Битва. Гибель узурпатора
Как бы то ни было, русские войска переправились через Дон и начали строиться в боевые порядки. Вечером и ночью 7 сентября Дмитрий Иванович объезжал войска, делая смотр. Тогда же, вечером, татарские передовые части, тесня русских разведчиков Семёна Малика, увидели русские построившиеся войска. В ночь на 8 сентября Дмитрий с Боброком выезжали на разведку и издали осматривали татарские и свои позиции. Утро 8 сентября было туманным. До 11 часов, пока туман не рассеялся, войска стояли готовыми к бою, поддерживали связь («перекликались») звуками труб. Князь вновь объезжал полки, часто меняя лошадей. В 12 часов показались на Куликовом поле и монголы. Битва началась с нескольких небольших стычек передовых отрядов. Далее последовал бой сторожевого полка с татарским авангардом, возглавляемым военачальником Теляком. Дмитрий Донской сначала был в сторожевом полку, а затем встал в ряды большого полка, поменявшись одеждой и конём с московским боярином Михаилом Андреевичем Бренком, который затем сражался и принял смерть под знаменем великого князя. Этот момент вызывает споры, поэтому уточним: доспехами, конечно, князь с Бренком не менялся – больно хлопотно это, да и зачем? Главное было, уж если играть в маскарад, – смена одежды, плаща и передача княжеского знамени. Бой в центре был затяжной и долгий. Летописцы указывали, что кони уже не могли не ступать по трупам, так как не было чистого места.
В центре и на левом фланге русские были на грани прорыва своих боевых порядков, но помог частный контрудар, когда «Глеб Брянский с полками владимирским и суздальским поступи через трупы мёртвых». «На правой стране князь Андрей Ольгердович не единожды на татар нападал и многих избил», но не смел вдаль гнаться, видя большой полк в тяжёлом положении и что вся сила татарская пала, на средину жмёт, желая разорвать его строй. Основной удар татары направили на русский полк левой руки, он не удержался, оторвался от большого полка и отступил к Непрядве; татары преследовали его, возникла угроза тылу русского большого полка, русское воинство было оттеснено к реке, русские боевые порядки выгнулись в дугу. Лишь на правом фланге атаки монголов не увенчались успехом, т. к. там монгольским воинам приходилось взбираться на крутой холм. Владимир Андреевич, командовавший засадным полком, предлагал нанести удар раньше, но воевода Боброк удерживал его, а когда татары прорвались к реке и подставили засадному полку тыл, приказал вступить в бой. Удар конницы из засады с тыла на основные силы монголов стал решающим. Монгольская конница была загнана в реку и там перебита. Одновременно перешли в наступление полки Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Татары смешались и обратились в бегство. Ход боя переломился. Мамай, наблюдавший издали за ходом сражения и увидев поражение, бежал с малыми силами, как только засадный полк русских вступил в бой. Перегруппировать татарские силы, продолжить бой или хотя бы прикрыть отступление было некому. Поэтому всё войско побежало. Надо признать грамотность и понимание местности русскими воеводами. В силу местности они были спокойны за свой правый фланг Андрея Ольгердовича. И устроили засаду исходя из возможности прорыва именно левого фланга.
Засадный полк преследовал татар до реки Красивой Мечи 50 вёрст, «избив» их «бесчисленное множество». Вернувшись из погони, Владимир Андреевич стал собирать войско. Сам великий князь был ранен и сбит с коня, но смог добраться до леса, где и был найден после битвы в бессознательном состоянии [575]. Народ радовался победе и прозвал Дмитрия Донским, а Владимира Храбрым.
