— Владыка Даветрион!
Как только Краций появился в сопровождении воронов, Каин грациозно занял опустевший трон, где некогда сидел его брат. Меня властно усадили на колено, принуждая возложить голову себе на грудь.
В руках поданного блестнуло до боли знакомое украшение.
Око власти. Три алмаза редкой чистоты и тонкий ободок, раскрывающий их красоту в полной мере.
— Все готово. Мы можем собрать оставшихся глав кланов и короновать вас с супругой прямо сейчас. Прикажите сделать это!
Узкие зрачки — едва заметные на фоне бездонной черноты, доступные лишь моему взору — метнулись в сторону. Каин взял корону и равнодушно повертел на пальце. Пустая безделушка, говорил весь его вид.
— Нет. Сначала уберите тела мертвых со всех уровней, — на миг задумался. — Объявите траур по погибшим и найдите того, кто способен занять место советника Аврелия для начала переговоров с кроликами.
— Но время…
— Подчиняйтесь! — у меня заложило уши от этого рявка.
Краций упал на колени, не от испуга — от восхищения. И быстро-быстро начал кланяться, уверяя, что все будет сделано в срок. Я же поняла, что пора вернуться домой. Кори с Луисом слишком волновались, чтобы лечь спать, и мы до восхода двух светил обсуждали наше будущее.
По итогу было решено не переезжать с детьми в сад дворцов, пока там не будет наведен порядок.
Я временно отдалилась от супругов из-за необходимости проходить сотню и одну формальность. Найти наряд для коронации, назначить новых советников — в чем помогал лично Кассий, принявший Каина, как своего императора, — разобраться с фениксами, повылезавшими из своих убежищ. В конце концов, уберечь Лиру и Табрисса — будущего дракончика, которого Гаверия назвала в честь своего отца.
Маленькая наложница ни на минуту не отпускала яйцо, будто это был ее собственный сын.
— Иногда мне кажется, что он толкается, ну, когда я с ним разговариваю. Представляешь? Это какая-то магия. Жаль, что Аттис… — Она запнулась и погрустнела. — Бедный милый Аттис. Не представляю, что он почувствует, когда узнает обо всем!
Я тоже вздохнула.
Когда клан кроликов обвинили в предательстве ветви Даветрионов, вскрылось немало любопытных вещей. Например — внезапное обогащение семьи главного советника. И наличие его бесчисленных родственников на всех руководящих постах в городах за пределами столицы.
Пришлось извернуться, чтобы не лишить Нан-Шэ ключевого поставщика зерна и овощей, при этом не выказав слабости. Решение пришло само.
Среди родственников Аврелия нашелся один единственный с женой из волчьего клана. Парочка весьма эксцентричная, под стать новым правителям. Их даже всерьез никто не воспринимал. Каин лично с ними встретился и передал власть, предварительно взяв клятвы верности. Когда все двенадцать кланов (плюс обезумевшие от счастья фениксы) вновь собрались во дворце, никто не смел не приклонить перед нами колени. Я официально стала императрицей. Женой дракона-императора. Самой влиятельной женщиной Шаа.
И это было бы весьма волнующим моментом, если бы не один нюанс.
— Ты должна избавиться от этой твари.
— А ты умеешь подбирать ласковые клички нашему будущему ребенку.
Даже сидя в роскошном бассейне, в пене и цветах, прижимаясь спиной к коленям любимого проклятого, я чувствовала неприятное покалывание его ауры.
— Это не просьба. Сделай это или я заставлю!
Я лишь поморщилась и выскользнула из прохладной воды. С последнего такого разговора прошло меньше дня — и вот опять!
— Бринну выбрали женой Аттиса, потому что женщины ее клана весьма фертильны. Почти как люди. Вот только вдобавок они еще и крайне хрупкие. То, что случилось с ней, никогда не произойдет со мной.
— Плевать на слова цилиня! Ему не важна твоя жизнь, он думает о своей шкуре!
Мраморное дно бассейна пошло трещинами, когда Каин ударил по нему проявившимся хвостом. Пришлось ухватиться за декоративные нити бусин, свисавшие с потолка, чтобы не упасть. Коснувшись слегка выпуклого живота, я демонстративно закатила глаза.
