При этом все весело переговаривались и даже смеялись, что особенно удивило Тару, знающую, какая судьба ждет этих людей в недалеком будущем.
Здесь же были и дети самого разного возраста. Те, что постарше, тоже не сидели без дела.
Джаррет и Тара вышли за пределы селения и углубились по тропе в лес.
Вскоре они подошли к берегу мирно журчащей речки. Солнце уже клонилось к закату, и его лучи, проникая сквозь листву густых деревьев, бросали на землю причудливые тени. Небо на западе окрасилось в пурпурный цвет.
На мелководье, в прибрежном иле степенно расхаживали красавцы журавли, снежно-белые и синие цапли.
– Какое великолепие! – невольно воскликнула Тара.
– Да, но мы здесь не только для того, чтобы любоваться красотами природы.
Тара изумилась, увидев, что он раздевается.
– Будешь купаться? Зимой?
– Конечно. А почему бы и тебе не последовать моему примеру?
Джаррет бросился в воду.
– А там нет… змей?
– Нет.
– И аллигаторов?
– Из всех опасных существ здесь только я один.
– Но все же я лучше посижу.
Тара опустилась на землю.
– Здесь чудесно!
Однако она недолго наслаждалась природой. Над ней склонился Джаррет; с него капала вода. Приподняв Тару, он начал расстегивать ее платье.
– Что ты делаешь?
– Стой спокойно! Второй раз твое платье не выдержит. Ты смутишь обитателей селения, если вернешься туда нагой. Могут начаться волнения.
Еще минута – и Джаррет затащил ее в воду.
– Ну как? – спросил он, когда они одновременно вынырнули.
– Прекрасно!
Тару смутил его взгляд, остановившийся на ее груди, на затвердевших темных сосках. Прижав жену к себе, Джаррет слегка приподнял ее. Выше, еще немного выше… Она задрожала, почувствовав, как он хочет ее.
Когда Джаррет вошел в нее и, придерживая за бедра, начал двигаться, Таре показалось, что исчезло все, кроме сверкающей воды и этих упоительных движений. И если они сейчас уйдут под воду навсегда, пусть так и будет. Лишь бы вместе, лишь бы испытать наслаждение до конца…
Они содрогнулись одновременно.
– Оказывается, бывает рай и в воде, – пробормотал Джаррет.
Тара не успела ответить, внезапно ощутив чье-то прикосновение к ногам. Джаррет стоял чуть поодаль. Она испуганно вскрикнула и бросилась в сторону.
– Тара! В чем дело?
– Там… там змея!
– Где?
– Огромная! Ой, наверное, даже не змея, это аллигатор! Вон, вон, не видишь?
– Успокойся!
– Забери меня отсюда!
– Клянусь, это не аллигатор!
В этот момент его тоже словно кто-то подтолкнул. Тара заметила это.
– Видишь?.. Видишь? О Господи!
– Да это же ламантин. Ну, вроде речного дельфина. Он совершенно безобиден и очень любит людей. Дети играют с ним. Смотри!
Джаррет похлопал ламантина по спине. Тот вильнул хвостом и устремился вперед. Тара поплыла за ним, но вскоре отстала, а вынырнув, увидела, что перед ней, прямо в воде, колышется множество цветов.
– Водяные гиацинты! – крикнул ей Джаррет. – Ламантины обожают их. Наверное, потому их и называют морскими коровами.
Джаррет уже сидел на берегу. Солнце опустилось еще ниже и теперь почти утопало в реке.
Тара поплыла к берегу. Выходя из воды, она провалилась в прибрежный ил и опять вскрикнула. Джаррет бросился к ней, подхватил на руки, вынес на берег и осторожно опустил на траву.
Солнце почти зашло. На землю опустились вечерние тени. Уже показалась луна, когда они оделись и направились в селение.
Глава 16
Три дня спустя они снова пришли на берег реки. Погода уже изменилась, резко похолодало. Тара и Джаррет сидели на ковре из опавших листьев: он прислонился спиной к дереву, она положила голову ему на грудь. Оба долго молчали. Когда наконец Джаррет сказал, что завтра они уедут отсюда, Таре стало грустно.
– Кажется, здесь так спокойно, – тихо проговорила она.
– У индейцев другая жизнь, Тара, только отчасти похожая на нашу. Они честны и человеколюбивы и почти не меняются с возрастом. На этом основано их воспитание. Здесь самый скромный и бедный человек имеет право высказаться и будет выслушан всей общиной. Убийство в этой среде карается смертью. Если убийца совершил побег, за него расплачивается один из членов семьи. Они любят детей и хорошо с ними обращаются, но… но с незапамятных времен существует традиция: если детей нечем кормить и им грозит голодная смерть, их убивают. Так же поступают, если в укрывшемся от врага племени внезапно раздается плач ребенка.
– О Боже!
– Карается и супружеская неверность, – продолжал Джаррет, легонько ущипнув Тару за ухо. – Женщине и ее любовнику отрезают уши. Но если cупруг не возражает, любовник может взять его жену к себе в дом. Если измена совершается во второй раз, отрезают нос и губы. – Джаррет крепче прижал к себе задрожавшую Тару. – Когда муж умирает, вдова должна четыре года горевать по нему. Если за это время она осмелится выйти замуж или переспать с мужчиной, родственники покойного мужа имеют право убить ее.
– Что-то я не видела в селении ни одного человека с отрезанным ухом, – заметила Тара.
– Жены редко нарушают закон. Рассказать еще?
Она кивнула.
– Они веруют в добро, зло и в высшее существо. Его называют Великим Духом, считают властелином земли и неба, хозяином жизни. Индейцы стараются всю жизнь творить только добро и надеются после смерти получить награду на небе, там, где поднимается солнце. Совершающие же дурные дела попадаю, туда, где солнце садится, в раскаленное пламя заката.
– Не слишком отличается от наших представлений, – проговорила Тара.
– Ты простила меня? – неожиданно спросил Джаррет.
– Простила?
– За тот, первый день здесь.
– Простить и забыть – разные вещи. Но забыть этого я, наверное, не смогу.
– Тогда ответь честно, как бы ты несколько дней назад отнеслась к тому, что мой родной брат – один из племени дикарей?
– Не знаю как. Но, возможно, тогда у меня на запястьях не осталось бы следов от ремней.
Джаррет засмеялся:
– Зато теперь ты знаешь обычаи индейцев, познакомилась с нашими болотами и джунглями и хорошо поняла, что такое опасность. Верно?
– Теперь я поняла, что могу свободно ходить здесь и никто не возьмет меня в плен, не свяжет и не отрежет ухо.
Джаррет поднялся и протянул руку Таре.
– Хочу сегодня провести больше времени с Мэри и другими родичами. Утром нужно вернуться в «Симаррон», пока туда не явились наши военные. Здесь их ждут с минуты на минуту.
Джаррет обедал с индейскими воинами, а Тара – к обществе Мэри, Наоми и ее детей. Потом она с порога дома наблюдала за трапезой мужчин, проходившей в центре площади. Все были оживлены и энергично жестикулировали. Джаррет сидел рядом с братом – Белый Тигр с Бегущим Медведем.