– Если ты испытываешь ко мне хоть какое-то чувство, сделай как я прошу: не торопись с трудоустройством. Ищи спокойную, тихую работу без физических нагрузок, – Наташа старалась говорить ровно.
– Неужели я действительно произвожу впечатление дохляка? – криво усмехнулся Сергей. – Наталочка, я очень благодарен тебе за заботу, за то, что ты не жалела себя, когда мне оперировали язву желудка... Но ведь болезнь уже в прошлом! Язвы больше нет, и трястись надо мной совершенно бессмысленно, я здоров, как бык! Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня? Точно боишься, что эта дурацкая болячка снова выскочит, как чертик из коробки, прямо у меня на лбу!
– Ты не понимаешь... – начала Наташа и тут же умолкла.
– А что я должен понять? Наталочка, я мужчина, мне не годится, как женщине, лелеять и беречь себя.
Наташа поняла, что запуталась в собственной искусной политике: с одной стороны, она поступила разумно, утаив от мужа, какая грозная опасность пронеслась над ним, а с другой – сама выпустила из рук мощное средство, которое могло бы удержать Сергея от неосмотрительных поступков, – правду. Посчитав, что все разногласия окончены, Сергей с энтузиазмом приступил к поискам новой работы. Сначала он надеялся найти место в фирме, подобной той, из которой его уволили, но скоро обнаружил, что потенциальные работодатели не склонны принимать к себе человека, которого по непонятной причине уволили с прежнего места. Объяснения Сергея, что поводом к увольнению послужила болезнь, выслушивались с недоверием: в документах об этом ничего не сказано; не выгнали ли этого красавчика за шашни на работе? А он еще чернит прежнее начальство, приписывает ему черствость и бездушие... Где же тут корпоративная солидарность?
Сергею быстро стало ясно, что помочь возобновить прерванную карьеру может только чудо. Он возлагал большие надежды на бывшего однокурсника. Тот работал старшим менеджером в фирме своего отца, но, как назло, уехал на несколько лет за границу. Сидеть сложа руки и ждать возвращения институтского друга Сергей не мог себе позволить. Каждый день он покупал газеты с объявлениями о свободных вакансиях. Их было так много! Конечно, не такие престижные и высокооплачиваемые, как его прежняя работа, но тем не менее вполне приличные: охранник в казино, грузчик-экспедитор, оператор бетономешалки... Сергей, который в бессонные ночи уже воображал, как будет разгружать баржи, охотно ходил по указанным адресам.
Наташа почувствовала, что сходит с ума. Все, что ей оставалось – робко лепетать мужу, что она боится за него... Сергей не обижался, приписывая волнение жены той нечеловеческой нагрузке, которая выпала на ее долю за последний год. Он все больше склонялся к мысли, что Наташе самой следовало бы уйти с работы. А он, муж и отец, будет кормить семью.
Об эту убежденность разбивались все робкие просьбы Наташи, и она не могла не признать, что аргументы мужа были верными – вот только из системы доказательств было изъято самое важное звено. Болезнь Сергея. Наташа вспомнила об отце Александре и одним воскресным утром отправилась к нему за советом.
Храм уже был открыт, но служба еще не началась. Наташа вошла внутрь и спросила у женщины, раскладывавшей на прилавке церковного киоска кучки свечей и стопки напечатанных на картонных полосках молитв, где она может найти батюшку.
– Он сейчас подойдет, – ласково ответила та. – Только переоденется... У нас в сторожке водопроводный кран сломался, пришлось батюшке вентиль менять.
– Почему же вы не вызвали слесаря? – удивилась Наташа.
– Что же я буду за мужчина, если с пустяковой железкой не совладаю, – раздался голос за плечом у Наташи. Обернувшись, она увидела подошедшего отца Александра и не слишком умело поклонилась.
– Батюшка, мне нужна ваша помощь...
Отец Александр сказал Наташе, что вполне понимает, какими соображениями она руководствовалась, не сказав мужу истину, но не одобряет подобной скрытности.
– Ваш супруг – настоящий мужчина. А вы полагаете, что он не сможет выдержать правду о собственной судьбе. Вот видите, к чему привела невинная на первый взгляд ложь: Сергей не в состоянии верно оценить свои возможности, способен навредить себе. Вы должны открыть ему истину, чего бы вам это ни стоило. Поймите, рано или поздно он все равно заподозрит, что дело неладно, к примеру, узнает, что сдает не просто анализы крови, а онкомаркеры. Советую вам не утаивать от мужа истину.
Еще отец Александр научил Наташу заказать молебен святителю Пантелеймону, целителю болящих, о здравии раба Божьего Сергея и непременно отстоять службу. Через два часа Наташа вышла из храма полная спокойной решимости как можно скорее поговорить с Сергеем. Но, придя домой, она не застала его.
– Мамуль, а где Сережа?
– Все утро звонил по телефону, а потом убежал.
Сердце Наташи сжалось в недобром предчувствии.
– Мамуль, пойдем гулять? – ластилась к Наташе Анечка.
– Нет, доня, пусть бабушка с вами сходит. Я должна папу подождать.
Сергей прибежал домой через час – волосы растрепались, на лице торжествующая улыбка.
– Наталочка, я нашел! Нашел место! – обняв жену, он хотел, как встарь, поднять ее и закружить, но Наташа мягко высвободилась из его рук.
– Что за место, Сереж?
– Ну, понимаешь, – азартно принялся рассказывать муж, – я все рассчитывал на то место охранника, помнишь? А потом узнал, что в мои обязанности будет входить не только поддержание порядка в зале казино... Оказывается, если кто-то выигрывает больше, чем это выгодно администрации, охранники должны не дать ему получить выигрыш. Проще говоря, вместо денег наивному дурачку достанутся побои. Ничего себе работенка, верно? Не знаешь, кем себя считать – охранником или бандитом. Нет, грязные деньги не для нас! Выяснив это, я, конечно, приуныл. И вдруг сегодня, совершенно случайно, позвонил наобум... Не надеялся и застать там кого-нибудь в воскресенье. Но мне повезло. Как повезло-то, Наталочка! Меня берут учеником крановщика на стройку. И твердо обещают, что меньше чем через год я уже сам буду... Что с тобой?
– Сереженька, ты должен выслушать меня, – решительно заявила Наташа.
– Только не вздумай меня отговаривать! Мы уже много раз все обсудили, хватит споров. Я принял решение и считаю его правильным.
Он ожидал, что жена опять проявит непонятное упрямство, будет лепетать, что деньги ей совсем не нужны – милый ребенок, непрактичный, наивный! Сергей не сердился на жену, но и не собирался идти у нее на поводу в таком важном вопросе. Что он, в самом деле, альфонс, что ли, эксплуатировать непрактичность любящей женщины! Однако, вопреки его ожиданиям, Наташа, опустив глаза, почти прошептала: