Саша попросила себе еще один коктейль и под неодобрительным взглядом Ярослава с удовольствием рассказывала интересующемуся Пашке про новую работу и про Олега, которого он тоже знал.
Потом подошла Маринка, историю пришлось повторить. Третий коктейль Ярослав у нее забрал и велел сделать перерыв. Саша поворчала по привычке и пошла помогать Степе с шашлыками.
Когда фильм закончился, в саду уже начали сгущаться сумерки. К общему удовольствию, загорелись и садовые фонари вдоль дорожек, которые весь день заряжались через солнечные батареи. А гирлянды ровными точками огоньков тянулись от веранды к деревьям и обвивали их ветви.
— Красота какая, — сказала даже Ада.
Нина переживала, что детям пора спать, но Степа, больше волновавшийся о том, что всем придется разговаривать шепотом, когда они уснут, настаивал на том, чтобы дети бегали, «пока сами не упадут».
Алек с Маринкой вытащили старый проигрыватель, поймали танцевальное радио, а Пашка выудил откуда-то бенгальские огни. Нину едва удар не хватил, когда она увидела в руках Стаса и Ланы брызгающие белым пламенем фейерверки.
— Нина слишком волнуется, — сказала Саша, устав и присев снова рядом с Ярославом.
Тот курил на веранде, воспользовавшись тем, что Нина занята другим.
— Загоняет себя нервами, а детям от этого не лучше.
Ярослав пожал плечами.
— Тут контроль нельзя терять, — не согласился он. — Только отвернешься, а с ними что-нибудь случится. У меня тоже племянник есть, младше гораздо этих, но там не расслабишься.
— Контроль контролем, а все-таки все время быть на взводе выматывает всех. Вы… ты же наверно не орешь на племянника и на всех вокруг, пока держишь под контролем?
— Я не держу, у него родители есть.
— Так я и поверила, что ты кого-то не держишь под контролем, — проворчала Саша.
— Ефимова, — рассердился Ярослав, — ты, наверно, забыла, документы еще у нас? Я все еще твой начальник.
Ефимовой он называл ее редко. Очень-очень редко. Когда вроде бы злился, а вроде бы и нет, Саша не понимала.
Но она не боялась. Было только смешно, как раньше ее это все напрягало, а на самом деле… на самом деле не должно было.
Саша откинула голову на спинку дивана и немного повернулась к Ярославу.
— Нет-нет, — сказала она, — я точно помню, что у нас был уговор «никаких я-тут-начальник» вне офиса. И еще на «ты» нужно было.
Ярослав пару мгновений смотрел на нее, и его брови вроде бы хмурились, но он непривычно мягко улыбался.
— Уговор помню, — тихо сказал он. — Жаль, что ты так долго привыкала. А теперь…
Он запнулся, и улыбка увяла.
— А теперь, наверно, уже нет смысла, — невнятно сказал он, отворачиваясь.
Стас и Лана тем временем прыгали под музыку в круге на лужайке. Лана показывала заковыристые движения руками Пашке, а тот пытался неуклюже повторить. Маринка хохотала до слез, потом они с Адой синхронно и ловко станцевали этот танец, и им долго хлопали.
Когда Нина снова раскричалась, заметив, что дети жарят хлеб на палочках у мангала, Маринка мужественно предложила всем поиграть.
На это даже Нина замялась, не зная, что ответить.
— Мне кажется, мы давно вышли из того возраста… — начала было Ада, поджимая губы.
Но Маринка не слушала.
— Поиграем в прятки! — возбужденно сказала она. — Хорошо, что уже темно…
— Пря-атки, — недовольно проныла и маленькая Лана.
— … Потому что это будут прятки-зомби! — зловеще закончила Маринка.
Саша и Пашка переглянулись и вздохнули.
— Вы знаете о чем речь? — тихо спросил Ярослав у них.
— А то, — ответила Саша. — Это же мы придумали когда-то.
Наверно, если бы все были трезвы как Нина, то игра бы не получилась. Но дети, едва услышав условия, охнули от восторженного ужаса, и общая участь была решена.
— Я буду водить в первый раз! — заявила Маринка. — Короче, происходит все так. Я считаю, все прячутся. Потом я ищу. Можно перебегать, но чтоб незаметно. Кого найду, того салю, и он становится вместе со мной водой. То есть зомби. Все, кого я найду и успею поймать, становятся зомби и начинают искать остальных. Так что не расслабляйтесь, если увидите кого-то, это может быть уже не ваш товарищ…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И Маринка зловеще усмехнулась.
