– Кристина Логинова не давала вам развод? Вы поэтому её убили? Вы напишите об этом в своей новой книге?
Ярослав попытался объяснить, что он никого не убивал. Что всё это чудовищная ошибка. И они с Кристиной хотели разойтись миром ещё до того, как случилось несчастье.
Но его никто не слушал.
Логинов смотрел в жадные глаза, охочие до сенсаций и скандалов, и понимал, что это только начало.
И он был прав.
Следующие два дня слились в единый кошмар.
Желающие сенсаций и эксклюзива добрались до Логиновского телефона и электронной почты. Просили интервью, предлагали немалые деньги. Ярослав ругался, грозил судом, но был бессилен им противостоять.
Несколько человек пробрались на территорию и звонили в дверь, просили впустить. Потом требовали. Кричали, поддавшись овладевшему этим местом безумию.
Логинов вызвал полицию, и самых ретивых арестовали. А на территории появился дежурный полицейский. Пока этого хватало, чтобы сдержать напор.
Но надолго ли?
Утром позвонила Барановская, жалуясь, что добрались уже до неё. Тёмку в санатории у родителей пока не нашли, но это тоже вопрос времени.
– Тебе нужно уехать, – решил Ярослав. – Ты говорила, что тебя ждут в Париже.
– Да, но… – Сашка растерялась. – Я не успеваю с документами.
– Я помогу. Вы должны уехать. Всё это становится слишком серьёзным. И Саш… – Логинов на секунду запнулся, словно подбирал слова или не мог решиться, – забери с собой Алину.
– Алину? – в голосе Барановской звучало удивление. – Но я не знаю…
– Пожалуйста… Мама уже отказалась. Милена несовершеннолетняя. Мне больше некого просить… Здесь её загнобят. Она не выдержит…
– Хорошо. Если ты сумеешь получить разрешение, – Сашка даже не раздумывала долго.
Как же он любил свою девочку и как был виноват перед ней. И теперь Ярослав был полон решимости всё исправить. Главное, отправить её подальше, туда, где будет безопасно, где до неё не доберутся жадные и злобные… не люди, шакалы.
А он здесь разберётся. Выяснит, кто стоит за смертью Кристины. У него уже появилась одна мысль, вот только обдумать её не было возможности, слишком беспокоился за Сашку и детей.
– Сумею, – в этом Ярослав не сомневался. У него хорошие юристы.
– И если сама Алина согласится.
– Я поговорю с ней. И, Саш…
– Да?
– Прости меня. Я постараюсь всё исправить.
* * *
Следующей ночью Логинов провожал нас на самолёт.
Уже в аэропорту Алина рассказывала Тёме, как они с папой и Миленой вылезли из кухонного окна, чтобы их не заметили. А потом перелезали через ограду позади дома и по тёмной улочке шли к такси, которое ждало в условленном месте.
Тёмка немного завидовал, потому что у нас всё было гораздо проще. Я тоже перебралась к родителям в санаторий, оставив Мурику корма и воды на несколько дней. Мама, конечно, высказывала мне своё мнение, но так, чтобы внук не слышал. Поэтому для Тёмы почти ничего интересного не произошло.
Мы долго прощались. А может, совсем и недолго. Но для меня те секунды, которые мы с Ярославом стояли, обнявшись, растянулись в долгие часы воспоминаний, нежности, тепла родных рук, которые не хочется покидать.
Он шептал о любви, обещал всё исправить, а главное – прилететь к нам, когда всё это безумие закончится.
А закончиться оно должно рано или поздно.
И лучше бы рано.
Потому что я совершенно не представляла, что мне делать со всем тем, что вдруг неожиданно навалилось на мои плечи.
Мы с Тёмой и Алиной поселились в уютной студии близ Садового кольца, которую Ярослав приобрёл совсем недавно, и информация о ней ещё не просочилась в прессу.
Здесь, в Москве, шум был гораздо сильнее. Столичные каналы, возбуждённые скандалом, с упоением вели трансляции из Анапы, строили догадки, а в газетах печатали статьи о Логинове, обо мне и Тёмке, сопровождая их крупными, иногда в половину страницы фотографиями.
