Послушно вцепилась в неприятный сгусток клыками. Где-то снаружи меня искал Каин, но чувствуя меткой азарт и спешку, похоже, понял, что сына я все-таки нашла. В висках отражалось облегчение пополам с нотками угрозы. Кому-то будут бить пушистую попу. И "кому-то" этого очень не хотелось!
Лопнувший нервный узел разлился солью на языке. Все кругом напряглось и обмякло. Помогло?
— Кажется, помогло, — подтвердил мои надежды сын. — Только не подходи, я сам попробую выбраться, — Да вот только в следующую секунду агонизирующая душегубка вдруг стала сжиматься. Туже, туже, туже! В отчаянии я бросилась в самую гущу, сжимая в зубах подобранную по пути палку. Сунув один конец Фаусту, попятилась назад.
— Аф!
Резкая боль — это смертельный жгут скрутил правую лапу, цепко и яростно.
— Беги! — крикнул Фауст. Но за палку уцепился, возможно, из инстинкта самосохранения. Лианы корчились, а с потолка сыпалась каменная крошка — внешняя часть душегубки ломала деревья. Я громко фыркнула от натуги…
А в следующую секунду нас обоих, как морковки с грядки, выдернули из силок невидимые силы. Ну, это уже совсем странно! Горыныч, ты что ли?
Ай, нет времени анализировать.
Нужно бежать, пока не раздавило. Поползла через ту же нору, через которую попала в пещеру, чувствуя руку сына на хвосте. Детское, почти машинальное действие. В носу закололо от облегчения.
Ничего, один раз можно позволить себе ошибиться. Главное — цел.
57
Снаружи было тихо. Только корни плотоядного растения бесновались в последних судорогах, и я было подумала, что проклятый справился со стадом зулу… Не тут-то было. Как только мы с Фаустом вылезли и сделали пару шагов — залитые оранжевым соком и посыпанные травяной пылью — нас окружили.
— Я пахну кровью, — одними губами сказал росомаха, выпрямляясь под взорами костяных морд. — Это их отвлечет. На пару секунд.
Опять? Хочешь пожертвовать собой, жертвуй в другое время, глупый мальчишка!
— Не рычи, ма. Ты более ловкая, ты сможешь вернуться в расщелину и переждать. А я едва двигаюсь. Выбор очевиден.
Каин и Кори рядом, но как сказать об этом упрямцу, одержимому желанием искупить вину? Нам нужна всего минута. Одна жалкая минута, пока сюда не доберется стая…
Звериное тело должно быть сильнее человеческого. Я смогу. Должна смочь. Никто больше не умрет и не пострадает. Я загородила Фауста, уцепившегося мне в хвост с отчаянным выражением на лице, напружинилась. Пора показать, кто здесь альфа-хищник номер один!
Из глотки вырвался переливистый звучный вой.
Но прежде чем мои супруги услышали зов своей женщины, я с удивлением поняла, что громадный пластинчатый зулу, шагнувший было к нам, пытается вжаться в землю носом. Остальные последовали его примеру — шарахнулись от меня и опустились на животы, склоняя головы.
— Постой! — крикнул сын. — Глянь, они какие-то странные…
Они? Не то слово. Каждое мое движение вызывало у этих монстров странную дрожь во всем теле, словно… словно… они пытались лебезить. Как щенок, увидевший любимого хозяина, трется мордой о пол.
Когда Фауст вышел вперед и бесстрашно постучал веткой по голове вибрирующего зулу, тот издал хриплый стон. В следующую секунду склизкий фиолетовый язык накрыл нас обоих, заставляя отплевываться и возмущаться.
— Глупые гиганты! Это на вас так влияет съеденное моей матерью сердце вожачки? Мам, да они точно спятили, аха-ха-ха-ха!
Я недовольно потерла мокрую от слюны морду. Гормоны? А что, хорошая версия — Тиамат же как-то приручала своих песчаных червей, а они того же вида. Кажется, мои феромоны окончательно раскрылись в звериной форме и теперь внушают им любовь.
Пока мы размышляли об этих странностях, до нас добрался Каин. Проигнорировав всех, смел своим телом несколько зулу и деревьев, вернулся в человеческую форму, подбежал ко мне и подхватил на руки. А это было весьма непросто — мое тело ощущалось крупным и весьма пушистым. Пальцы жадно пробежались по искрящемуся меху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Цела?»
