— Почему ты назвала меня дурачком, Малена?
Теперь было самое время для того, чтобы уйти. Но я почему-то решила найти компромисс.
— Хочешь, я снова прошепчу это?
— Да.
Но теперь я не смогла бы это сделать — слова потеряют прежний смысл. Я подняла голову и посмотрела Фернандо прямо в глаза. Потом заговорила спокойным уверенным голосом, медленно, делая многозначительные паузы там, где надо, четко выговаривая все слова.
— Я не просто назвала тебя дурачком. Я попросила тебя поцеловать меня. Мне тогда показалось, что и ты чувствуешь похожее желание. Но, похоже, я ошибалась. Или ты просто испугался поцеловать меня, потому что у тебя есть невеста. Или потому что я тебе не нравлюсь, что было бы для меня хуже всего на свете.
Теперь мне стало совсем страшно, хотя говорила я без страха и без смущения. А он не делал ничего, чтобы прервать меня, потом он обнял меня и притянул к себе. Я прижалась к его груди и обвила обеими руками его шею. Он убрал волосы с моего лица и поцеловал.
В тот же миг реальность перестала для меня существовать, у меня будто крылья выросли.
* * *
Когда я стараюсь оживить в памяти события последующих дней, мне непросто отличать реальное от вымышленного, от того, что я сама себе напридумывала. Что-то происходило в моих снах, что-то — в реальности, — то, о чем я так давно мечтала. Мне было и раньше трудно не зацикливаться на своих фантазиях, а теперь с этим обстояло еще сложнее, потому что правда и вымысел смешались и стали в моей голове одним целым.
Теперь я мне не хотелось плакать, как раньше. Удивительно, каким сильным потрясением стала для меня встреча с героем моих грез. Это было такое же чувство неестественности, ирреальности происходящего, какое бывает при просмотре фильмов, когда герои портретов или старых фотографий оживают и общаются с живыми людьми. Теперь мне следовало переживать из-за того, насколько сильно я привязалась к своему герою. Как только я начинала о нем думать, так по коже пробегал холодок, а тело вспоминало его прикосновения. Со временем мне удалось научиться держать себя более сдержанно, даже строго. При этом я сама очень изменилась. Я перестала быть той маленькой девочкой, которая только делала вид, что она живет. Теперь я жила по-настоящему, то есть мне только предстояло научиться жить.
Многое изменилось во мне, я сама замечала разницу в своем поведении, в словах и движениях, например, я стала примерять украшения, к которым раньше не испытывала никакого интереса. Мне хотелось измениться для Фернандо. Но я отдавала себе отчет в том, что до сих пор он общался с прежней Маленой, поэтому мой новый образ ему может не понравиться. Мне следовало меняться медленно, бережно сохраняя все лучшее, что было во мне раньше. А что касается Фернандо, то теперь перед моими глазами всегда стоял его образ — парень с квадратной бородкой, которая мне так нравилась. Я спрашивала себя, как такой красивый парень, как он, мог обратить на меня внимание. И не находила ответа, только чувствовала, как расту в своих собственных глазах.
Я помню, как боялась смотреть на свое лицо в зеркало, как боялась найти на нем малейший изъян, а потом спустилась по лестнице вниз. Он ждал меня на своей «Бомбе Вальбаум», я решилась погулять с ним до самого вечера. Я шла быстро, боясь встретить маму, но остановилась в прихожей, чтобы еще раз посмотреть на себя в зеркало. Я боялась разоблачения со стороны близких, боялась, что они спустят меня с небес на землю. Я не помню, чтобы у меня когда-нибудь так блестели глаза, как тогда. Я насмешливо улыбалась себе в зеркале и не могла поверить, что этот прекрасный и совершенный образ в зеркале — мой.
Когда я вернулась домой, приближалось время ужина. Я тихо вошла в коридор, стараясь не шуметь. Потом осторожно заглянула на кухню, все уже собрались за столом, но к еде еще не приступали. Мама только начала накладывать первое. В этот раз и папа, и мама ужинали дома, что бывало нечасто. Я сделала несколько шагов по коридору, желая подняться в свою комнату и переодеться. Мне нужно было привести в порядок не только внешний вид, но и мои чувства, чтобы никто не заметил, что я с минуты на минуту оторвусь от пола и улечу в небеса от переполнявшей меня радости. Я была уже в своей комнате, когда услышала шорох за спиной. В дверях стояла Рейна. Наверное, она пришла позвать меня ужинать, хотя явно хотела сказать что-то еще, но не могла выговорить ни слова от переполнявших ее чувств. Она не знала, как начать разговор, поэтому я приветливо ей улыбнулась.
— Где ты была все это время, дорогуша? С кем встречалась? Только не злись, просто скажи.
Слова Рейны вернули меня на землю. Скинув туфли, я села на кровать. Я решила, что будет лучше называть вещи своими именами.
— Я каталась с Фернандо. Я вовсе не хочу, чтобы ты высказывалась по этому поводу, твое мнение мне неинтересно. Ясно?
— Малена!
Ее улыбка не была ответом на мои обидные слова, в этой улыбке было что-то еще, какое-то другое чувство, которое мне пока было не понять. Я не сознавала, что для Рейны мое поведение кажется настоящим вызовом. Теперь, похоже, она радовалась за меня, так же как раньше радовалась тому, что я получала хорошие отметки в колледже. Моя сестра радовалась — для меня это значило много.
— Удачи, дорогуша! Очень хорошо. Мне очень хотелось найти тебе жениха.
— Хорошо, у него есть двухколесный конь. Жених, все говорят о том, что нужен жених, но я не знаю, что это значит.
— Конечно, не знаешь. Ты со временем поймешь… Итак, утром я проснулась в одном доме с Магдаленой испанской, а засыпать пойду с Магдаленой гамбургской.
Она рассмеялась собственной глупой шутке. В ту ночь она меня не могла оставить в покое, не выведав всех подробностей.
— Расскажи мне, пожалуйста! — Рейна молитвенно сложила руки. — Я хочу все знать, все, все, все… Пожалуйста…
— Нет, оставь меня в покое.
— Но почему?
— Потому что он тебе не нравится.
— Но ты же не знаешь! Послушай, мне на него абсолютно наплевать. Я тебе всякое говорила раньше, но в действительности я не хотела обидеть его. Мне… мне правда казалось, что он может навредить тебе, серьезно, но я ничего не имею против него, я даже не могла себе представить… Но теперь я все начинаю видеть иначе, я тебе клянусь, Малена.
— Хорошо, но в любом случае…
— Расскажи мне о нем, давай! Ты даже не представляешь, что я себе о нем напридумывала. Если ты мне все расскажешь, я обещаю, что не буду звать его Отто никогда больше.
Мы спустились вниз на кухню. Там никого уже не было, видимо, все поели и разошлись. Мы сели за стол, на котором стояла огромная тарелка с салатом «Оливье». Рейна присела рядом со мной, просительно заламывая руки, буквально на коленях умоляя меня все ей рассказать. Честно говоря, я сама умирала от желания поговорить с сестрой. Теперь я была в уверена в Рейне, ведь она искренне за меня радовалась.