– Что с тобой? – Лиза, желая поправить макияж, вошла в ванную и остолбенела при виде Сергея.
– Все в порядке. А чего?
– На тебе лица нет! Ой, Сережа! – вскрикнула Лиза. – Опять, да? Обострение, да?
– Замолчи, – яростно зашипел на нее Сергей. – В комнате услышат.
– Тебе же нельзя ехать!
– Нельзя, нельзя... Надо! И ты не вздумай болтать: Наталочка откажется от поездки, и как тогда я сдержу слово перед Анечкой и Колей?
– Да ты заговариваешься! – Лиза, не посвященная в историю со справками, была ошеломлена; еще никогда милый, обаятельный Сергей не говорил с ней так грубо.
– Прости, сорвался, – выдавил Сергей и, протиснувшись мимо Лизы, не вышел, а вывалился в коридор.
Лиза в задумчивости присела на ящик для белья, еще согретый теплом его тела. Она не обиделась, понимая, какое жуткое напряжение должен испытывать Сергей. Возможно, кому-то ситуация показалась бы нелепой, но, сидя в чужой ванной комнате на пластиковом ящике, Лиза горячо молилась Богу о том, чтобы со старым другом ее мужа все обошлось благополучно, и о том, чтобы эта горькая чаша миновала ее обожаемого Славика.
Глава 20
Анечка была в восторге. Она обожала кататься на машине и всегда огорчалась, когда поездка заканчивалась, а тут они все едут и едут, какое счастье! За рулем сидел папа, и, когда движение на дороге не слишком сильное, он показывал им разные достопримечательности, мимо которых они проезжали. Анечка только не очень понимала, почему, указав на те странные железные штуки, окружившие стоявшую на холме пушку, папа сказал: «Ежи». Где же ежики? Наверное, спрятались под железками! Вот бы остановиться и поискать хорошенько. Но просить об этом папу бесполезно, надо спешить, а то они весь отпуск проведут в дороге. А ведь их ждут бабушка и дедушка! Так сказала Анечке мама.
Мама сидит рядом с ней. Конечно, было бы неплохо забраться к ней на колени, но мама держит на ручках Колю. Ничего, Анечка понимала, что она старшая, и готова была потерпеть. Анечка отвела взгляд от проносящихся за окном домов неизвестного ей городка и принялась разглядывать свою мамочку. Какая она была красивая! Гораздо красивее Барби. А уж Кирюшкина мама, тетя Марина, и в подметки ей не годилась! Так и папа сказал, а уж он-то знает.
У мамы были большие глаза, длинные-предлинные ресницы. А волосы такие блестящие, шелковистые и кудрявые! И какая она была стройная, точно сказочная принцесса! На миг Анечке сделалось страшно. А вдруг какой-нибудь король увезет маму от них?
– Папа, а пап!
– Что, доня?
– А если король прикажет тебе отдать маму, ты послушаешься?
– Какой еще король?
– Дроздобород. Я сказку читала.
– Ах, вот что! Нет, ни за что не отдам.
Мама засмеялась. И Коля засмеялся, он замахал ручонками и сложил губки так, будто тоже хотел высказать свое мнение. Но с этим у него пока обстояло неважно.
– Ням! Мама, ням! – вот и все, что вышло у Коли.
– Погодите, мои мышата, скоро остановимся у кафе и перекусим, – ласково сказала мама.
Да, это было чудесное путешествие, они ночевали в гостиницах, ели в кафе, а несколько раз покупали у стоявших на обочине шоссе старушек позднюю клубнику и ранние яблоки. Чем дальше они ехали на юг, тем разительнее менялся пейзаж за окнами «Жигулей» – из края холодных утренников и голубоватых от росы трав они прибыли в пышную, цветущую страну, точно позолоченную щедрым южным солнцем. На берегах Балтийского моря лето близилось к концу, а здесь оно было в самом разгаре. Анечка восторженно смотрела на разнотравье лугов, там и сям украшенных купами кряжистых деревьев. На каждой остановке Сергей покупал и приносил своим дамам букеты садовых цветов – пышных, тяжелых георгин, которые здесь назывались мелодичным словом «жоржины», и, конечно, роз. Наташу восхищало их поэтичное название на украинском языке – «троянды».
– Я чувствую себя Прекрасной Еленой, которой подарили целую Трою, – как-то сказала она мужу.
– Но-но! – с притворной строгостью нахмурился он. – Не вздумай раздуть в нашем селе Троянскую войну. С твоей красотой это нетрудно.
Наташа с нежностью поглядела на Сергея. Его петербургская бледность скрылась под легким румянцем, глаза ожили, исчезли круги под ними. Сергею явно пошли на пользу свежие фрукты, в изобилии продававшиеся на крохотных живописных базарчиках в придорожных селах, своеобразный йогурт – варенец, стоивший здесь сущие копейки. Сергей с удовольствием поглощал его целыми кружками. «Он ест с аппетитом, значит, все в порядке», – удовлетворенно думала Наташа.
Они уже проехали Ровно. Заехать на черноморское побережье предполагалось на обратном пути. Прямое, как стрела, шоссе, обсаженное пирамидальными тополями, вело их к синеющим на горизонте далеким холмам. В стороне темнел лес, по его опушке разбежались крытые коричневой и красной черепицей белые домики, окруженные фруктовыми садами. Забивая витавший над дорогой запах газолина и разогретого солнцем асфальта, от них долетал сладкий запах цветов, а иногда – горьковатый аромат дымка. Недалеко от дороги паслось стадо овец, потешно семенивших тоненькими ножками. Наташа повернулась посмотреть, какое впечатление они производят на Анечку, но девочка, уже пресыщенная видом домашних животных, не реагировала на это зрелище так оживленно, как в первые дни. Наташа вспомнила, сколько эмоций вызвала у Анечки первая, еще недалеко от Питера, встреча с коровой. «Но призовое место, конечно, должна занять та лошадь, запряженная в телегу», – на миг Наташе представилось серое небо над Гатчиной и радостный вопль дочери: «Мама, лошадь настоящая, как на карусели!» В это самое время рекорд был побит: с грунтовки на шоссе свернула телега, запряженная парой волов.
– Смотрите, какие большие коровы! – потрясенно воскликнула Анечка. Волы неспешно затрюхали по обочине, и Сергей обогнал их. Движение на дороге было бойким, но после улиц большого города шоссе воспринималось как почти пустынное. Пара-тройка деловитых грузовичков, колесный трактор да юркие легковушки – лишь изредка проедет контейнеровоз.
Для офицера автоинспекции ситуация на дороге вовсе не казалась такой уж простой. Главную опасность представляли собой трактора и грузовики, особенно с прицепами, – с развалом колхозов технику перестали обихаживать в МТС, и неожиданные поломки транспорта стали обычным делом. Следовало присматривать и за владельцами частного транспорта – только сегодня по рации передали сообщение о пьяном лихаче, врезавшемся в автобус. Но пока все было тихо, и офицер позволил себе расслабиться.
– Читал ты сегодняшнюю газету? – по-украински спросил он у своего напарника, ожесточенно теревшего тряпкой их и без того чистый мотоцикл.