Каковы же были результаты и последствия Куликовской битвы? Ещё в 1379 г., благодаря Вожскому разгрому Мамая, хан Белой Орды Тохтамыш, поддерживаемый Тимуром, овладел Сараем. В 1380 году, после перехода эмиров Мамая на его сторону, Тохтамыш стал ханом Золотой Орды. Разгром Мамая невольно способствовал объединению ордынских земель под властью законного хана. Зимой и весной 1381 г. русские князья, в т. ч. и Дмитрий Донской, отправили своих послов в Орду «с дары и поминки». Летом того же года восстановились дружеские отношения между Москвой и Рязанью. Договор с Олегом Рязанским составлен по образцу договора 1375 г. с Михаилом Тверским. В нём Олег признаёт себя «молодшим братом» Дмитрия Ивановича и равным «братом» Вламимира Андреевича Серпуховского. Предусмотрены и совместные действия против татар. На всякий случай. Однако историческое значение Куликовской битвы выходит далеко за рамки конкретных политических последствий. По существу, она стала одним из ключевых пунктов исторического самосознания русского народа. Л. Н. Гумилёв в своей книге «Древняя Русь и Великая Степь» принимает 8 сентября 1380 г. за начальную точку явной фазы подъёма в этногенезе российского суперэтноса. Как бы ни относиться к созданной им «пассионарной теории этногенеза», очевидно, здесь Гумилёв недалёк от истины. По его образному выражению, на Куликово поле пришли москвичи, серпуховчане, ростовчане, белозёрцы, смоляне, муромчане и т. д., а ушли с него – русские. И ещё один результат – это репутация русской армии. Классический пример: 1759 год, центр Европы, жаркий летний день 1 августа около прусского города Франкфурта-на-Одере, знаменитое Кунерсдорфское генеральное сражение между русской армией графа Салтыкова и прусской армией короля Фридриха Великого. Пехота и конница сцепились в жестоком рукопашном бою, матёрые воины падают от нечеловеческого напряжения сил, и король спрашивает у своих генералов: что делать дальше? – «Ваше величество, – отвечают ему хмурые генералы с пасмурными лицами, – битву надо сворачивать. Войска уже в изнурении. Люди выбились из сил от марша, зноя и жестокого боя». – «Как???» – «Вот так. Если сражение затянуть хотя бы на час, весь наш первый успех полетит к черту». – «Вы не понимаете, – возмущается в ответ король. – Мы должны сегодня их поколотить. А главное: мы должны сегодня уничтожить репутацию русской армии». – И продолжает гнать людей вперёд, на русские штыки. А через час его армия начинает разбегаться [576].
Ещё один пример из нашей военной истории. 1812 год. Бородино. Светлейший князь Кутузов решает дать генеральное сражение матёрому талантливому Бонапарту – грозе и ужасу всей Европы. Он действительно страшный противник. Без всяких шуток. Русские уже имели с ним пять генеральных сражений: Аустерлиц (1805), Пултуск (1806), Эйлау (1807), Гейльсберг (1807) и Фридланд (1807).
А если быть точным, то только русские с его армиями и сражаются. Остальные уже просто разбегаются, как австро-венгры под Аустерлицем или прусские армии под Йеной и у Ауэрштедта. Разбегаются практически сразу, очень быстро и во все стороны, неся, особенно при бегстве, очень большие потери. А русские бьются. Суворов граф уже лежит в земле сырой, но дух его зовёт их в бой. И всё же им несладко: из пяти костоломных сражений русские дважды разбиты – у Аустерлица и Фридланда, а остальные сражения кончаются кровавой «ничьей». Оба противника знают друг друга как облупленные. Оба главнокомандующих – израненные и не один раз контуженные. Но у кутузовской армии есть слабое место – большое количество новобранцев. И Бонапарт об этом тоже знает. Всё же одноглазый Кутузов решает дать ещё одно, шестое по счёту генеральное сражение – самое убойное и самое костоломное. Спрашивается – зачем? Ведь Одноглазый знает, что эвакуация Москвы уже готовится. Ему «безумный Федька» – то бишь мэр Ростопчин – уже доложил. А если этот самый Федька не успеет, то всё равно Москва будет сдана, т. к. решение об этом уже принято.
И зачем такая драка? Ведь Кутузов всегда заявлял, что для него потеря одного русского солдата за нескольких неприятельских является неприемлемой [577]. И действительно, он был мастером отступлений под прессингом. Когда после катастрофы союзной нам австрийской армии под Ульмом (в 1805 г.) Одноглазому пришлось уводить от уничтожения русскую армию долиной Дуная, через Баварию, французам ничего не удалось с ним сделать. Лягаясь, как конь, Кутузов не отдал ничего и не пожертвовал никем, а такое отступление, что ни говори, – труднейший вид боевых действий. Действуя постоянно лишь частью сил, надо сдерживать противника и части прикрытия надо, постоянно чередуя, то разворачивать в боевой порядок, то сворачивать в походный, да ещё и из перевёрнутого строя. Выполнившие свою задачу войска, не допустив задержки, надо пропускать в колонну сквозь развёрнутые сменные части. Всё это технически очень сложно, здесь полководец должен быть в первую голову просто военным-профессионалом. Но не только. Ему нужны ещё и понимание местности, и хладнокровие, и хитрость. Малейшая заминка – и «хвост», а то и вся армия были бы потеряны. Не говоря уж о такой «мелочи», что арьергард русской армии в каждом столкновении с французским авангардом должен был непременно побеждать. Это отступление – знаменитая ретирада из Баварии [578] – шедевр военного искусства. Так зачем с цепи срываться? А чтоб француза надломить морально и сохранить репутацию русской армии. Этого хотела вся страна.