Комнатка координатора была небольшим кабинетом, и всё же тут было полно предметов, говорящих о характере её владельца. Небольшой плюшевый белый медвежонок, подвешенный над рабочим столом за петельку. Фотография — похоже, на ней была семья убитой. Два кактуса в вазончиках на окне. Календарь с тропическим пейзажем на стене.
Сентиментально, но мне это сейчас помочь не могло. Я провёл мысленную линию выстрела; Умка смотрела прямо на дверь. Стреляли оттуда, всего с нескольких шагов… и, похоже, убил её кто-то знакомый, либо тот, кого она ждала. Выстрел был быстрый и неожиданный, женщина успела только удивиться такому повороту.
И на этом всё. Больше ни улики, ни зацепки.
Умка мертва. Компьютер мёртв. Возможно, серверная? Она должна быть где-нибудь неподалёку, скорее всего, на этом же этаже. Сомневаюсь, что убийца об этом не подумал. Но проверить всё же стоило.
— Артур Готфрид, — не успел я развернуться, как Сенат напомнил о себе; мой костюм снова изошёл глазами и пастями, а в моей голове зазвучал его голос: — Что это?
Нужно сказать ему, чтобы не вылезал из моей одежды на людях. Не все готовы к такой моде.
— Ты про что? — уточнил я.
— Картина. Сенат никогда не видел такого мастерства. Кто нарисовал её?
Пару секунд я недоумённо искал взглядом такую чудесную картину, а затем криво улыбнулся; до меня дошло, о чём он говорит.
— Это… фотография, Сенат, — я взял со стола карточку в рамке, и с десяток глаз принялись неотрывно следить за её перемещениями в моей руке. — Их не рисуют. Долго объяснять.
Поставив рамку обратно на стол, я развернулся к выходу из комнаты.
И ведь это только первый такой разговор. Мой мир даже близко не похож на мир Виссариона, а большая… часть Сената здесь впервые. Возможно, в его составе были и земляне — я вполне допускал такое — но, во-первых, чёрт знает из какого они времени, а во-вторых, в таком сплаве сознаний знание одной личности всё равно не заглушит интереса сотен остальных.
— А в этом мире сильно любят такие картины, — глаза Сената метнулись на большое фото, висящее на стене прямо в коридоре.
Кажется, тут гильдия была в полном составе на каком-то корпоративе — то ли праздник, то ли удачное возвращение из Тумана.
— Да, не все попадают в котел из тысячи сознаний, Сенат, — кивнул я. — Многие думают, что пока ты не забыл умершего, он продолжает жить. Вот и вешают эти фотографии, чтобы память осталась, когда их не станет.
Я щёлкнул пальцем по фигурке Балу с бутылкой текилы в руке, сбивая с фото пылинку. Улыбка во всё лицо, зажжённая сигара. Я узнал в стоящих позади его парня с ирокезом, девушку… Такие же довольные лица.
— Ну и вот. Их не стало. А фотография висит.
Сенат замолчал и просто продолжал смотреть, как завороженный, на бойцов «Гризли». Почему-то мне казалось, что добрая половина его сознаний прекрасно знала, о чём я говорю. Возможно, он даже сам сейчас пытался кого-нибудь вспомнить.
Впрочем, всю ночь стоять в коридоре было сомнительной затеей.
Одна из дверей показалась мне незапертой; толкнув её, я оказался на небольшой кухоньке. Ловить здесь мне было совершенно нечего, но я отчего-то стоял и смотрел, не зажигая света. Может, я слегка заразился от Сената задумчивостью, но это место наводило на некоторые мысли.
Кажется, «Гризли» были действительно дружной компанией. Серьёзные и собранные в Тумане, здесь они могли расслабиться. Во всяком случае, диван с парой мягких плюшевых медвежат выглядел не тем, что ждёшь найти в штабе у суровых вояк, да и магнитики на холодильнике — тоже с медведями — добавляли помещению забавности.
— Диковинный фрукт, — сообщил мне Сенат. — Нам нравится. Странный, но сладкий.
Флёр задумчивости спал с меня, и я недоумённо огляделся по сторонам.
— Какой ещё фрукт?
Ох. Щупальца Сената вытянулись на половину помещения и залезли в автомат со сладкими батончиками, стояший в углу комнаты, и, судя по щёлкающим пастям, монстр успел подкрепиться.
