— Ты не уходишь, — Сенат снова констатировал очевидное. — Почему?
Я встрепенулся.
— Просто думаю.
— О чём, Готфрид?
Я посмотрел на переливающуюся в свете прожекторов башню Крейнов.
— О том, сколько ещё домов останется пустыми.
— С каких пор тебя волнуют другие люди, Артур Готфрид? — глаза Сената выстроились во что-то наподобие пирамиды у меня на футболке — так он обычно изображал удивление.
Я лишь раздражённо поморщился.
— Уже давно не волнуют. А вот с каких пор ты стал читать нотации?
— Мы знаем, как ты действуешь, Артур Готфрид, — тихо прошелестел Сенат. — Если бы та девушка осталась жива, ты сам убил бы её. Разве нет?
— Сказал тот, кто опустошал континенты, — я оторвался от бортика.
— Это были прежние Мы. Теперь Мы пацифист.
Я закатил глаза. Разговор на тему ценности чужой жизни, конечно, в некоторой мере отвечал моим мыслям, но вести его хотелось не с тысячеглазым монстром, а с кем-нибудь… более человечным. Развернувшись, я зашагал к выходу с крыши.
Нужно не забыть отправить деньги семье того парня.
* * *
— И мы ехали… сюда? — Герда с изумлением разглядывала холл поместья Готфридов, пыльный и заброшенный. — Ты притащил меня…
— Ага, притащил, — коротко отозвался я. — Что-то не устраивает?
Сенат понял намёк верно и не давал о себе знать с тех самых пор, как мы покинули штаб гильдии, а вот девушка внезапно разговорилась.
— Да это же какая-то помойка, — Герда сморщилась. — Блин, ну и запах!
Я пожал плечами. Запах как запах. Как и в любом одиноком здании, где уже давно никто не живёт.
Герда не отходила от меня ни на шаг, ступая по скрипучим полкам и разглядывая пыльные стены, на которых когда-то висели наши семейные фотографии. Может, их забрали Крейны, а может, растащили на сувениры те, кто забирался сюда позже — этого я не знал.
— И что мы собираемся тут делать? — Герда всё ещё брезгливо морщила нос, но всё-таки тащилась за мной. То, как я разметал в фарш её жениха, давало ей то, чего у неё не было без меня — надежду. А потому я не церемонился и не спешил ей что-либо объяснять. Она никуда не денется, это видно.
Я лишь шагал вперед, к своей комнате, слишком уставший, чтобы что-то ей объяснять.
— Может, потратим время на подготовку? Завтра у нас…
Она резко замолчала, заметив, что я остановился и смотрю ей прямо в глаза.
— Я хочу спать. А завтра наступит завтра.
Девушка сама не поняла, как дверь моей комнаты захлопнулась у неё перед носом.
Я же… отложив монтировку, почти приросшую к руке, я уселся на голый пол и уставился перед собой. Почему-то мне захотелось снова посмотреть на старую выщербинку в стене. Она должна быть где-то тут, вот как сейчас помню…
Однако как бы долго я её не искал, на глаза она мне так и не попалась.
Глава 31
…иное время, иное место.
Воздух горной долины пропах пеплом настолько, что казалось, будто ходишь по сплошному пепелищу. Впрочем, нас такими мелочами было не смутить — я чуял запахи и похуже, а Люк… ну, что взять с того, кто всю жизнь копался в навозе и чистил свиней.
Дракон лежал в пяти сотнях метров внизу, неподвижный и величественный, огромный даже отсюда. Свинцово-серая чешуя вспыхивала то там, то здесь красноватыми отблесками; вытянутая морда покоилась на большом плоском камне, выпуская из носа струйки дыма, искры и новые крупинки пепла. Когда твоё дыхание — это огонь, вокруг тебя постоянно будет пахнуть горелым, хочешь ты этого или нет.
— Красавец, — я удовлетворённо цокнул языком и оторвался от бинокля. — Взгляни, Люк.
Парень послушно взял бинокль — и вздрогнул, приложив глаза к окулярам.
— Красавец? — он поглядел на меня с недоумением. — Эта крылатая образина?
Много ты понимаешь в драконах.
— Настоящий, — подтвердил я. — Повадки. Грация. Само совершенство. Жаль, ты не видишь его в движении.
