Красотка закатила глаза и двинулась на зов, покачивая бедрами на ходу.
— Пани мелет всякую чепуху, — проговорила Трис, точно извиняясь за приятельницу.
— Она просто хочет устроить свою жизнь, — пожала плечами Селена. — Ей бы родиться на пятом ярусе — любая семья там мечтает о такой дочке.
Низкорослая бритоголовая Трис ухмыльнулась, став еще сильней походить на хулиганистого мальчишку.
— Вам там не хватает девиц, которые раздвигают ноги быстрее, чем шторы по утру? — прыснула она. — Пани просто не хочет батрачить. Ей бы только попивать винцо, не отрывая задницы от стула, как делают это пришельцы.
Селена удивленно вскинула брови.
— Но пришельцы очень много работают, — возразила она.
— Ну не знаю, — поморщилась Трис, одергивая ливрею. — По мне, так они только и делают, что жрут целыми днями.
— Комитет коммуникаций работает от рассвета до заката, — проговорила Селена, — а Комитет безопасности — и вовсе круглосуточно. Погляди хоть на девочек Мастера Гамаюна — Гвен, Тесс, Сири и прочих. Они не останавливаются ни на секунду.
Официантка задумчиво почесала острый подбородок.
— Инопланетянки — да, носятся как угорелые, — наконец, согласилась она. — Но Айзек говорит…
— Меньше слушай Айзека, — мягко перебила Сорса. — И вообще людей, которые болтают о том, в чем ничего не понимают.
Трис насмешливо фыркнула, но поглядела на Селену с симпатией.
— Как скажете, госпожа Сорса, — лукаво усмехнулась она и выбежала из кухни.
Вскоре Селена столкнулась и с другими сказками о пришельцах, которые официанты старательно передавали из уст в уста в кладовках, раздевалках и кухне.
— Далеко не все пришельцы богаты, — разъясняла она Стеффу, — к примеру, Маёл — очень бедная планета, беднее Земли. Вот Аёрна богата, да. Но разве гарпии из-за этого виноваты в нищете землян? Их планета процветала задолго до того, как Союз обнаружил Землю.
— И что, по-твоему, пришельцы могут у нас отобрать? — спорила Селена с Максом. — У нас нет космических колоний, а все, что можно было вынуть из недр планеты, мы уже достали сами. Ты всерьез думаешь, что им нужна твоя коммуналка на Тройке?
— Поработить землян, Патрик? Серьезно? Кажется, кто-то поработил твой мозг, вот и все.
Айзек любовно пестовал эти сорняки на благодатной почве невежества и обид прислуги. Селена, как трудолюбивый садовник, выкорчевывала их один за другим. Пенз быстро обнаружил плоды ее просветительских трудов и попытался избавиться от нее тем способом, который никогда не подводил его в приюте.
Официанты стали замечать, что Селена как-то по-особому поглядывает на Патрика. Никто никогда не видел этих таинственных взглядов самолично, но слухи о них упорно ходили среди персонала. Повторив друг другу эту сплетню с десяток раз, каждый уверовал, что и впрямь был свидетелем чего-то эдакого. Пани ополчилась против Селены, но застукать ее с поличным, разумеется, не смогла. Трис старалась вразумить ревнивую подругу, пока Стефф не сообщил ей по секрету, что причиной визитов Сорсы в кухню с самого начала был именно Патрик. Но когда счастливый Макс разболтал Пани, что Грег едва ли не своими глазами видел, как повар зажимается с Селеной в кладовке, Пенз получил неожиданный отпор.
— Прекрати это, Айзек, — потребовал Бруно, поймав его в раздевалке перед началом смены.
Раздетый по пояс Пенз бережно снимал с плечиков отглаженную ливрею. Рассерженный голос Бруно заставил обернуться всех кроме него.
— О чем ты говоришь? — прошелестел он, придирчиво осматривая золоченные пуговицы. Одна из них разболталась, и он досадливо покрутил ее в пальцах, проверяя, удержится ли она на месте до конца смены.
Разгоряченный Бруно подскочил к Айзеку и тряхнул за плечо. Нитка лопнула и пуговица осталась в бледных пальцах Пенза.
— Не делай из меня дурака, — выпалил брат. — Все эти пакости о Селене треплешь ты. Оставь ее в покое, слышишь? Посмотри, она такой же человек, как и все мы!
Официанты затаили дыхание, ожидая, что на это ответит Пенз.
