Мог ведь и остаться, попробовать хоть что-то сделать… Не мог.
Алекс глухо застонал сквозь зубы, сжал в кулаках отчаянно вожжи. Коляска легко летела по вечереющей осени, увозя от опасности будущее. То, ради чего отец готов отдать жизнь. Вот и он — готов тоже.
Взглянул украдкой на вжавшуюся в угол коляски Сашеньку, опять засвербело внутри — маленькая, съёжилась в комочек в огромном этом бежевом пледе и вздрагивала во сне. Конечно же, она напугалась.
И, конечно, она оказалась сильнее. Выслушала молча и решительно заявила, что они останутся вместе со всеми. И примут судьбу как подобает.
— А вдруг кому-то потребуется помощь? И я смогу оказать её? Саша! — схватилась за его рукав и охнула, когда Домович, обходивший неожиданный ущерб, покачал головой, глядя на широкие тёмные трещины, протянувшиеся по фасаду замка, и неподдельно серьёзно нахмурился.
— Ёшь ты, цоколь-моцоколь, — тихо присвистнул конюх и сдвинул шапку на лоб.
— Ты не можешь увезти нас! — взвилась с новою силой. — А что же старики? Неужели мы здесь их оставим? — и вдруг догадавшись: — Это всё от моей тягости? — почти выкрикнула, вспылив, как она это ярко умела.
— Это ответственность, и мы не можем…
— Ты принял меня в семью! Или этот поступок имеет избирательность в своей сути?
— Семья спасает нас, как же ты не понимаешь? Наш груз не меньше! И у тебя есть силы, чтобы сейчас оставить их и суметь жить дальше! — Это была ложь. Для себя самого. И он стискивал зубы и уверенно держал несгибаемую решимость в глазах.
Он не понял, в какой именно момент она сломалась. Заметил только, что поникли плечи и померкло лицо. Страшнее всего сейчас было именно это. Но не было выбора. И времени. Алекс очень спешил.
Их точно вело что-то, оставляя холодеющий к ночи путь сухим. Короткий день прощался оранжевым заревом сбоку, продлевая чистым небом светлые минуты. А за спиной болезненно чернела, наливалась клубящаяся туча — от неё в имении, наверное, почти уже ночь. Алекс подхлестнул пару — должно хватить получаса. А может, получится и быстрее.
* * *
— Карри, перестань дурить! — прорычала трубка.
— Прошу прощения? — Я отняла телефон от уха и удивлённо взглянула на вспыхнувший отсутствием номера экран.
— Не смей отправляться на объект без защиты, — сказал голос, что преследовал меня во сне и наяву вот уже месяца три.
— Лэррингтон? — неуверенно спросила у трубки. Та многозначительно и, похоже, взбешённо молчала. А-а-а. То есть, дрэк… то есть… В горле стало сухо, а сердце заколотилось бешеной трелью. И, боюсь, этот нервирующий, резко токающий ритм отдавался через судорожно сжатые пальцы точно в крошечный микрофон аппарата. — Насколько я помню, я не отношусь ни к вашим подчинённым, ни к подведомственным, — проговорила холодно и ровно. Понятия не имею, как мне это удалось. — Я вообще наёмный работник, и все обязанности регламентируются…
— Кэрри… — он сказал это так, что я испугалась, сердце сейчас сделает, как автомобиль, когда выжимаешь сцепление на слишком больших оборотах: загудит в пустоту и замолкнет. Навечно. — Надень бронировку. Прошу тебя, — и добавил жёстко: — Это не шутка.
Я отказывалась в это верить. Полтора месяца тишины и вдруг: «Надень бронировку!» Почему-то задрожали руки.
— Ваша светлость, — произнесла чётко, но тихо, — мой контракт позволяет мне…
— Четыре покушения, Кэрри. Не вынуждай меня…
— Что? — шёпот вышел потрясённым.
— Вот и я хочу понять: «что»?!
— Я не понимаю… — мучительно соображала, дешифруя звуки, медленно превращая его голос в наполненные смыслом слова.
— Бронировку, Кэрри. А лучше откажись. Совсем откажись. А ещё лучше…
— Так, стоп. Господин Лэррингтон, потрудитесь поставить меня в известность, каким образом пересекаются интересы наших министерств. Потому что уровень ниже — не имеет значения, — выдала неожиданно для самой себя решительно и смело.
— Грэм, — устало сообщила трубка.
— В каком смысле? — не поняла совершенно искренне, пытаясь снова вдохнуть, потому что солнечное сплетение сдавило болезненно и невозможно сладко.
— Просто надень бронировку, — упрямо повторил мой долгожданный собеседник и отключился.
Это был шок.
Опустилась на диванчик, а после, не в силах бороться с гравитацией, сползла медленно на пол. Мне не показалось. Мир действительно качался. Подтянула колени и закрыла лицо пальцами.
В это и хотелось, и невозможно было поверить. Он всё-таки следил за мной. И я не знала, радоваться или злиться. Честно? Сейчас я смеялась. Тихо, почти беззвучно, пока в глазах не появились слёзы. Был рядом, пока я вытесняла его из мыслей и всего остального. Хам! Сволочь! Ни словом, ни знаком, только его дурацкая подачка с намёком на мою несостоятельность и беззащитность. Гад!
Дохлый дрэкран! Меня прострелило внезапно, и я подскочила. Дурнота подступила к горлу резко. Какие покушения? На меня покушения? Но за что? Кто? И откуда, дрэк его подери, он знает? Четыре? Настоящие? Да когда?! В голове поплыло, и воздуха стало критически мало.
Метнулась в гигиеническую комнату очень вовремя. Меня вырвало.
Одно дело — когда ты знаешь, что находишься в зоне боевых действий, и готова, в общем-то, ко всему. А другое — вот так, дома, где не ждёшь удара из-за угла, выяснить, что удар-то уже был. И даже не один.
Но кому? Зачем это надо? Я не играю фактами, как некоторые. Не коверкаю данные и интервью… Или в этом и дело? Слишком глупо. Да и мелко я плаваю, чтобы мной озадачился кто-то серьёзный. Неужели всё-таки Бораг? Или узнали о предках? Быть не может. Рэман бы не допустил. Дрэк. Там, у Элизабет, столько народу видело, как я совершенно безответственно раскрылась, изменив ток событий! Дрэээк… Застонала в голос, запрокинула лицо вверх.
В дверь кабинета постучали, а потом она распахнулась нервным рывком. Я, покачиваясь, поднялась с колен и двинулась навстречу посетителю. Чет был бледным и слегка дёрганым. Молча протянул мне несколько листов и без приглашения сел, закрыл глаза. Я ждала объяснений.
— Дополнения к твоему контракту. Пришло по закрытому каналу из министерства с указанием подписать в течение четверти часа, — и, наконец, открыв глаза, уставился на меня в упор. — Я не знаю, что ты натворила, Огнец, но помочь с этим я тебе уже не смогу. Подписывай!
— А ты?
— Уже! — рявкнул шеф, забарабанил пальцами по хромированному подлокотнику стула. — И я бы не советовал тебе этого делать. Я понятия не имею, что там, но… — Чет вымученно вздохнул. — Ты не можешь не подписать, Каррия, приказ с самого верха. — Он обхватил голову руками и глухо застонал. — Что же ты там натворила?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});