— Я не полюблю это существо, если оно отнимет у меня тебя, — неожиданно тихо признался проклятый. — Убью его в тот же миг. Запомни это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Единственное, что пришло в голову, так это в гневе хлопнуть резными створками дверей. Бесит! Сколько можно манипулировать моими страхами?
Правда, скандалы наши длились недолго. Может, из-за мысленной связи, позволявшей увидеть все со стороны, может, из страха вернутся к «северному периоду» отношений, но мы не могли держать обиду. Каин не зря боялся: его мать, Бринна, несколько жен обычных драконов… Но ведь я чувствовала себя прекрасно! И в отличие от многих не нуждалась в поддержке жар-цветами и укрепляющими настоями.
К тому времени, когда остатки армии Шаа добрались до столицы, мы успели несколько раз примириться и даже с помощью Луиса найти варианты, как обезопасить мое вынашивание.
Когда Аттис ступил на территорию сада дворцов, несколько ближайших советников Каина поинтересовались:
— Через десять минут они переступят порог главного дворца. Будет сложно отправить лже-императора в темницу.
— Небеса и твердь империи, позвольте старому лису взять слово!
Кассий, сохранивший свое место и даже получивший всевозможные милости, нервно облизал губы. Каин коротко кивнул — развалившись на троне в легком черном халате, распахнутом на груди, он казался преисполненным величия. Не нужны украшения. Не требовались шелка и прочие атрибуты. Один вид статной фигуры внушал почтение.
— Я прошу помиловать дракона, пролившего священную кровь и сражавшегося ради вашей страны. Воины устали, он сам — ранен. Это больше не угроза!
— Ты, должно быть, спятил? — прошипели с другой стороны.
— Нельзя нарушать ленту событий, ведущих к спасению нашего мира, — пафосно заявила пожилая феникса, общим решением приставленная ко двору. — Аттис должен жить.
— Думаете, он просто отступит, лишившись власти? Да вы просто мягкокостные медузы, вот что я скажу! Повелитель, чего мы ждем? Дайте приказ!
Я оставила супруга разбираться с вассалами, а сама побежала навстречу уже бывшему императору. Он заехал на площадь перед дворцом в здоровенной красной карете с изображением драконов. Издалека было видно, как сильно вымотаны его подданные.
Как только Аттис спустился на брусчатку, его с защитниками окружили тигры из подданных Каина. Я растолкала их и вышла на открытое пространство.
— Опустите оружие!
— София…
Аттис не успел ничего сказать — а я уже обнимала его за шею, крепко обхватив затылок ладонью. Мужчина вздрогнул, потом сморщился и обнял меня в ответ.
— Мне так жаль, Ати, — прошептала. — Правда.
— Можешь не говорить. Я знаю… и я так устал.
— Идем. Ничего не бойся, скоро ты увидишь своего сына. Лира говорит, он настоящее сокровище.
54
Многие последователи были недовольны, но никто не посмел высказать это Каину в лицо. Очевидно, что вернувшийся с поля брани Аттис не был конкурентом своему брату. Но он не был и пленником. Его накормили, показали сына — такой трогательной сцены «отец-ребенок» я не помнила с рождения Лилии — и сопроводили к могиле супруги.
Не питавший к Бринне особых чувств — он все же расплакался. Мы с Каином дали ему время погоревать, оставив во дворце тишины вместе с матерью и наложницей. Последняя особенно старалась поддержать павшего монарха.
— Не могу представить, что он сейчас чувствует. Они, конечно, не любили друг друга… Но пережить битву с багротцами и их машинами, чтобы следом узнать о гибели жены… Какая власть? Ему срочно необходим отдых и переосмысление всего… всего!
Я кивала и думала — когда же до Лиры дойдет, что в ее речах и мыслях слишком много недосказанности? Даже во времена наших женских посиделок она постоянно возвращалась к Аттису. В основном — ругаясь, но и восхищаясь тоже.
Но чужие взаимоотношения были вне зоны моего влияния. Зато некоторые несправедливые моменты в обществе альраута — вполне.