существенного различия… У всех творений одинаковые жизнь, сущность и возможности, поскольку они находятся в Боге, они и есть то самое Единое и не меньше. Но после акта творения, когда они принимают свою собственную сущность, тогда каждое из них соединяет свою особенную отличную от других сущность со своей собственной формой, которая является его природной сутью. Ибо форма дает особенную суть и отличие как от божественной сущности, так и от всяких иных форм, ибо камень не есть Бог, но Бог есть камень… Когда тварное становится тварным, оно утверждает своего Творца и своего Господа[283].
Генрих Сузо[284]
… Господь неба и земли и всей твари, кто за него умер и кто может и хочет дать ему вечное спасение. В каком бы образе или под каким бы именем ни представлял он себе Бога, как Господа всей твари, это всегда благо. Возьмет ли он какое-нибудь божественное лицо и в нем сущность и могущество божественной природы, это – благо; будет ли смотреть на Бога, как на спасителя, избавителя, творца, властителя, блаженство, могущество, мудрость, истину, доброту, и на все это – в том же самом и бесконечном разуме божественной природы, это – благо.
Рейсбрук Удивительный
Господь, в Своей простой субстанции в одинаковой степени присутствующий повсюду, в разумных созданиях действует не так, как в неразумных, а в благих разумных созданиях – не так, как в неблагих. Неразумным созданиям не дано Его постичь. Однако всем разумным дано постичь Его посредством обретения знания. Но только праведные могут постичь Его также посредством любви.
Святой Бернард
Потому человек и блаженнее куска дерева, что он познает Бога и знает, насколько Тот близок ему. И чем более сознает он это, тем блаженней, а чем менее понимает, тем менее блажен[285].
Майстер Экхарт
Существует четыре вида сосредоточения (Дхьяны):
– Дхьяна, постигаемая невеждами;
– Дхьяна, посвященная познанию смысла;
– Дхьяна с Таковостью/Татхатой для ее объекта;
И – Дхьяна Татхагат.
Дхьяне, постигаемой невеждами, посвящают себя подражающие ученикам и мастерам, но не понимающие ее цели и потому становящиеся «недвижимо-сидящими» с пустыми умами. Этой Дхьяне предаются также презирающие тело, воспринимающие его как призрак или некую оболочку, наполненную страданиями и нечистотами, а также все цепляющиеся за представление о самости, стремящиеся достигнуть освобождения простой остановкой мысли.
Дхьяне, посвященной познанию смысла, посвящают себя сознающие несостоятельность таких понятий, как «я», «другой» и «два», следующие философам и пребывающие вне двойной бессамостности. [Они] предаются Дхьяне для постижения сути бессамостности и различения уровней Бодхисаттв.
Дхьяне с Татхатой, Таковостью, Единостью или Божественным Именованием для ее объекта предаются прилежные ученики и мастера, полностью осознавшие двойную бессамостность, а также безóбразность Татхаты, но все еще цепляющиеся за представление об окончательной Татхате.
Дхьяна Татхагат – это Дхьяна достигших уровня Таковости или Татхагатости, тех, кто, будучи объят тройным блаженством, сопутствующим самовыявлению Благородной Мудрости, для блага всех существ посвящает себя выполнению необъятной работы по их освобождению. Это – подлинная Дхьяна Татхагат.
«Ланкаватара-сутра»
Последователи Дао!
Если вы хотите достичь состояния Будды, не идите вслед за десятью тысячами вещей.
Когда рождается сознание, возникают всевозможные Дхармы.
Когда угасает сознание, угасают и всевозможные Дхармы.
Пока не рождается сознание, десять тысяч Дхарм не знают никаких изъянов.
В мире, как и вне мира, нет ни Будды, ни Дхармы. Они и не проявляют себя, и не были когда бы то ни было утрачены.
Если бы такие вещи существовали, то лишь как слова, главы, фразы, чтобы привлекать малых детей, как фиктивное лекарство от болезней, выставка слов и фраз.
Более того, слова и фразы суть не сами по себе слова и фразы. Это вы, сейчас передо мной так ярко и живо смотрящие, чувствующие, слушающие, знающие, ярко освещающие [все], создаете названия и фразы.
Почтеннейшие!
Только создавая карму пяти непрерывных деяний, вы достигаете освобождения от уз.
Хуанбо Сиюнь
Любое индивидуальное существо, от атома вплоть до наиболее сложно организованного живого тела и самого возвышенного из смертных разумов, следует воспринимать, по выражению Рене Генона[286], как точку, в которой луч изначальной Божественности встречается с иной, тварной эманацией творящей энергии того же Божества. Как и положено твари, создание может сильно отличаться от Бога в том смысле, что ему недостает разумности постичь божественную Основу сущего. Но по своей вечной сути любое создание, в котором встречаются сотворенность и изначальная Божественность, есть одна из бесконечного множества точек, где божественная Реальность присутствует вечно и во всей полноте. Поэтому рациональные существа способны прийти к объединяющему познанию божественной Основы, а нерациональные и неодушевленные существа могут открыть существам рациональным полноту Божественного присутствия в своих материальных формах. Прозрение поэтом или художником божественного в природе, осознание верующим святости причастия, символа или образа, – это далеко не субъективное мнение. Такое восприятие, конечно, недоступно каждому без исключения, ведь знание есть функция бытия; но то, что познается, не зависит от настроения и природы знающего. Поэт и художник видят и стараются донести до нас то, что на самом деле присутствует в мире – и ждет, когда оно будет осознанно кем-то, кто обладает соответствующими способностями. Точно так же в священном образе или предмете божественная Основа присутствует во всей полноте. Вера и благочестие готовят разум верующего к восприятию луча Божества в точке его пересечения с конкретным фрагментом материи. Время от времени такой символ, будучи предметом поклонения, становится центром энергетического поля. Желания, эмоции и фантазии поколений, преклонявших и преклоняющих колени перед сотворенной святыней, как бы порождают круговорот психической энергии, и в итоге образ начинает жить вторичной божественной жизнью (более низшего порядка), спроецированной на него верующими, наряду с изначальной божественной жизнью, которая, как и жизнь всех одушевленных и неодушевленных существ, связана с божественной Основой. Религиозный опыт верующих в причастие и поклоняющихся образу может быть сколь угодно подлинным и объективным, но не всегда это обязательно опыт восприятия Бога или Божественного. Нередко возможно (и в большинстве случаев так и есть) получать опыт взаимодействия с энергетическим полем, которое генерируется разумом верующих прошлого и настоящего и которое проецируется на священный предмет, тем самым словно обретая «вторичную объективность»; это поле ожидает нового разума, готового его воспринять. Об истинной пользе такого опыта будет сказано в другой главе, пока же достаточно отметить, что иконоборческое презрение по отношению к тем, кто