Проникновенный рассказ Президента лился обволакивающе и плавно, как густой сахарный сироп, однако произвел впечатление лишь на Капитана. Алконост, погруженный в собственные думы, мрачно скользил глазами по фрескам, в то время как трепещущий нос Бастета неотступно следовал за ним. Даже Лернэ не тронула драматичная история землян. Он ковылял чуть в стороне, бросая тревожные взгляды на принца.
— В чем дело, мой друг-чемпион? — маёлец осклабился, поймав на себе пристальный взор яло-мийца. — Хочешь узнать, что такого учуял никчемный пьянчуга? Боюсь, прочесть меня не так просто, как учебник истории.
Лернэ отпрянул, однако в ответ на желчный шепот принца лишь еще тревожней округлил глаза.
Кирина недоуменно покосилась на пришельцев и врезалась в Линду. Блондинка с шипением вырвала лавандовый подол из-под ее ног.
— Стоп! — скомандовал режиссер, и красный огонек на камере, мигнув, погас. Он неуверенно посмотрел на Президента. — Мы снимаем без перерыва уже час. Пожалуй, всем не помешает передохнуть.
Лоб Президента вновь прорезали глубокие морщины, и парадная маска слезла с его лица. Он недовольно взглянул на режиссера и нехотя кивнул.
— Я распоряжусь, чтобы в Небесную ложу подали кофе и снеки, — седовласый правитель крикнул помощника и повелел ему проводить гостей на второй этаж, а сам торопливо выскользнул вон.
Небесную ложу, как и Земную, украшали старые фрески, посвященные истории Панграда, однако в противовес той она была отделана камнем и хромированным металлом. Кирина поёжилась, когда звуки ее шагов с гулким эхом взлетели к потолку. Однако чашка горячего кофе и погасшее око камеры быстро приободрили ее.
Она оглядела полотна, повествующие о покорении Солнечной системы и строительстве платформ столицы. Земляне, изображенные на них, заметно повеселели, замуровав себя в исполинские бетонные короба. Должно быть, поднебесян изредка тревожила совесть, раз им хотелось воображать людей, прозябающих под их ногами, такими сытыми и довольными.
Кирина с удивлением заметила, как Лернэ оторвался от стены и приблизился к Бастету. В этот раз его не отпугнул колючий прием принца, и он что-то тихо зашептал ему, просительно склонив гребень. В еще большее замешательство девушку привел сам маёлец. Смерив гидру надменным взором, он вдруг на секунду прильнул к узкой щели, заменявшей собеседнику ухо, трепеща усами. Это длилось всего мгновение, и Бастет едва ли успел многое сказать, но когда он отстранился, янтарные глаза Лернэ готовы были выпасть из орбит. Принц самодовольно усмехнулся и оставил яло-мийца судорожно натирать гелем перепонки.
Кирина недоуменно глядела, как Лернэ потерянно шевелит губами. На пластилиновом лице пришельца разрасталась тревога, и землянка забеспокоилась. Она хотела обсудить увиденное с Селеной, но ее опередил Алконост, настигнув Сорсу у полотна с космодромом.
— Ты не можешь бегать от меня вечно, — ровно произнес он, однако Кирина уловила в его голосе напряжение. У нее не было никакого желания попадаться на глаза неуравновешенному аёрнцу, потому она застыла поодаль, сделав вид, что поглощена зрелищем возведения Лимба.
— Оставь меня в покое, — бесцветным голосом шепнула Селена, устало прикрыв глаза. Тонкие пальцы коснулись фрески, очертив острую морду ракеты, устремленной в небо.
— Позволь мне объясниться — это все, чего я прошу.
Секунду Селена раздумывала, прежде чем громко позвать:
— Церсей! Здесь изображена колонизация Солнечной системы. Думаю, тебе будет интересно взглянуть.
Касианец с готовностью явился на зов. Землянка посторонилась, уступая ему лучший обзор, и Капитан замер между ней и Метеором. Грудь аёрнца заходила ходуном, вздымая бирюзовое сукно острым клином.
— Как вышло, что вы сперва покорили Юпитер и лишь потом вернулись к освоению Марса? — полюбопытствовал Капитан. — Марс гораздо ближе и гостеприимней, чем далекий газовый гигант, на котором все равно не удалось прижиться ни одной колонии.
— Не знаю, — Селена слабо пожала плечами.
