Ярость заставила Виллу вскочить с места.
– Заткни свой поганый рот! – Закричал Чарли на сестру.
– Не смей мне затыкать рот! Я говорю правду! Она была здесь со Смитом всю ночь! Что, ты думаешь, они делали, болван? Держались за руки? – Она посмотрела на Виллу, глазами, полными ярости. – Чем он заплатил вам, мисс Гадкая Красавица? Или ты ублажала его на этом столе бесплатно? Если да, то это доказывает, что ты сука, как и говорила Стар!
Первый раз в своей жизни Вилла почувствовала неуправляемую ярость, эта ярость привела в движение ноги, а ее глаза не могли оторваться от усмехающегося лица Джо Белл.
– Ты… ответишь за свои оскорбления!
Голос Виллы дрожал. Она прилагала массу усилий к тому, чтобы не закричать. Девушка взмахнула рукой и ударила девчонку по лицу так сильно, что та упала на стул.
– О, оо… – Джо Белл прижала руки к щекам, глаза округлились от изумления.
– Из уважения к Чарли и к тому, что сделал для меня твой отец, я терпела тебя, чертово отродье, и твой поганый язык. Но теперь довольно! Хватит! Если ты, маленькая дрянь, когда-нибудь еще назовешь меня одним из этих слов, я вырву все волосы с твоей головы или, по крайней мере, попытаюсь это сделать. Ты поняла меня? Ты, тупая и избалованная, думаешь, мир вращается вокруг тебя и все обязаны делать только то, чего ты вдруг хочешь, – Вилла схватила черные пряди волос и запрокинула голову Джо Белл так, что смогла смотреть ей в лицо.
Девчонка испугалась.
– Я прошу… прощения… – «Фиолетовые» глаза сверкали ненавистью. – Простите, – прошептала она снова, – пожалуйста, простите.
– Ты, самоуверенная и бесчувственная, ты надоела мне до смерти.
– Вы злитесь потому, что вы старая и некрасивая. Мужчины не смотрят на тебя, когда я рядом, – сказала Джо Белл ядовито, хотя отлично понимала, что неправа, и это ее очень бесило.
– Я лучше буду безобразной внешне, чем безобразной и злой внутри, как ты!
Дымясь от ярости, Вилла освободила волосы Джо Белл и вышла на крыльцо. Прислонившись к колонне, она вдруг в полной мере почувствовала слабость от ярости и унижения. Она подняла дрожащую руку, чтобы убрать волосы со лба.
– Вилла…
– Прости, Чарли. Она вывела меня из себя.
Вилла обратила свой взгляд на высокого с серьезным лицом парня.
– Не беспокойся о ней, – старался поддержать девушку Чарли.
– Меня учили в каждом человеке видеть хорошее, но я не могу найти ничего хорошего в твоей сестре.
– Я… думал, что она исправится…
– Она и не собирается изменяться, Чарли. Чем больше ты стараешься, тем больше она отвергает твою заботу. Ты должен отпустить ее одну, попытаться уйти от нее. Иначе она потянет тебя на дно вместе с собой или убьет.
– Ей запало в голову, что мы получим этот дом, если тетя Мод умрет…
– Она просто принимает желаемое за действительное. У миссис Иствуд есть дочь, и, может быть, внуки. – Плечи Виллы устало опустились.
– Будь так добр, принеси мне что-нибудь поесть, Чарли. Я не хочу оставлять миссис Иствуд одну.
– Я прикажу Джо Белл присмотреть за ней…
– Нет, – быстро сказала Вилла. – Лучше я сама все сделаю.
Чарли сошел с крыльца, потом обернулся. Его юное лицо омрачилось.
– Смит сказал, что Джо Белл с этого дня должна оставаться в доме. Мужчины возвращаются, и он не хочет, чтобы она им мешала.
– Это забота Смита. Я ухаживаю за миссис Иствуд. Вилла наблюдала, как парень молча направился к кухонной хижине. Бадди послушно следовал позади. В этот момент Смит въехал во двор, спешился и подошел к дому.
– Доктор будет через полчаса, – сказал он, не поздоровавшись. – Я обнаружил его кабриолет на равнине внизу.
– Миссис Иствуд несколько минут назад еще спала, Чарли заходил к ней. – Вилла не поднимала глаз, когда говорила. Слова Джо Белл как-то загрязнили то, что произошло между ними. – Я пойду посмотрю, – проговорила она, открывая дверь и переступая через порог.
– Вилла, – Смит подождал, пока она обернулась и посмотрела на него. – Я поставил ловушку в уборной в конце передней. Держи дверь закрытой. Может быть, есть еще несколько мышей, но не думаю, что крысы вновь побеспокоят тебя…
– …Несколько мышей, – прервала она язвительно. – Я скажу, что есть больше, чем несколько!
– Я пошлю Пленти в Баффэло купить мышеловки.
– Он только что был там. Как это далеко?
– Пара часов, если срезать путь через предгорье, и около трех часов, если ехать по дороге.
– Доктор, должно быть, выехал до рассвета.
– Пленти сказал, что это новый доктор. Старый врач умер. Я думаю, он напился до смерти. Вообще-то, неплохой путь умирать. Ты не чувствуешь тогда боли. – После этих слов он стоял без движения, изучая ее холодными жесткими глазами. Это был испытывающий взгляд, от которого Вилле стало очень неуютно.
– Надо же, а я не знала, потому что никогда не напивалась до смерти, до бесчувствия. Если человек трусит смотреть жизни в глаза, тогда пьянство, как и любой другой способ, поможет отвернуться от действительности. – Она спокойно посмотрела на него.
Не было и следа от того человека, который обнимал ее так покровительственно, так надежно, и который с такой заботой успокоил ее. Она к тому же не видела даже намека на того Смита, который так нежно целовал ее и разбудил в ней желание любить и быть любимой.
– Держи сегодня девчонку в доме…
– У меня достаточно работы по уходу за миссис Иствуд…
– Я не хочу видеть ее в бараке.
– Разреши ей остаться в хижине за бараком.
– Это моя хижина, и я не потерплю эту дрянь там.
– Я не имею на нее влияния. Так что обо всем скажи ей сам.
Вилла встретила острый взгляд Смита с высоко поднятой головой и самообладанием, которое только смогла собрать. Смит продолжал смотреть на нее, словно хотел прочитать мысли бедной девушки… Она была бы глупой, если бы позволила ему знать, что поцелуй, которым они обменялись, был для нее очень важен. И она безмятежно ожидает его продолжения.
– Я ей так скажу! – произнес он и сглотнул. Во рту необъяснимо пересохло.
«Стоп думать об этом», – приказал он себе. Этого никогда не должно случиться. Но он не мог остановиться думать о том, как чудесно она подошла к его объятиям. Он не мог оторвать взор от ее густых волос, больших чисто-голубых глаз и губ. Боже! Ее губы были такими розовыми и мягкими, и они оказались слаще всего, что ему когда-либо доводилось пробовать раньше. Смит взглянул на руки Виллы, сжатые впереди. Они были маленькими, запястья – тонкими… И эти руки ласкали его голую грудь?..
Она самая красивая и самая хорошая… Он не стоил ее руки, и все же прижимал ее тело к себе и целовал ее снова и снова. О чем еще в мире он мог думать? И если каким-то чудом у нее возникли особенные чувства к нему, он будет только причиной ее несчастья и разочарования.