– Да, просматривала. Мне стало любопытно... – Вдруг Дейдра умолкла и уставилась на меня круглыми от удивления глазами. – Но там не было ни слова про Дональда!
Я кивнула:
– Это полностью подтверждает мою догадку.
– Какую?
– Вернее, две догадки, – уточнила я. – Первая версия состоит в том, что Кевин лишь недавно обнаружил, что у него есть сын. Он ничего такого не говорил?
– Нет. Кеви сказал, что с самого начала знал о существовании Дональда. Свои действия он объяснял тем, что сначала не хотел отнимать ребёнка у матери, а потом, когда она умерла, Дональд уже кое-что смыслил, и было рискованно приводить его в Авалон.
– Но, как я понимаю, этот аргумент никому из вас не показался достаточно веским?
– Конечно, нет. Кеви вполне мог подыскать для Дональда воспитателей в другом мире, а спустя два-три года спокойно привести его в Авалон. Детская память недолговечна.
– И я – яркий тому пример. Впрочем, не будем развивать эту тему, поскольку мы точно знаем, что Кевин солгал. Иначе бы он непременно упомянул про Дональда в своём послании. Следовательно, он узнал о нём лишь недавно.
– Тогда почему не сказал нам правду?
– Видимо, это была бы не вся правда. Кевин объяснил, что такое семейный интернат в нашем мире?
– Да. Насколько я поняла из рассказа мамы, это институт временного усыновления. Супружеская чета получает от государства специальный сертификат, позволяющий ей брать на воспитание детей, которых по тем или иным причинам настоящие родители воспитывать не могут, но и не хотят отказываться от своих родительских прав. В таком случае они полностью оплачивают как содержание своих детей, так и работу приёмных родителей. Кеви говорит, что он производил оплату анонимно, однако имел у себя на руках все документы, позволяющие ему в любой момент раскрыть своё инкогнито и заявить права на сына.
– Значит, он лгал, – подытожила я. – Не в той части, что содержание мальчика регулярно оплачивалось – это легко проверить, а в той, что именно он оплачивал.
– Но кто же тогда? – спросила Дейдра.
– Настоящий отец Дональда, – сказала я. – Тот из колдунов, кто не мог привести своего сына ни в Авалон, ни в любой другой Дом. Отверженный колдун.
Дейдра ахнула:
– Тогда получается, что Дональд...
– Да. – Я улыбнулась. – Судя по всему, у меня появился брат. Родной брат... верней, единокровный – но это уже мелочи.
Некоторое время мы молчали. Очевидно, Дейдра и так, и этак «обкатывала» мою версию в мыслях, рассматривала её в разных ракурсах. Наконец произнесла:
– Это очень похоже на правду. Даже больше того: наверняка так оно и есть. Но чёрт! Почему ни я, ни мама, ни отец не догадались об этом сразу?
– Впоследствии вы догадались бы, – ответила я. – Рано или поздно ты вспомнила бы, что не встречала в послании Кевина никакого упоминания о Дональде, потом сопоставила бы все несуразности в этой истории и пришла бы к такому же выводу. А я сообразила так быстро, потому что обладала дополнительной информацией.
– И какой же?
– Помнишь, Кевин не хотел удочерять меня? У него был такой несчастный вид, и он будто спрашивал: «Ну, почему опять я?». А Джо глядел на него виновато. Я обратила на это внимание, поскольку речь шла обо мне. А потом Кевин извинился за своё поведение. Он сказал, что я тут ни при чём, а дело в другом.
– Теперь ясно, в чём было дело, – протянула Дейдра. – Яснее ясного... И всё же я не понимаю, зачем Кеви принял удар на себя. Почему он не рассказал нам правду?
– Возможно, не хотел вызывать у вас сочувствия, а более правдоподобной истории придумать не смог.
– Или не хотел, чтобы мы считали его благородным. При всём своём тщеславии, Кеви не любит, когда его хвалят. Он принадлежит к тому редкому типу людей, для которых само осознание, что они совершают доброе дело, уже является достаточным вознаграждением. – Дейдра вздохнула. – Порой я упрекаю себя в том, что слишком явно отдаю ему предпочтение перед другими братьями. Шон, Артур и Марвин даже обижаются на меня. Но видит Бог, Кеви лучше их. Тебе повезло с названным отцом.
Я поднялась, обошла стул, на котором сидела Дейдра, остановилась за её спиной и положила руки ей на плечи.
– Скажу тебе честно, Дейдра. Чем дальше, тем больше я жалею, что Кевин не мой настоящий отец. И сейчас я немного завидую Дункану. Если ему повезёт, он никогда не узнает правду и будет считать Кевина своим родным отцом.
Дейдра откинулась назад и прислонила голову к моей груди.
– А я жалею, что Кевин мой родной брат, – неожиданно призналась она. – Будь мы хотя бы двоюродными родственниками, многие мои проблемы были бы решены.
Некоторое время я молча гладила её волнистые волосы. Потом сказала:
– Всё-таки странная у нас семейка. Донельзя странная. Почему у нас так много кровосмешения? И почему каждый второй из наших – потенциальный кровосмеситель?
– Может потому, что у нас хорошая семья, – предположила Дейдра. – Одна из лучших колдовских семей, и мы не хотим смешивать нашу сравнительно здоровую кровь с заведомо худшей. Подобное тянется к подобному, даже бессознательно, а колдунов и ведьм на свете очень мало, поэтому так получается, что если мы находим себе подходящего человека, то зачастую он оказывается нашим родственником. Вот, к примеру, ты. Сначала влюбилась в Мориса, своего двоюродного брата, а затем в Эрика – двоюродного дядю. Да и я тоже... – Голос её сорвался на тихий всхлип, и она умолкла.
Я хотела наклониться, чтобы поцеловать её, как вдруг Дейдра напряглась и в следующую секунду вскочила на ноги.
– Я чую Хаос! – сообщила она, вызвав Образ Источника. – Неужели Александр жив?..
– Всё в порядке, – спокойно ответила я. – Это не Александр, а Мирддин. Он мой гость.
Дейдра слегка расслабилась и спрятала свой Образ.
– Ты пригласила его?
– Да.
– Зачем?
– Хочу задать ему несколько вопросов.
– Гм-м... Собственно, и я не против кое о чём расспросить его.
Раздался мелодичный звонок в дверь.
– Ладно, – сказала я. – Пойду встречать гостя. А ты пока поставь на поднос вино, бокалы и закуску и принеси это в холл.
– Хорошо, – ответила Дейдра.
Я вышла из кухни, миновала холл, прошла в переднюю и открыла наружную дверь. На крыльце стоял Мирддин, Хранитель Хаоса, – всё такой же смуглый, черноволосый и черноглазый, одетый в свой неизменный чёрный костюм.
– Здравствуй, Софи, – произнёс он будничным тоном, без всякой напыщенности.
– Здравствуй, Мирддин. Проходи.
Я посторонилась, пропуская его внутрь. Он вошёл в холл и огляделся вокруг.
– Хочешь верь, хочешь не верь, но со времени падения так называемых Домов Тьмы, это моё первое посещение жилища колдунов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});