— Наверное, Марс показался вам скучным: вы столько веков бороздили его поверхность марсоходами, что потеряли к нему всякий интерес, — сам себе ответил Церсей, и девушка вяло кивнула, соглашаясь с ним. — А Юпитер манил своими тайнами. Он и впрямь удивителен, но человеку там делать нечего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Должно быть, мы слишком много о себе возомнили.
— Погоня за химерами всегда чревата разочарованием, — понимающе усмехнулся касианец.
Селена подняла на него пасмурные глаза.
— Так и есть, Капитан.
— Хорошо, что вам достало прагматизма вовремя вспомнить про Марс.
Алконост развернулся на пятках, обратив к Капитану загнутый клюв, и Кирина безошибочно распознала в движениях аёрнца надвигающуюся бурю. Однако голос Президента вовремя остудил Метеора:
— Мы можем продолжить?
Седовласый мужчина показался в Небесной ложе в сопровождении маленького лысого человечка в больших круглых очках. Розовыми, по-детски короткопалыми ладонями тот сжимал толстую черную папку. Капитан смерил незнакомого землянина подозрительным взглядом и кивнул.
— В таком случае, позвольте пригласить вас в Звездную ложу, — Президент потеребил узел галстука, точно тот вдруг стал слишком туг. Режиссер открыл было рот, готовясь возразить, однако Президент остановил его взмахом руки. — Просто поснимайте здесь интерьеры и наложите мой голос — я достаточно наболтал внизу.
Нетерпение Президента не ускользнуло от всеобщего внимания, и Капитан напрягся еще сильней.
У дверей Звездной ложи Кирина повела носом не хуже мантикоры — здесь остро пахло новизной. Дух лака, краски и помещения, где еще не успел обжиться человек, щекотал ноздри. Президент набрал полную грудь воздуха и толкнул высокие двери.
Сделав пару шагов по лиловым доскам паркета, Кирина подумала, что Звездная ложа напоминает ей какое-то другое место. И когда по хлопку Президента фрески на стенах вдруг ожили, а потолок разъехался, оставив над головами гостей лишь пирамидальную стеклянную крышу, девушка быстро сообразила, где встречала прежде подобное убранство.
— Что это такое, господин Президент? — Капитан указал рогами в центр зала, не отрывая глаз от седого затылка перед собой. Нечто, скрытое золотым занавесом с витиеватыми буквами «Ф», возвышалось над полом на добрых пять метров, практически упираясь верхушкой в потолок.
Когда Президент обернулся, на его лице вновь не доставало десятилетия.
— Звездная ложа — гордость и краса резиденции, — лучезарно улыбнулся он, обращаясь к камере за спинами гостей. Кирина нахмурилась: ничего такого в сценарии она не припоминала. Землянки и пришельцы недоуменно переглянулись, и даже на лицах съёмочной группы отразилось замешательство. Одна лишь Линда не выказала никакого удивления, но радостное возбуждение полностью оставило ее. Президент меж тем торжественно возвестил. — Мы посвятили ее новой вехе в истории человечества — вступлению Земли в Межгалактический Союз.
Челюсть Капитана ухнула вниз. Он попытался что-то сказать, но изо рта раздалось лишь хриплое сипение, точно касианец подавился собственным языком.
— Госпожа Реон, — Президент обратил тридцать два сияющих зуба к блондинке, — могу я просить вас презентовать зрителям подарок наших инопланетных гостей, который ознаменует это эпохальное событие?
В наступившей тиши Линда прошествовала в центр Ложи и одним рывком сорвала струящуюся ткань. Золотая завеса сползла к ее ногам с громким шорохом, открыв взорам огромный прибор, смахивающий на телескоп, окуляр которого был устремлен в потемневшие небеса за стеклянным куполом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Гиперскоп, — изумленно присвистнул Бастет, пожирая глазами аппарат. — В эту крошку с Земли можно увидеть Касиос и Маёл, а Бетельгейзе будет и вовсе как на ладони.
— Стоп! — скомандовал Церсей, наконец, обретя дар речи.
Однако Президент упрямо покачал головой.
— Продолжайте снимать, — и режиссер не посмел ослушаться.
Седой землянин пружинисто подошел к Линде и возложил одну руку на ее плечо, а вторую — на гиперскоп, стараясь меж тем не касаться их обоих. Носки его туфель утонули в витиеватых «Ф».