— Это… — я приподнял бровь, глядя на то, как Сенат оставляет после себя улики в виде конфетных оберток на полу, — …«Сникерс», а не фрукт. Куплю тебе потом парочку, а сейчас прекрати здесь следить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не хватало ещё, чтобы со мной ходил монстр с диабетом.
— Вылезай из автомата, — я покосился на небольшой указатель на стене. — Нужная нам комната где-то рядом.
Дверь с надписью «Серверная» нашлась за ближайшим поворотом; здесь не было ни наклеек, ни каких-то ещё забавных мелочей, да и внутри… ничего такого. Чисто служебное помещение, небольшая каморка шесть на восемь. Здесь, кажется, стояла всего пара серваков.
Сейчас, впрочем, не было и их. Пустые стойки, сиротливо ободранные провода — вот и все сокровища пещеры Аладдина. В углу помещения горой громоздились какие-то коробки; подойдя ближе, я откинул крышку одной из них — и увидел ряд бутылок спиртного.
Похоже, вояки использовали каморку в качестве склада. Развернув стоящий рядом бумажный рулон, я прочёл надпись на плакате. «10 лет в Тумане». Кажется, до своего юбилея «Гризли» не дотянули самую малость.
Я ухмыльнулся, проглотив ком в горле.
Ладно; пора принять тот факт, что везёт мне не так часто, как мне бы того хотелось. Убийца Умки не был идиотом. К сожалению.
Дальнейший осмотр небольшой комнатки тоже ничего особо не дал. Разве что узнал, что к моменту, когда неизвестный добрался до серверной, он уже спешил — одна из рельс серверного шкафа погнулась, когда из неё резко вырвали само устройство.
— Что ты пытаешься найти здесь? — Сенат явно не мог взять в толк, почему мы пришли смотреть на полупустую комнату, но я лишь пожал плечами.
Поверять тысячеликому сознанию свои мысли я не хотел и не собирался.
А затем раздался резкий звук.
И я, и Сенат среагировали мгновенно — я перехватил поудобнее монтировку, а Сенат вскинул щупальца и пасти, готовый реагировать на опасность. Звук повторился; медленно, стараясь не дышать, я выглянул из серверной… и выдохнул.
Это был всего лишь кот. Он тщетно скрёбся, пытаясь протиснуться внутрь через щель в двери с недвусмысленной надписью «Крыша»; при виде Сената он испуганно притих и попятился, поджав хвост.
А наш тихий убийца, выходит, и правда торопился. Едва ли «Гризли» могли забыть собственного кота на улице, следовательно — его выпустил кто-то другой. К тому же, все остальные двери в здании были или заперты, или плотно затворены, и только эта была лишь некрепко захлопнута.
Я отблагодарил ныне осиротевшего кота тем, что впустил его внутрь — сам же осторожно зашагал вверх по узкой лестнице.
…чтобы понять, что я вижу перед собой, понадобилось немного времени. Никакого ужаса, никаких расчленённых трупов или злоумышленника с пистолетом в руке. Всего лишь сервера и жёсткие диски, дотлевающие прямо на крыше. Я не увидел этого костра ещё снизу лишь потому, что тот находился по другую сторону от входа.
Занятно.
Тот, кто убил Умку, не хотел, чтобы обо мне узнали. Следовательно… у меня нарисовался либо очень хитрый враг, либо очень странный друг. И что одно, что второе меня не шибко радовало.
Сервера сожгли недавно. Перегнувшись через бортики крыши, я попытался найти взглядом что-нибудь подозрительное — просто на всякий случай. Однако, как ни старался, я не смог разглядеть ничего такого.
— Уходим, — вздохнул я. — Пора.
Но… не двинулся с места. Моё внимание приковал город, светящийся ночными огнями. Со всей этой беготнёй у меня даже толком не было времени заметить, как сильно он изменился. Сейчас он выглядел… чужим. Либо же я себя в нём таковым ощущал — появившиеся словно из ниоткуда многоэтажки, цветные вывески отовсюду и реклама всевозможных (в половине случаев связанных с Туманом) заведений… моему взгляду всё это казалось аляповатым и совершенно не подходящим Питеру по тону. И, разумеется, как главный плевок мне в душу — над всем этим высилась башня Крейнов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Она была отлично видна отсюда, несмотря на то, что штаб-квартира «Гризли» занимала всего три этажа. Сотни горящих окон, если не тысячи… от монолитного небоскреба буквально веяло жизнью, в отличие от той берлоги, на крыше которой я сейчас стоял.