного клиента, и на данный момент у меня нет денег.
– Но, – взмолился капитан серьезно, более серьезно, чем когда-либо просил взаймы на свой собственный счет, – но подумайте о мальчике, Адельстоун.
Затем Джаспер улыбнулся жесткой, холодной улыбкой.
– Извини меня, Холлидей, – сказал он, засовывая руки в карманы, – но я думал о нем, и я не вижу способа сделать это для молодого негодяя…
– Он не негодяй, – сказал капитан, покраснев.
–Тогда молодой фальсификатор, если тебе так больше нравится, мой дорогой друг, – сказал Джаспер с холодным смехом, – которого следует наказать, если кто-то заслуживает наказания. Ведь это усугубляет уголовное преступление! – добродетельно добавил он.
– О, перестань! – сказал капитан с обеспокоенной улыбкой. – Это чепуха! Я хочу, чтобы это дело замяли, Адельстоун.
– Ну, хотя я и не согласен с тобой, я не буду спорить по этому вопросу, – сказал Джаспер, – но я не могу одолжить тебе денег, чтобы замять это, Холлидей. Если бы это было для тебя, сейчас …
Было что-то в холодном лице Джаспера, в его сжатых, почти насмешливых губах и жестких, проницательных глазах, что убедило капитана в том, что дальнейшее время, затраченное на попытки смягчить сердце Джаспера Адельстоуна, будет потрачено впустую.
– Неважно, – сказал он, – прости, что отнял у тебя время. – Хорошего дня. Конечно, это совершенно конфиденциально, ты же понимаешь, а?
Джаспер приподнял брови и приятно улыбнулся.
– Мой дорогой Холлидей, ты находишься в офисе адвоката. Ничто из того, что происходит в этих стенах, не выходит наружу, если этого не желает клиент. Твоя маленькая история так же надежно заперта у меня на груди, как если бы ты никогда ее не рассказывал. Хорошего дня.
Капитан надел шляпу и повернулся, чтобы уйти, но в этот момент дверь открылась, и вошел Скривелл.
– Прошу прощения, – сказал он и отступил назад, но остановился и, вместо того, чтобы выйти, подошел к столу Джаспера и положил на него лист бумаги.
Джаспер нетерпеливо взял его. На нем была написана одна строчка:
"Персиваль-стрит, 22!"
Джаспер не вздрогнул, он даже не изменился в лице, но его губы сжались, а в глазах вспыхнул огонек нетерпения.
С бумагой в руке он небрежно поднял глаза.
– Хорошо, Скривелл. Да, кстати, просто беги за капитаном Холлидеем и скажи ему, что я хотел бы еще с ним поговорить.
Скривелл исчез, и через минуту капитан вернулся.
Он все еще выглядел довольно подавленным.
– Что еще? – сказал он, положив руку на дверь.
Джаспер подошел и закрыл ее; затем он засмеялся в своей тихой, бесшумной манере.
– Я боюсь, что ты сочтешь меня мягким адвокатом, Холлидей, но эта твоя история тронула меня, действительно тронула!
Капитан кивнул и опустился в кресло.
– Я так и думал, – просто сказал он. – Прикоснись к кому-нибудь, не так ли?
– Да, да! – сказал Джаспер со вздохом. – Это очень неправильно, ты знаешь, совершенно не по правилам, но я полагаю, что ты настроил свое сердце на то, чтобы замолчать это дело, а?
– Да, действительно, – с готовностью согласился капитан. – И если бы ты знал все, ты бы сказал то же самое.
– Разве ты мне не все рассказал? – тихо спросил Джаспер. – Я не имею в виду имя мальчика; ты можешь оставить его себе, если хочешь.
– Нет, я не собираюсь ничего скрывать, если ты мне поможешь, – простодушно сказал капитан. – Конечно, если бы ты решил этого не делать, я бы умолчал о его имени.
– Конечно, – сказал Джаспер с улыбкой и взглянул на листок бумаги. – Ну, может быть, тебе лучше рассказать мне все, не так ли?
– Думаю, что да, – согласился капитан. – Ну, а юношу зовут … Этеридж.
– Этер.. как это пишется? – небрежно спросил Джаспер.
Капитан произнес имя по буквам.
– Не обычное имя, и он совсем не обычный мальчик; он красивый юноша, и я не мог не пожалеть его, потому что он был