Дракон дремал, переваривая свою пищу, а потом я мог быть уверен, что он останется неподвижен всё то время, что мы тут. Будь он сейчас пободрее… мы бы не смогли так просто стоять и смотреть на него. Даже сверхъестественная удача Люка может дать сбой, когда напротив — кто-то настолько могущественный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я всё равно не понимаю, что в нём красивого, — буркнул Люк. — Злобная тварь.
— Ты и не должен понимать, — согласился я. — Просто рассмотри его внимательнее. Детали, мелочи. Мне нужно, чтобы его образ отпечатался в твоей памяти.
— Да уж такое забудешь… — юноша снова уставился в бинокль на дракона. — Видеть его, да так близко…
В этом мире были не очень распространены бинокли. Маги предпочитали другие способы приблизить далёкое, а все остальные не владели достаточными навыками обработки стекла. Мой был в каком-то смысле новшеством, и Люк не переставал удивляться его волшебным свойствам.
— Так мы… приведём его к принцессе? — Люк медленно полз взглядом от шеи до хвоста древнего ящера.
— Приведём? — я громко чихнул — пепел щекотал нос. — Я кто, по-твоему? Погонщик драконов? Сейчас ты хорошенько рассмотришь его, и мы уйдём обратно.
Люк поморгал, снова оторвавшись от бинокля.
— Но тогда…
— Мы здесь затем, — пояснил я, — что ты должен рассмотреть дракона во всех мельчайших деталях.
Люк продолжал непонимающе глядеть на меня; я махнул рукой, призывая его вернуться к биноклю, и пояснил:
— Ты никогда не слышал о Святой Длани?
Взгляд Люка стал ещё более непонимающим.
— Название пафосное, — согласился я, — но так уж вышло, что это действительно полезная вещь. Из числа тех, что могут… потягаться с Виссарионом. И если ты правда хочешь играть в высшей лиге, тебе оно нужно.
Я сам не до конца разобрался, как Святая Длань работает. Все источники сходились в том, что это благословение местных божков — вроде сверхъестественной удачи самого Люка, но никак не могли определиться, каких именно и за какие заслуги.
Информация о её подлинных свойствах тоже терялась в море легенд и домыслов. Кто-то говорил о светлой энергии, непереносимой для демонов, тёмных магов и прочих; кто-то — о силе веры, способной вести за собой целые армии; кто-то — о возможности общаться напрямую с высшими силами.
Разберёмся на месте. Чем бы ни оказалась Святая Длань, в хрониках остались свидетельства того, что она реально существует. Минимум трое её носителей остались в памяти великими героями, а значит — нужно попробовать и мне.
— А Святую Длань тебе может даровать только один человек, — продолжал я. — Архипрелат того королевства, возле которого мы находимся. Или ты думал, я просто так притащил тебя на другой континент?
Люк неопределённо пожал плечами, продолжая разглядывать ящера.
— И не за просто так. Святую Длань даруют великим героям, направляя их на борьбу со злом. Тоже великим. Святая Длань обладает слишком большой силой, чтобы раздавать её налево-направо.
— Ну так за чем же дело стало? — Люк оторвался от бинокля. — Если этот Архипрелат праведен — он не откажет в помощи ради борьбы с Виссарионом.
— Видишь ли, — я развёл руками, — мы забрались далеко от дома. Очень, очень далеко. Пожалуй, что здесь… не знают о Виссарионе и о его злодеяниях.
Люк вздрогнул так, будто в него ударила молния, и округлил глаза не хуже окуляров бинокля.
— Как… как…
— Ну, имя-то слышали, — поспешил поправиться я, сообразив, что перегнул палку. — Но о том, под властью какого злодея окажутся, когда он свершит свой чёрный план, эти бедняги даже не подозревают. Ты смотри на дракона, смотри, не отвлекайся.
Люк успокоенно выдохнул; такое объяснение должно было лишь ещё больше распалить его праведный гнев. За что этот парень мне нравился, так это за то, что никогда не требовал лишних доказательств.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Поэтому королевству нужен толчок извне, — я и сам любовался издалека драконом. — Враг, которого они увидят воочию. Дракон, например. А после того, как этот дракон унесёт принцессу, появимся мы — два светлых рыцаря, которые вызовутся спасти её.