— Еще условие, — сказала Саша, — на второй этаж никто не ходит, детям в гараже не прятаться.
— Почему? — возмущенно завыл Стас, который уже поглядывал в ту сторону.
— Потому что нельзя, — веско сказала Саша, и мальчик насупился было, но не всерьез. Почти сразу начал вертеть головой и приглядывать другое место.
— Вам, наверно, проще всех, — буркнул, проходя мимо, Степа. — Вы тут все уголки знаете.
Маринка уже громко считала, отвернувшись к старой яблоне.
— Проще, конечно, — проворчал в ответ Пашка. — В задницу проще, Маринка точно так же их знает.
— Черт, — остановилась Саша, которая направилась было к самому надежному схрону под лестницей. — Она же все наши любимые места помнит. Значит, другое надо искать.
Пашке что-то пришло в голову, и он поспешно сбежал.
Саша сунула бокал с недопитым коктейлем на столик и тоже побежала, только кругом, чтобы никто не догадался куда.
В отличие от остальных, игравших в эту игру впервые, она прекрасно знала, что перешептывания «чур, я на кухне» или «чур, в кладовой» потом всем обойдутся боком. Когда бывшие товарищи, уже зная, где они прячутся, придут за ними.
Сама, конечно, тоже не забывала примечать, кто куда идет.
Прокравшись вокруг дома, она столкнулась с Пашкой, обменялась с ним подозрительными взглядами, потом тихо вошла со стороны крыльца и пробралась в темную гостиную. Там никого не было — ни один из играющих не догадался о паре укромных мест, которые там можно было найти.
Саша с некоторым трудом втиснулась между стеной и сложенным столом-книжкой. Сверху ее укрывал подоконник и вышитая белая скатерть, которая дорожкой лежала на подоконнике и спускалась на столешницу.
Саша сама не сразу вспомнила об этом, и можно было надеяться, что Маринка тоже не сообразит.
Отсюда было плохо слышно, но, кажется, Маринка уже перестала считать.
По загривку пробежал морозец, и Саша сдавленно хихикнула, ощущая позабытый уже азарт. От выпитого немного кружилась голова, так что сбежать, если вдруг Маринка найдет ее схрон, у нее не получилось бы, но все равно было забавно.
Когда дверь приоткрылась, Саша замерла и зажала рот рукой, чтобы не выдать себя дыханием.
Но тот, кто вошел в комнату, явно не был ведущим. Человек крался почти беззвучно, потом, замерев на миг, тоже нырнул за стол-книжку, только с другой стороны.
Он вздрогнул, увидев Сашу, а та в полумраке разглядела лишь общие очертания фигуры.
— Ищите себе другое место! — сердитым шепотом сказала она. — Тут и так тесно.
— Ты опять на «вы», — упрекнул ее Ярослав. — Подвинься и поместимся. Обратной дороги нет. Марина едва меня не нашла, пришлось перейти. Она уже там, в коридоре.
Прислушавшись, Саша поняла, что он прав. Маринка всегда любила подпустить жути, поэтому когда она водила, то напевала считалку из фильма про Фредди Крюгера. Сейчас ее мотив монотонно и неровно раздавался совсем рядом.
Саша замерла и инстинктивно отодвинулась вглубь. Сразу же наткнулась на Ярослава, чуть не рванула обратно, но он схватил ее за плечи и притянул к себе.
— Вы с Мариной слишком серьезно играете, — смешливо сказал он ей прямо на ухо. — Не съест же она тебя. Сиди тихо.
Маринка шла по коридору, заглянула и в гостиную, щелкнув выключателем. Пробормотала что-то, оглядываясь, и Саша, внутренне смеясь над собой и своим страхом быть обнаруженной, все равно зажмурилась и ткнулась лицо в плечо Ярослава, как будто так было надежнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Маринка ушла, выключив свет, и вот тут Саше стало на самом деле страшно.
В полумраке летней ночи, которая вдруг перестала быть прохладной и дышала в лицо Саше раскаленным воздухом. Одни в маленьком пространстве, ближе некуда, его рука лежит вокруг ее плеч. Чувствует ли он тоже эту неправильность?