Легионеры потеряли шестерых, а раненых было немного - человек семь-восемь.
Своих сожгли по обычаю ромеев, запахло человеческой плотью - знакомым Северусу по «цирку» и прочим «развлечениям» у Лорда запахом - и завернули прахи в сагумы погибших, чтобы донести их до родимых мест и захоронить в погребальных урнах. Один лишь всадник Артиус Малетий Нерекциус, погибший в схватке, не имел родни. Но Снепиус, которому покойный ныне Артиус доводился сподвижником во множестве походов и хорошим другом, не предавашимся пианству и мужеложеству, сам решил захоронить останки убитого друга, а потому взял его сагум с прахом.
- Надеюсь, это были лучшие воины варваров племени сего, ибо они весьма и весьма сильны в полевом сражении.
Это были единственные слова Снепиуса, которые разобрал Северус, таща тело всё ещё бессознательного Квотриуса поближе к его квадриге. Он, конечно, наскоро осмотрел младшего брата в поисках возможных ран и нашёл только глубокий порез на руке, не затронувший, впрочем, живоносных жил. Просто царапина. Да, глубокая, но на поле боя осталась целая груда обезглавленных тел, и по сравнению с ними царапина Квотриуса была сущим пустяком. Снейп быстро наложил останавливающее кровотечение заклинание Solidus sanguae, затем позвал нисколько не утомившегося, а, кажется, только подзарядившегося энергией, энергией убийств, и только, несносного Поттера и приказал ему со всей силой увещевания:
- Гарри, сделайте «Энэрвэйт» Квотриусу, у меня нет сил, чтобы творить какое бы ты ни было волшебство.
- Ты защитил недостойного Гарри, Сх`э-вэ-ру-у-с-с, благородный рим-ла-нх`ын-ин, хотя Гарри только обжирал твою жрачку и спал, а не работал.
- Скорее, Гарри.
- Но я… Гарри не умеет делать «Энэрвэйт». Это только Тох`ым, ну, Тх`ом, который стал
Вол-де-мо-ртх`э, умел делать это для себя и сделал однажды для недостойного Гарри.
- Поттер, от вас никакой пользы! Впрочем…. Убивали вы замечательно.
- Гарри не понимает: «за-ме-ча-тх`эл-но».
- Это значит - хорошо. Очень хорошо. Жаль только, что вы ничем не можете помочь моему брату.
- Придётся мне самому выжать из себя последние соки, а потом лишь устоять в квадриге на ногах, чтобы не свалиться с ног на потеху солдатне, - подумал Снейп.
- Enervate!
Разумеется, Квотриус даже не пошевелился. Да и глупо было ожидать от выдохшегося физически Северуса качественный Enervate с первой же попытки. Для него эта бойня осталась прекрасным примером тому, как надо тренировать своё тело для воинских сражений. Но он не последовал примеру, ему оставалась всего одна битва с подростками - всем, что осталось от могущественного войска Х`ынгу, но на большее повторение такие воинственных экспериментов он был не настроен.
- Enervate!
Квотриус дёрнулся всем телом и открыл непонимающие глаза. И то хорошо. Хватило сил, чтобы оживить, хоть бы и ненадолго, «трупой жив».
- Enervate!
- Северус, северный ветер мой! Я так подвёл тебя в бою. Умоляю, прости! Только вот силы отчего-то разом изменили мне. Я и сам не знаю, как сумел отбить последний, последний в жизни моей, как мне показалось тогда, смертельный удар. Сожалею я, что меня не убили в бою этом! Настолько мне стыдно, что не смогу я отныне взглянуть в твои прекрасные, светоносные, пламенеющие очи!
- Прекрати, Квотриус! Вернул я тебя к жизни не за тем, чтобы сожалел ты о смерти, не настигшей тебя.
Северус произнёс эти слова довольно жёстко, но устало.
Ведь сейчас не время для сантиментов.
_____________________________________
* Од(и)н(а) драхм(а) равна трём скрупулам, то есть трём практически четырём граммам.
* * Унция равна тридцати одному и одной десятой грамма, то есть четырёмстам восьмидесяти гранам.
* * * Один скрупул равен двадцати гранам, то есть одной целой и трём десятым грамма. Сравните с ромейским скупулусом, тот также равен примерно этой величине, точнее установить не удаётся - «около грамма».
* * * * Гран равен примерно шестидесяти пяти миллиграммам.
Все приведённые меры веса - аптекарские.
Глава 18.
- Лучше скажи, можешь ли ты встать самостоятельно или же мне вести тебя на колеснице своей, взяв в руки вожжи заместо возницы?
- Постараюсь встать и ходить сам, хотя тело своё весьма плохо ощущаю. И, прошу, брат мой возлюбленный, не сердись на меня столь исурово. Дa, я теперь ничтожный боец, но я же останусь с тобою в шатре едином, правда?
Это наивное «правда» разжалобило Северуса окончательно и бесповоротно, прямо-таки, проникло в душу.
- Да я и не сержусь! Я только не хочу сейчас, после стольких смертей, разговоров о блаженной, снисходящей на воя - мученика, смерти. Она вовсе не так уж и блаженна, и не тебе ли, опытному воину, не знать сего?
Квотриус не стал спорить, едва заслышав запах сгоревшей плоти убитых легионеров. С помощью Северуса он кое-как поднялся с земли и пошёл, покачиваясь, к своей квадриге. Его и мутило, и голова болела, как в Аиде, но Квотриус не обмолвился обо всё этом ни словом перед Северусом, ожидая, пока само пройдёт.
Подсадив вроде, как расходившегося Квотриуса на колесницу, Снейп с тревогой в душе забрался на свою, к которой, как одной из первых, была привязана трофейная лошадь. Впрочем, это вовсе не означало, что она принадлежала отныне Снейпу - делёжки трофеев ещё не было. Раненых уложили кое-как в маленьких корпусах квадриг и неспешно поехали дальше, подхватив арьергард с рабами. Нужно было встать лагерем на расстоянии, чуть превышающем полёт стрелы, от зимнего стойбища гвасинг.
По дороге Квотриус всё ещё держался одной рукой за затылок.
- Как бы сотрясения мозга не было, но я знаю парочку действенных методов его быстрого излечени. К счастью, я тоже получал сотрясения , когда меня били ногами. Оказалось, чтот и это к счастью. - думал Северус, глядя, как мучается брат.
Всё же, это было сотрясение - Квотриус перегнулся через борт колесницы, и его изрядно вывернуло наизнанку, а потом он как-то покачнулся и осел на днище квадриги. А Северусу оставалось только наблюдать за всем этим - на таком расстоянии он ничем и никак не мог помочь Квотриусу.
Силы изменили бы напрочь и ему, если бы не гордость графов Снейп, заставлявшая его стоять на ногах, намертво вцепившись в борта подвижного корпуса, который неимоверно трясло на луговых кочках. Временами сознание его как бы отключалось на миг, оставляя чувство просыпания и память о предшествующей ему черноте перед глазами, но сил привести себя в норму тем же Enervate у него не осталось. Он был вымотан физически, да и магический потенциал из-за физического истощения и недоедания был сейчас мизерно малым для полноценного заклинания, да к тому же многократного. Одного не хватит - только силы переводить, а их и без того не осталось ни на кнат.