— Такой же, как мы? — только и переспросил он, легонько хлопнув Бруно по нагрудному карману. — Посмотрим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Однако мистический роман Селены с Патриком на этом прекратился — никто больше не слышал о знаках внимания повару с ее стороны.
Узнав о произошедшем от болтливого Стеффа, Кирина пришла в ужас. Но шли дни, а заслуженная кара не обрушивалась на их с братом головы. Гвардейцы не вламывалась в Посольство, чтобы выволочь их прочь и предъявить страшные обвинения в терроризме. Пенз все также натирал стаканы за стойкой, натянув на лицо безобразную улыбку. Правда, теперь официанты его сторонились, а Трис называла не иначе, как «это трепло».
И тогда Кирина все поняла. Айзек мог выдать их властям, лишь подставив себя под удар. Нет и никогда не было никакого убежища в Клоаке — Пенз не жил там уже более десяти лет. Его забрали оттуда подростком, и он сам толком ничего не знал об этом месте, кроме того, что остальные знают еще меньше. Все эти годы Пенз блефовал, а Кирина покорно плясала под его дудку.
Это открытие заставило Кирину почувствовать себя круглой дурой. Но следом пришло облегчение. Она словно приняла горькую пилюлю, чтобы избавиться от застарелого паразита, портившего ей кровь.
Теперь она смотрела на Пенза с презрением, и он чувствовал это. Встретив ее взгляд, он поспешно отводил глаза.
«Конечно, ты же видишь меня насквозь, — удовлетворенно размышляла Кирина. — Так что же ты, смотри внимательней!»
Кирина гадала, сколько времени потребуется Пензу, чтобы смириться со своим поражением и сбежать, поджав хвост. Айзек был мерзок, но не глуп. Он мог сколько угодно натирать стаканы и шпионить, но без поддержки других землян любой его замысел был обречен на провал.
Но и сама Кирина не собиралась задерживаться здесь надолго. Пришельцы добились своего. Стена суеверного отчуждения, которой земляне отгородились от них двадцать лет назад, дала брешь. Никто не делал официальных заявлений, но коэффициент толерантности зашкаливал. Кирина не знала, что послужило причиной: Космическое реалити, как уверял всех Мастер Утавегу, или Сказки космоса, как намекал Мастер Гамаюн. Да это было и не важно.
Важно было то, с каким лицом Капитан пролистывал толстенные папки отчетов, которыми теперь были завалены не только его кабинет и спальня, но и гостиная апартаментов. Он сурово вглядывался в шкалы и графики, шевелил чешуйчатыми губами, пытаясь постичь немыслимые доли и проценты, высчитанные самим Алконостом. Казалось, он просто не мог поверить, что долгожданный прорыв, наконец, настал.
Иногда он приглашал Кирину присоединиться к своим изысканиям, словно желая удостовериться, что верно понимает написанное, что это все ему не мерещится. Капитан качал рогами и чесал затылок, поднимал на Кирину недоверчивые глаза, в которых всегда стоял один и тот же вопрос: «Что все это значит?»
«Это значит, что скоро мы станем вам не нужны, — думала Кирина, разглядывая именную печать Метеора на титульной странице. — Это значит, что скоро вы отправите нас по домам».
Кирина не собиралась возвращаться в Лимб. В мечтах она уже нарисовала место, которое назовет своим домом. Это будет маленькая студия на третьем ярусе. Кирина подыщет жилье в месте, окруженном зеркалами, отражающими солнечный свет. Возможно, рядом будет искусственный сквер или даже настоящая оранжерея с живыми цветами, где она сможет прогуливаться после трудового дня. Недешевое удовольствие, но денег у нее хватит: скрупулезности ее подсчетов позавидовал бы даже Алконост. Ей придется продать комнату в лимбийском общежитии, потратить весь скопленный гонорар за съемки и еще немного подзаработать. Кирина знала инопланетные языки и рассчитывала, что это поможет ей получить хорошую работу. Она могла бы заняться переводами или чем-то подобным. Скучное, зато надежное и денежное дело. Но она не Селена, чтобы мечтать о звездах. Твердой почвы под ногами с нее будет довольно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Возможно, первое время Бруно захочет жить с ней. Так будет даже удобней и выгодней, да и что скрывать — Кирине хотелось провести немного времени с братом под одной крышей прежде, чем он отравится вить собственное гнездо. Ей почему-то казалось, что это обрадовала бы маму и папу.