— Кто? — Он на мгновение замешкался с ответом и, не поняв, переспросил озадаченно. Вэллия поднялась ему навстречу и закрыла молитвенник, стиснув его пальцами обеих рук. Прошептала:
— Та, кого ты любил… — Он нахмурился при её словах. — Другая женщина, она оставила большой след, из-за любви к ней тяжело полюбить другую. Я понимаю… Это, наверное, какая-то клятва, верность ей, да? Ты никогда не женишься…
Он, удивлённо вскинув брови, смотрел ей в лицо. Она думала так? Так?
А что из её слов неправда? Ведь любил же эту Эльзу, и оставила она после себя на сердце такое, что… И умерла… Только вместо клятвы в любви перед смертью с её губ слетали проклятья… И другую он никогда не полюбит… Всё правильно. Всё верно.
Он покачал головой и подтвердил её слова:
— Не женюсь…
— Я уйду в монастырь, если ты сам этого хочешь, если настаиваешь… Но это получится только после развода, а развод — это тень на отца и на меня…
— Можно было бы придумать другую причину развода…
— Какую?
— Значит, ты не хочешь?
— Я уже привыкла жить так, но я всегда соглашусь уйти, если появится другая, та, которую ты полюбишь…
Он как-то медленно и холодно улыбнулся с насмешкой, не веря её словам, словно она говорила о чём-то несбыточном, и он это знал.
— Бывают люди однолюбы, я знаю, — продолжила она. — Наверное, это тяжело, любить всю жизнь и знать, что увидеться сможешь только там… — Она подняла глаза к небу, указывая на него. Но Ниард усмехнулся вдруг, словно она говорила глупости, и Вэллия растерянно пожала плечами.
— Вот вы где! — По тропинке подошёл барон Дарл. — А я ищу, ищу… Спрятались?
Вэллия улыбнулась крёстному.
— Надо проверить обед. Извините меня. — Ушла. Барон и маркграф проводили её глазами, а потом барон перевёл взгляд на лицо Ниарда, спросил:
— Избегаешь меня?
Маркграф удивился, вскинув тёмные брови.
— Почему?
— Не знаю. Я прихожу, ты уходишь, я туда, ты — обратно. Бегаешь от меня? — Ниард отвёл взгляд. — Ты что, думаешь, я по-другому начну к тебе относиться, если узнал, что ты девственник? — Ниард поморщился, как от внезапной зубной боли, это слово невыносимо резало слух. — Да-да, так и есть! Что бы ты себе ни навоображал, в чём бы ты себя ни убедил, ты просто девственник, как бы тебе это не нравилось. Через это проходят все, кто-то позже, кто-то раньше. Наступит момент, когда и ты станешь нормальным мужчиной, и прекрати это ребячество! — Его покровительственный тон взрослого опытного человека угнетал Ниарда, лишал сил.
— Вас послушать, так проблема и яйца выеденного не стоит…
— Конечно! Какая это проблема? Это ты создал эту проблему! Только ты и никто больше… И вылечить себя сможешь только ты сам… Пока будешь вести себя вот так, ничего не изменится…
— Как? Что должно измениться? — Ниард всеми силами хотел перевести разговор на другую тему, хотел бы уйти, чтоб его оставили в покое, но второго такого настойчивого и упрямого, как барон, ещё поискать.
— Если ты будешь прятаться, избегать женщин, жить в жалости к самому себе, ты так и умрёшь монахом.
— Ну и что? Какое кому до этого дело? Может быть, я действительно уйду в монастырь…
Барон Дарл усмехнулся, сверкнув тёмными глазами.
— Вы и так живёте с ней, как два монаха! Куда уж больше!
— Меня это устраивает.
— Вряд ли это может кого-то устроить.
— Начнётся война, и я уйду на войну…
— Да, — барон согласно качал головой, — и погибну там, да? Молодец! А зачем жить? Можно же умереть, как герой. Зачем земли, титул, замок? Зачем это всё, конечно…
— Я не хотел этого всего, я хотел просто стать рыцарем, а это всё принадлежало Роналду… моему брату… и земли… и титул…
— Только его уже нет, а ты есть, и всё это теперь твоё. Так уж получилось, брата больше нет. Сколько лет ты уже здесь маркграфом? Помолись Богу и берись за дело. Хватит жалеть себя…
— Я не жалею! — он перебил нетерпеливо. — Я уже смирился…
— Конечно, ты смирился, а что тебе ещё делать? Так же проще…
Ниард аж побелел от возмущения. Тон барона, его слова раздражали его, а, может быть, барон этого и хотел.
— Посмотри на меня! — Барон Дарл разбросал в стороны руки, раскрыл ладони, до этого сложенные на груди. — Посмотри внимательно. Я родился калекой, младшим ребёнком в семье, мой брат получил все земли отца, я не получил ни лье земли, ни замка, а титул достался мне от матери. У меня нет господина, который заботился бы обо мне, дал бы мне земли и службу. Калека не нужен никому. Какой из меня воин? Я живу из милости сначала своей сестры, теперь её мужа. В любой момент он вышвырнет меня на улицу и будет прав.
Я вообще никогда не женюсь, потому что ни одна знатная дама не пойдёт за меня замуж. Я — калека, ты это понимаешь? — Он перешёл на шёпот, но сила его слов ударяла по сердцу больше, чем любой крик. — Но я не пал духом, я живу и благодарю Бога за то, что у меня есть… Я не жалею себя и не отгораживаюсь от жизни. У меня была любовь, и я терял близких, и я не знаю, где я встречу свою старость. Не смотри на то, что волосы у меня седые, я старше тебя всего лет на пятнадцать…
Хватит, Ниард! — Он повысил голос. — Хватит жалеть себя! Подавай на развод и ищи себе подходящую жену, тебе нужны дети, наследники. У тебя есть земли и замок, у тебя есть сеньор…
— Я не хочу разводиться… — упрямо перебил его Ниард негромко, но твёрдо.
— Попроси её уйти в монастырь, она этого хотела, она просила об этом…
— Она не хочет, я говорил с ней…
— Хорошо, я сам поговорю с ней! — Барон Дарл развернулся, чтобы идти, но Ниард преградил ему путь.
— Постойте! Не надо! Прошу вас… Умоляю… — он с крика перешёл на еле слышный шёпот и смотрел в глаза барона Дарла с мольбой. — Не надо этого… Я всё равно не женюсь… пока… — добавил для чего-то. Помолчал и продолжил:- Она же ваша племянница, она — ваша крестница…
Барон Дарл тряхнул длинными чуть седыми волосами и ответил:
— Я знаю. И я люблю её. Мне её жалко. Но я не хочу, чтобы из-за неё ты сломал себе жизнь. Она сама хотела уйти в монастырь, она просила графа об этом…
Ниард поморщился, как от боли. Разве это она ломала ему жизнь? Она наоборот тянула на себе всё хозяйство в замке, вон, что наделала в саду! И живёт тихо, никому не мешает, его не трогает. Разве можно её вот так? Да и если б ему это надо было, ведь всё равно — всё пустое! Не женится он никогда…
— Не надо, пожалуйста… Мне всё равно это не надо. Я не хочу искать чего-то другого. Поверьте мне. Я не хочу, чтобы все узнали, я не знаю, и какая будет другая — неизвестно. Я не хочу, чтобы надо мной опять смеялись или обсуждали… Не надо её в монастырь, пожалуйста… — Он растерянно не знал, что сказать.