И это было очень страшно. Казалось, всю мою жизнь с её тайнами и маленькими секретами выставили на всеобщее обозрение. Сейчас я была благодарна Логинову, который так быстро сообразил, что нам нужно уехать. Боюсь, в Анапе я бы не сумела долго прятаться от назойливого внимания журналистов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но и здесь мы почти не выходили из дома. С Ярославом я общалась по телефону. Несколько раз приезжал адвокат Логинова с бумагами, которые требовалось подписать, а его помощники привозили продукты.
Через две недели документы были готовы.
Теперь я отвечала за Алину. Не знаю, как к этому относилась сама девочка. В последние дни она была тиха, послушна и почти не разговаривала.
Я надеялась, что она как-то сумеет всё это пережить.
Что мы все сумеем это пережить.
65
Домой Логинов не вернулся.
К чему?
Кто знает, удастся ли ещё раз так удачно сбежать, чтоб ни полицейский, остававшийся дежурить и ночью, ни газетчики не заметили.
Правда, без вещей ушёл. Но вещи – дело наживное. Как в гостинице поселится, так и закажет доставку. А может, и сам мимо магазина проедет, купит пару футболок и брюки. А больше ему и не надо.
Но это всё потом.
А сейчас у Ярослава было дело. Важное. И серьёзное. Такое, что один он вряд ли и управится. Помощь нужна. И Логинов знал, кто эту помощь сумеет оказать.
Барчук ответил после второго гудка. Голос его звучал недовольно, что и неудивительно – ещё не было и пяти утра. И на кромке небосвода только-только начала проявляться тонкая полоска киновари.
– Мне нужно с тобой поговорить, – Ярослав не стал тратить время на вежливые расшаркивания. Пусть Сашку и детей он отправил в спокойное и, надеялся, безопасное место. Но всё же и самому ходить в убийцах не хотелось. А значит, найти мерзавца нужно. И поскорее.
– А до утра это никак не может подождать? – Барчук был ожидаемо раздражён.
– Уже утро, – не повёлся Ярослав. – Есть у меня одна догадка, но нужна твоя помощь…
– Сейчас приеду, – голос Барчука сразу посерьёзнел. Может, он и вправду профи, это у Ярослава сложилось к нему несколько пренебрежительное отношение. В основном из-за его роста.
Что ж, посмотрим.
– Я не дома, – перебил его Логинов и тут же смутился: – Сбежал…
Хотя чего тут смущаться? Это вынужденная мера. И он же не под стражей был, в конце концов.
Барчук хмыкнул. Словно прочитал его мысли и добавил:
– Тогда приезжай ко мне.
– Зачем? – теперь уже Ярослав удивился.
– Поживёшь пока у меня.
– Зачем?
– Ну что ты всё заладил одно и то же, – теперь непроснувшийся до конца Барчук злился, что до одноклассника так долго доходит. – А куда ты пойдёшь? В гостиницу?
Логинов кивнул. Именно это он и планировал сделать.
– Думаешь, в гостинице тебя не найдут? – спросил Барчук и тут же ответил сам себе: – Найдут. Это проще простого. Достаточно позвонить и позвать тебя к телефону, не в одной так в другой ответишь. А после побега прессе и доказательств не надо будет. Невиновные не бегают.
Чёрт.
В подобном ракурсе своё желание избежать назойливого внимания журналистов он не рассматривал.
И что теперь?
Назад?
Ну уж нет. Сама мысль о том, чтобы вернуться, заставила скривиться. Уж лучше к Барчуку.
– Диктуй адрес.
Жил бывший одноклассник в Витязево. В двух километрах от аэропорта. И в этом Логинову виделась ещё одна насмешка – стоило возвращаться в город, чтобы теперь ехать обратно. Час времени потерял.
Дверь открыла Соня Харалампиди. Ещё одна одноклассница.
– Ты откуда здесь… – начал было Ярослав и вспомнил, что она теперь жена Барчука. Надо же, как-то совсем в памяти не отложилось. Он смутился: – Извини. Привет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Доброе утро, – София улыбнулась и посторонилась. – Проходи.
Дома у Барчуков было… уютно. Здесь ощущалось тепло. Не сказать, чтобы интерьер отличался изысками, да и мебель не была дорогой. Но вот внутри кольнуло какой-то завистью. Здесь царила любовь, и наверняка Барчуку хотелось домой возвращаться.