недостатке оных речь в принципе не шла. Причина? В большинстве областей спиртозаводы проверялись хоть и не идеально, но в мере достаточной для того, чтобы не выпускать в оборот совсем уж откровенную отраву. Имелись способы воздействия на химичащих со степенями очистки продукта, включая возможность реальной посадки на не столь и малый срок. Но это в европейских областях страны. А что прикажете делать там, где у федеральной власти была лишь видимость той самой власти ещё в советские времена, не говоря уже о нынешних? Отправить поручение тамошней прокуратуре или иным правоохранительным органам? Так они вежливо покивают, с предельно убедительными интонациями и чисто восточной экспрессивностью будут клясться всеми предками и другим для себя ценным, что «вот-вот как только, так и сразу» найдёт, разберутся, и покарают, если только обвинения подтвердятся. Только результат будет либо курам на смех, либо его и вовсе не обнаружится. Ну сдадут «в центр» на растерзание какого-нибудь стрелочника. Ну в крайнем случае закроют показательно какой-то левый заводит по кустарному производству спирта из опилок. Вот и все, больше ничего оттуда получить было нельзя, если только не устраивать полноценную прессовку с немалым десантом не то что представителей прокуратуры, а отрядом ОМОНа и ему подобных головорезов. Увы, на такие меры нынешние власти идти откровенно опасались сразу по нескольким причинам.
Вот и продолжал идти спирт, пить который категорически не рекомендовалось. В том числе и сюда, в Новиград. Город то большой, значит и рынок сбыта соответствующий. Что же до основных покупателей, так розлив левого алкоголя, в том числе и откровенной «палёнки», больней частью держали под собой местные воры, а также напрямую связанные с кавказскими поставщиками люди Окулиста. Грызлись друг с другом, чего уж тут скрывать, но до откровенной войны пока не доходило. В свете же последних событий ожидать оной тем паче не стоило… в ближайшие несколько месяцев так точно.
Потому охрана на складе, куда приезжали день за днём новые и новые спиртовозы, изволила и скучать, и нести службу с заметной ленцой. Привыкли за прошедшее время, что если кто и пытался сунуться, то разная мелочь, которую легко шугануть, а порой и напугать до обоссанных штанов. Да и то, как не напугаться мелкой шпане или паршивым бакланам. Когда тот же Чума с его двумя метрами ростом, обезображенным шрамами лицом и стальными фиксами поднимает за шиворот и хрипит, что: «Сейчас я тебя сначала по морде, а потом хером по губам, чтоб в петушином закутке на зоне кудахтал.!» А потом действительно кулаком в харю, да чтоб высвистнуть передние зубы, тем самым создавая явный, зримый признак «вафлерства», то есть подготовленности с отсосу у всех, кто не есть паршивые проткнутые.
Люди то хоть и разные, а о тюремных порядках в большинстве своём наслышаны. Особенно те, кто если не сидел сам, то знакомых чалившихся имели. А уж если кто решил лезть сюда, так точно не простые фраера.
Остальные, то есть Гога, Чика. Бумер, иные — они только ржали как лошади, глядя на подобное вразумление обнаглевшего молодняка и не только. Чувствовали за собой большую силу, ведь ходили то под правильными ворами вот уже не первый и даже не пятый год. Проверенные, без косяков за спиной. Ведь доверили не напёрсточников на Холме охранять и не хаты подламывать, а дело, что и почётное, и безопасное. Да и платили им неплохо. Близ спирта — это значит близ больших денег.
Вот и сегодня всё шло как обычно. К вечеру приехали два спиртовоза, содержимое одного из которых уже успели разлить по более мелким тарам и частично даже отправить покупателям. Второй же оставили до утра. Нет, ну не им же, честным бродягам, заниматься таким вот трудом. Это мужики в поле пашут, а они ж не овцы, а волки. Настоящие, с зубами, которых все должны бояться. Особливо теперь, когда пришло их время, а та, советская власть, только тихо крякнула, крышкой накрывшись вот уже скоро как год.
Сидеть, выпивать — не это привозимое дерьмо, конечно, а нормальную водку — перекидываясь в картишки, травить байки и вспоминать случившееся по обе стороны колючки. Обычное занятие. Нет, вообще то хотя бы один, а лучше двое должны были быть снаружи склада, а тои вовсе обходить территорию вокруг, но… Всё ценное всё равно тут, внутри. Стволы вот они, у кого за поясом, а часть и вовсе на столе и поблизости. Ну не получается ж заткнуть за пояс АК или там помповуху, а держать их на ремне — оно неудобно да и смысла особого не видно. Так думал Гога и остальные от него не отличались.
— А помнишь как тогда, на инструменталке, того борзого фраера Лис и Куга рукой в станок сунули, а, Чума?
— Гы! — расплылся тот в звероподобном оскале. — Бля буду. Гога, ну как это забыть то. А нечего было из себя вумного корчить. Все передачи с воли правильно делиться должны, а не этим хлюпикам. Так это… типа классовое равенство, о!
— Ну ты и голова, такие слова помнить.
Хохот, очередная доливка опустевших стаканов и напряжённые раздумья, за что выпить в этот раз. Просто так оно как бы и не в масть, а вот если под правильные слова, так это другое дело. Чика уже собрался было что-то сказать, даже поднял стакан с колышущейся внутри «беленькой», как тут же и замер, прислушиваясь к происходящему за стенами.
— Это, кореша. Что-то я там слышу. Мож позырим, а?
— Нахер, Чика, не гони пургу, — проворчал Бумер. — Стакан ждать не будет. Налил так пей! Или чё, хилый на бухло стал, а?
Обращать внимание на уже пьяного Бумера? Чика этого делать точно не собирался. Просто острый с самого детства слух не раз помогал ему, а за стеной действительно кто-то копошился, чем-то позвякивая. Один, несколько? Затуманенный выпивкой и успокоенный чувством чуть ли не неприкосновенности со стороны большинства возможных угроз разум урки работал медленно, но всё ж работал. И когда в железную дверь склада замолотили даже не кулаком, а явно ногами, ему стало неуютно. Особенно когда по ту сторону раздались вроде как безобидные слова:
— Эй, честные бродяги, открывай. Новая партия приехала. Из Моздока. От Шамиля Имранова.
Такой поставщик действительно был, спиртовозы от него и впрямь приходили… нерегулярно, не привязанные к конкретной дате. Бугор Чики и остальных тут собравшихся, Сеня Мурманский, не раз и не два выкатывал тому предъявы, да