Угу, хотя по моему виду и не скажешь. Я сейчас немного не в себе, хех.
«Ты такая красивая!»
О, спасибо… Стоп, ты же меня слышишь! Какое облегчение. И на кого я похожа, явно ведь не на львицу?
«На себя» — Каин даже не стал ругаться, так был восхищен моей звериной формой. Надо будет этим воспользоваться, когда мы в очередной раз будем спорить из-за мелочей. Кто в здравом уме разозлиться на умильную хрен-пойми-кого? Вот и я не знаю.
Кориандр, подоспевший за проклятым, сначала подбежал к сыну, осмотрел его, ворчащего и храбрящегося, а затем уже оценил мою трансформацию.
— Ты… — Он собирался выпалить что-то эмоциональное, но в последний момент лишь взмахнул рукой. Забрать меня у Каина не вышло — тот показывал раздвоенный язык и отпихивал всех босой ногой.
Зулу больше не пытались атаковать. Видимо поняли, что Каин не представляет угрозу для их драгоценной матки. Я забралась к нему на спину, вцепившись в гладкую шкуру коготками, а позади перешептывались мои близкие. Кори отчитывал Фауста за глупость и одновременно хвалил его выбор возлюбленной.
— Мышке она тоже понравилась, — внезапно рыкнул Каин, продираясь сквозь джунгли. Позади, на приличном расстоянии от нас двигалось стадо костяных монстров, довольно хрюкая.
— Ма, ты не разочарована? Я ведь отрекся от семьи, чтобы быть с ней!
— Она считает, что раньше ты был идеальным сыном… ну, я бы поспорил… И говорит, что ты должен был с самого начала использовать свои сильные стороны, а не копировать поведение альф.
Я согласно тяфкнула, а исцарапанный росомаха непонимающе нахмурился:
— Какие еще?
Блин, неужели сам не заметил, дурилка безбашенный?
— Твоя смекалка и выдержка, — пояснил дракон, всем видом показывая, что наши сантименты ему скучны и непонятны. — Ты очень…
«… умный. Прекрасно учишься и умеешь сохранять хладнокровие в самых опасных ситуациях, там, где сломаются любые силачи» — Я развернулась и лизнула Фауста в нос. Кориандр согласно кивнул, привлекая нас с сыном к себе.
— Слава небесам, все обошлось. Осталось только понять, как вернуть Софи прежний вид.
— Дома! — приказал Каин. А кто-то не хочет, чтобы я предстала в чем мать родила перед толпой верных волков… Одежду мою мы ведь не захватили. Лекарь наморщил нос.
— Кстати, Фауст, ты ведь понимаешь, что теперь тебе нет нужды ничего доказывать своей любимой? Сыну императрицы открыты все пути.
Секундная тишина, и над Пустотами взвился радостный мальчишеский вопль. Ах, молодость. У меня за эти пару часов начали лапы ломить и хвост отваливаться, а этому хоть бы что. Просидел без движения несколько дней в яме — и уже готов плясать на хребте родного дяди!
58. Глава про прелести звериной жизни и новую метку
Возвращение блудного отрока не вызвало столько эмоций, сколько мой новый облик. Затискав меня до состояния нестояния, супруги наконец позволили оценить себя со стороны. Поначалу я растерялась — в серебряном зеркале в пол отражалось загадочное и красивое существо. Узкая хитрая мордочка, на которой сверкали огнем бледно-голубые глаза. Гибкое тело от треугольных ушей и до кончика двухметрового хвоста покрытое очень густым, блестящим цветными искрами мехом. Чешуйки на задних лапах — полная копия Каиновых.
Одним словом — я была зверем с барельефов Предтеч. Только без крыльев.
— Чего вы от меня хотите? Впервые вижу такую форму, — огрызался Вэнь Ла, когда его зажали в угол. — Могу предположить, что у этих земных девиц трансформация связана с истинным союзом. У той стервы он был один — Шиасад. А у этой…
— У Сони, — сухо поправил Харрук. — Еще одно оскорбление — и я тебя!..
— Да-да, мешок мыщц, помню. Ударишь. Вы все такие предсказуемые, аж тошнит. Никакого уважения, верно, моя императрица? — Меня с вызовом потрепали по холке. Супругам, конечно же, этот жест был, как кость в горле, зато я спокойно подставила шею для новой ласки.