Вот и все.
– Ты не заблудилась?
Марк открыл дверь, и я расхохоталась, потому что на нем был фартук! Можете представить, на нем действительно был фартук! Но он отказался его снять, и мне понравилось, что он даже не стесняется такого идиотского предмета, как фартук, пусть и мужского, в темно-синюю и черную полоску.
– У тебя чудесный дом, – сказала я, делая вид, что не поражена его размерами.
Но это был один из самых огромных домов, в котором я только была в жизни. Так что я притворилась, будто меня не впечатлила громадная квадратная прихожая и ступени в светлую, просторную кухню. Притворилась, будто мой дом не очень-то отличается от этого. Только он меньше. На много, намного меньше.
– Хочешь пить? – спросил он, наливая в стакан что-то, подозрительно напоминающее морковный сок.
– Это выглядит отвратительно. Думаю, обойдусь без питья, – я робко понюхала содержимое.
– Это не отвратительно. Это вкусно. И подходит по цвету к твоим волосам. Домашний витаминный коктейль из манго и банана. Вкусно и питательно. Попробуй.
Я попробовала. Коктейль действительно оказался вкусным. (И питательным.)
– М-м-м. Какой приятный запах, – я взглянула на разные кастрюльки на плите и поняла, что аромат явно исходит из духовки. – Кто бы мог подумать, что юрист Лондонского Дневного Телевидения – прекрасный повар.
– Единственное, что доставляет мне больше удовольствия, чем удачный судебный процесс, – корпеть над горячей духовкой. Вот, садись, – он отодвинул стол от кухонного стола, и я села, поблагодарив его за заботу.
– Видишь, какие у меня хорошие манеры? – он взял у меня пальто и пошел повесить его в прихожую.
– Неплохие для юриста, – улыбнулась я, и он предложил мне закуски.
– Что? А где же орешки? – я не смогла удержаться.
Я заглядывала в книжки, которые он мне купил, и знала, что у женщин, которых во время беременности тянет на орехи, часто рождаются дети с тяжелой аллергией на арахис. И я знала, что он тоже это знает.
– Хм-м, боюсь, орехов у меня нет. Ты же не объедаешься орехами? – у Марка был такой обеспокоенный вид, что я начала смеяться.
Его можно читать, как раскрытую книгу.
– Расслабься, – я потягивала свой коктейль. – За последние три месяца ни одного орешка не съела.
Он громко вздохнул с облегчением.
Я встала и прошла в гостиную, посмотрела расставленные повсюду фотографии, книжные полки, рассеянно перебрала компакт-диски. И вдруг до меня дошло: если бы я не знала, что Джулия уехала всего несколько недель назад, я бы в жизни не догадалась, что Марк живет с девушкой. Здесь не было ни одного признака женского присутствия. Ни одного.
На фотографиях были незнакомые мне люди. Но ни одного снимка Джулии. Книги на полках – в основном труды по юриспруденции, или биографии, или документальные романы, типично мужское чтиво. Но ничего, что могло бы принадлежать женщине.
– Почему здесь нет вещей Джулии? – спросила я, предположив, что, возможно, ему было слишком больно и он убрал все следы ее присутствия.
Марк вошел в гостиную и подлил мне еще коктейля.
– Понимаю, звучит странно, но на прошлой неделе мне в голову пришла та же мысль. Она никогда не чувствовала себя здесь как дома. Ей всегда казалось, что это мой дом. Что он для нее слишком огромный. Я никогда не замечал, чтобы она хранила здесь свои вещи, здесь не было ничего ее.
– Тогда зачем ты купил этот дом?
– Мне он понравился. И до сих пор нравится. На верное, я вел себя как эгоист. Я знал, что Джулия любила свой маленький домик, что она обожает маленькие уютные комнаты, но мне казалось, она привыкнет. Я думал: она обязательно влюбится в этот дом. Но теперь понимаю, что его величина всегда подавляла ее. Только когда она уехала, я осознал, что в доме нет ее вещей. Вот каким я был эгоистом.
– Не похоже, что ты был эгоистом. Скорее у вас не было ничего общего.
– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – он грустно улыбается.
– Может, мне не стоит спрашивать, влезать не в свое дело, но что произойдет, когда она вернется из Нью-Йорка?
– Она не вернется.
– Что?
– Она позвонила два дня назад. Ей предложили работу на Би-си-эй, и она согласилась.
– Боже. Она предупредила начальство?
– Нет. Прошу тебя, никому не говори.
– Конечно. Буду молчать как рыба, – я внимательно взглянула на него. – И как ты себя чувствуешь?
– Мне жаль, что отношения потеряны, но вместе с тем я испытываю облегчение. Огромное чувство облегчения. Уверен, мне будет не хватать постоянных отношений, но даже это нелепо, ведь мы почти не видели друг друга. Ну ладно, хватит обо мне. – Было видно, что ему неприятно говорить об этом. – Проголодалась? Думаю, обед уже готов.
Мы вернулись на кухню и сели за стол, где нас ждал суп из моркови и кориандра с горячим французским хлебом с хрустящей корочкой.
Я уплетала еду, умирая с голода, и с нетерпением ожидала главного блюда.
– Это так вкусно, – простонала я с полным ртом запеченного ягненка с хрустящим жареным картофелем и домашним мятным соусом. – Я так вкусно не ела с тех пор, как жила с мамой.
– Джулия говорила то же самое, когда мы только познакомились. Но потом, думаю, ей все надоело.
– Надоел жареный ягненок? Она с ума сошла?
– Надоело жить с человеком, который любит сидеть дома.
– Какая чушь. Что может быть лучше дома.
– Теперь ты меня удивляешь, – Марк поднял бровь, не веря своим ушам. – Ты же звезда вечеринок. Карьеристка. Ты уж точно не создана для домашней жизни.
– Именно потому, что я так тяжело работаю, дом так важен для меня. После работы мне меньше всего хочется выходить в свет и отрываться на всю катушку. Ш-ш-ш, – прошептала я, – не выдай мою тайну. Но дело в том, – продолжала я, – я обожаю сидеть дома одна, быть эгоисткой и думать только о себе. А ты – ты совсем другой человек.
– Что ты имеешь в виду?
– В один прекрасный день, Марк, ты станешь кому-нибудь идеальной женой.
– Только если в брачном контракте будет указано, что я не должен гладить.
– О, так, значит, есть хоть одна вещь, которую ты не умеешь делать?
– Я не говорил, что не умею гладить. У меня к этому прирожденный божий дар, – с улыбкой произнес он, – но я терпеть не могу это занятие, и заплачу любую сумму, лишь бы это делал кто-то другой.
– Чтобы содержать в чистоте этот дворец, тебе придется заплатить домработнице, садовнику и еще бог знает кому.
– Насчет домработницы согласен, У меня есть Лиззи, которая приходит дважды в неделю, но садовник? Ни в коем случае. Видишь эти руки?
Он вытянул пальцы, и я заметила, что у него на самом деле красивые руки. Большие руки. Сильные. О-о-о. Представь те, на что способны эти руки (ведь я уже забыла, что эти руки делали со мной). По спине пробежали мурашки. Нет, Мэйв. Еще этого не хватало.