делающие вид, будто знают, с какой стороны у гитары струны… Тьфу! А это что ещё такое?.. Господи, только не это!
Завидев сценку с актрисами кабаре из оперетты «Сильва», Илья с руганью выключил телевизор с торчащей антенной. Кабельное у него отрубили ещё три дня назад за неуплату. Проводной телефон пока что работал, хотя в любой день Замороков мог лишиться возможности общаться. По той же причине – хроническое безденежье и тщетные попытки устроиться хоть куда-то. В «структуры» ему дорога была заказана. В такси без своей машины сейчас делать нечего. Одно время он серьёзно планировал взять в долг под проценты и рвануть в Китай на коммерческом автобусе за обувью и кожаными куртками, но отлично понимал, что это дело не для него. Он знал пару мужичков из их дома, которые от безысходности рванули «челночить», только у одного в итоге «завис» почти весь товар, потому что набрал, идиот, какого-то неликвида – ненадёжного, некрасивого и немодного. Другого обокрали на вокзале, фактически пустив по миру. К обоим вскоре приехали бритоголовые ребята на чёрном «мерине», и оба невесть куда исчезли, предварительно продав квартиры. В одной теперь жили какие-то узбеки, в другой обосновались проститутки. Последних регулярно выгоняла милиция, но спустя неделю шлюхи вновь появлялись на прежнем месте, хрипло ругаясь и воняя анашой. Кстати, о шлюхах. Илья никак не мог взять в толк, почему бабам всё это «челночение» удавалось не в пример удачнее. То ли они в шмотках разбирались лучше, то ли в тех случаях, когда мужик должен платить мзду, им достаточно раздвинуть ноги – чёрт знает. Но результат был одинаковый – мужики продавали квартиры и спивались, бабы же бойко торговали в ларьках и на развалах как своим товаром, так и чужим. Правда, они тоже постепенно превращались не пойми в кого, потому что выдержать хотя бы один день лютой нижнеманской зимы за уличным прилавком и не принять грамм триста польского «Распутина» (который подмигивает), слегка разведённого румынским «Амаретто», было практически невозможно.
Впрочем, к популярной жидкости с бородатым дядькой на этикетке плотно пристрастился и сам Илья. Видак бывшей жены был давно пропит и проеден, как и множество собственных более-менее ценных вещей. За исключением одной.
Несколько дней назад Илья случайно столкнулся на улице с бывшим коллегой, капитаном милиции Черенковым, который продолжал тянуть лямку на службе. Тот лицемерно поинтересовался «как дела», пожаловался, что начальство заело окончательно и требует отстёгивать всё больше денег с каждого рейда по незаконной торговле. Заодно сообщил (с явным злорадством), что бывшая Заморокова завела хахаля вдвое моложе самой себя, вроде как из того же театра.
Илья не поверил. То есть он не сильно удивился бы, узнав, что у Светланы появился любовник. Мало ли, насколько извращённый вкус бывает у некоторых мужиков – встречаются и такие, кто особенно падок на сильно подержанный товар с большим «пробегом». В его понимании это были немолодые неудачники, которые продолжают работать на заводах и всякого рода НИИ, где зарплату задерживают на полгода, да и выплачивают частенько никому не нужной продукцией. А тут – надо же! – за дамой, которая когда-то демонстрировала всему городу своё нижнее бельё, приударил сопляк из той же богемной шелупони.
Почему-то именно этот факт особенно покоробил, если не сказать – взбесил Илью. Правда, он действительно не сразу поверил, хорошо помня песню Высоцкого с заезженной магнитной ленты:
Словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам…
Но решил проверить. Делать ему было ровным счётом нечего, и он задумал проследить за бывшей. Возможно, под влиянием полученной информации Илья более пристально сумел рассмотреть Светлану, подождав возле служебного входа в «Октябрь». Внешность «экс» поразила его – Света казалась нереально похорошевшей и будто даже помолодевшей – ей сейчас нельзя было дать и тридцати лет. Справедливости ради, Севостьянова всегда выглядела отлично, даже после визитов бывшего мужа. Просто Замороков не в состоянии был это понять. В его глазах привлекательность супруги пропала почти сразу же после того, как он побывал на двух её спектаклях. Сейчас же он как будто посмотрел на неё без пелены, застилающей взгляд. Нельзя сказать, что он испытал восторг от этого. Поскольку молодого «хахаля» тоже приметил. Любовники делали вид, что знать друг друга не знают, однако потом запрыгнули в один и тот же автобус. Вышли на остановке близ знакомого дома и вместе скрылись в подъезде, уже на улице сцепившись пальцами. Срамота!
Илья несколько раз задавал себе вопрос: «Ну какое твоё собачье дело до того, с кем трахается бывшая супруга, к тому же бракованная и отработанная?» Ответ не появлялся. Ни до принятия грамм четырёхсот «Распутина», ни после.
В следующий раз Замороков выследил пару, когда любовники отправились на квартиру к Денису. Видимо, здесь они решили, что не рискуют попасться на глаза соседям и знакомым Светланы, и потому принялись целоваться и тискаться, не успев ещё войти в подъезд. У Ильи даже красные мухи заплясали перед глазами – до такой степени ему захотелось сбить с ног и запинать до полусмерти этого сопляка, осмелившегося посягнуть на его собственность. Да, чёрт возьми, именно так! На собственность. Пусть даже бракованную с рождения, выработавшую ресурс и вернувшую себе девичью фамилию. Но эта женщина по-прежнему должна принадлежать ему, бояться его и уж, конечно, не трахаться с кем попало… «И не задавай больше сам себе этот идиотский вопрос про «собачье дело»!» – вслух прорычал Илья.
Но поутру, опохмелившись, Замороков вновь удивился сам себе – по какой причине его так задевает поведение бывшей? Ведь не должно быть такого, это неправильно, глупо и даже действительно как-то не по-мужски. Но с наступлением темноты на улице мозг Ильи тоже постепенно погружался в странные сумерки.
…Думая о том, что ещё можно продать, чтобы на несколько дней продлить своё странное существование, Илья наконец добрался до главного. Отперев нижний ящик стола, который незнающий человек мог лишь сломать вместе с тем же предметом мебели, Замороков вынул тяжёлый предмет, завёрнутый в мягкую ткань. Развернул, взвесил пистолет в руке. «Тульский Токарев» приятно оттягивал ладонь. Древнее и не слишком удобное оружие, впрочем, вполне пригодное для применения по прямому назначению… Илья умудрился его прикарманить во время одной милицейской операции по обезвреживанию банды рэкетиров ещё в восьмидесятые, когда новое криминальное «движение» только-только начало зарождаться. Операцию начальство подготовило из рук вон плохо, произошла перестрелка, два бандита были убиты, один милиционер получил тяжёлое ранение. Заморокову повезло просто нереально – пуля