— Я уважаю людей, всегда готовых к действиям. Но не позволяй другим думать за тебя. — Тавэл встал на ноги и легко сбежал со ступеней. — Пойдём.
Рэл поравнялся с вампиром. Шаг Тавэла был широким и уверенным — под него не сразу удалось подстроиться. Они направлялись к северным воротам, но выйти из города ночью без лишних вопросов и проблем всегда было затруднительно. Однако не с Тавэлом. Подойдя к караульному, вампир остановился, и Габриэль заметил, что его кровавый взгляд хищно сверкнул во мраке ночи. Это не был простой отблеск выглянувшего из-за туч Массера. Это была магия.
— Идём, — сухо скомандовал Тавэл и приблизился к механизму, с силой налегая на колесо и приоткрывая ворота. Габриэль просочился сквозь образовавшуюся щель и обернулся.
— Что это было?
— Вампирский гипноз, — пояснил эльф. — Одно из множества преимуществ магии Сиродильского клана.
— Удобно.
— Могу наградить таким же, если хочешь, — безразлично предложил он, но Габриэль передёрнул плечами от одной только мысли об этом.
— Ты немногим такое предлагаешь, да?
— Немногим.
Они шли на север через замёрзший горный лес, обступающий безлюдный тракт высокой хвойной стеной. Дорога всё время поднималась, и ночная тьма делала этот путь ещё более опасным и утомительным. Габриэль то и дело спотыкался о возникающие под ногами камни или сухие сломанные ветки. Тавэлу было проще.
— Спасибо за оказанную честь, — не сразу отозвался Габриэль. — Но откажусь.
— Дело твоё. Дафна в своё время сама мне дышать спокойно не давала, прося, чтобы я её обратил.
Габриэлю даже показалось, будто он что-то неверно понял.
— Ты обратил Дафну?
— Не думал, что тебя это так удивит.
Габриэль снова замолчал. Прежде он не задумывался, как так вышло, что Дафна стала вампиром. Он никогда не спрашивал её об этом, просто принимал как должное. Как же мало он знал…
— Почему она стала вампиром?
Голос Тавэла снова прозвучал безразлично:
— На что только не пойдёшь ради любви.
Рэл опять зацепил сапогом камень и чуть было не распластался на дороге лицом в сухой земле. До уставшего мозга не сразу доходила новая информация. Он не понял его слов.
— Что?..
Тавэл, только сейчас осознав, что сказал, рассмеялся. Рэл впервые слышал, чтобы он смеялся. Стало совсем не по себе.
— Это в самом деле прозвучало очень странно, — признал Оргистр. — Нет, мы не были любовниками, если ты так подумал. Девочка влюбилась в какого-то эльфа, а сама была человеком. Думаю, ты понимаешь, что долговечным такой союз назвать нельзя.
— Вот оно что… — только и сумел протянуть Габриэль и снова замолчал. Оказывается, о Дафне он не знал вообще ничего.
Тавэл сам продолжил:
— Так что, возможно, ты и прав, что отказываешься. С такой жизнью, как моя, нельзя связывать себя с кем-то серьёзными отношениями. Ничего хорошего из этого не выйдет. А ты ещё очень молод, кто знает, в какой момент тебе снесёт крышу от любви.
Габриэль решил проигнорировать его последние слова и всё же рискнул спросить:
— Ты знаешь, что у неё случилось?
— Сам её и спросишь.
Это было справедливо.
— А что насчёт тебя?
Тавэл не обернулся, но вопрос ему не понравился. Он уточнил:
— Ты о чём?
— У тебя есть дочь.
— Случайное последствие случайной связи.
— Вот так просто?
Сейчас Тавэл обернулся, и на его лице была улыбка.
— А ты жаждал услышать историю какой-то большой несчастливой любви?
Рэл тоже улыбнулся.
— Однако ты всё же вернулся за ней. И забрал её в Тёмное Братство, к себе.
Тавэл сделался каким-то мрачным. Габриэль вмиг пожалел о своих словах.
— Она всё же моя единственная дочь, — сказал он тихо. — Среди обычных людей ей было… непросто.
— А в Братстве просто?
Оргистр не стал отвечать.
— Мы пришли.
Пришли куда? — это был интересный вопрос, который Рэл озвучивать не осмелился. Они свернули с дороги в лес на неприметную узкую тропку, и вскоре впереди появилось неспокойное голубое свечение. Это горело неугасающее магическое пламя айлейдов, танцующее в широкой металлической чаше перед входом в руины подземелья. Однако дверь, ведущая внутрь, была завалена рухнувшими обломками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Габриэль не догадался, что это иллюзия. Магия была столь сильной и качественной, что даже Дафна, наверное, не сразу поняла бы, что к чему. Тавэл остановился перед завалом, описал рукой полукруг в воздухе, и на вид прочный тяжёлый камень, преграждающий им путь, зыбко задрожал, растворяясь. Рэл увидел, что дверь в подземелье была невредима. Оргистр приблизился к ней, приложил ладонь к круглому углублению в центре, и две каменные плиты медленно поползли в разные стороны, открывая тёмный проход.
— Добро пожаловать, — равнодушно пригласил его вампир и первым вошёл внутрь.
Габриэль ни о чём не спрашивал. Тавэл вёл его узким подземным коридором, постоянно спускающимся в глубины, и мрачно молчал. В этом древнем магическом месте говорить впустую не хотелось.
Путь им освещали мерцающие древние камни, разбросанные по потолку и стенам. Айлейды украшали свои города звёздными осколками, и даже спустя тысячелетия их магия не иссякала. А вот когда-то гладкий белый камень, из которого была построена эта гробница, давно потемнел и дал трещины. Руины выглядели удручающе.
Это была именно гробница. В залах, через которые они проходили, постоянно встречались нетронутые монолитные саркофаги. Похоже, об этом месте знал только Тавэл. И умело прятал его от любопытных глаз.
Когда они вышли в очередной просторный зал, Тавэл остановился. Эта комната отличалась от предыдущих — она была обустроена и обжита. В одном из углов Габриэль заметил стол с дорогими алхимическими аппаратами и целую полку блестящих стеклянных флаконов с эликсирами. Здесь же на полу был расстелен спальник, возле которого возвышались стопки старинных книг. Вдоль колонн, поддерживающих сводчатый потолок, громоздились ветхие ящики. На одном из них стояла вскрытая бутылка крепкого алкоголя. Но большую часть помещения занимали мишени для тренировок. Здесь были как и обычные соломенные для стрельбы, так и железные зачарованные для магии. Рядом стояло чучело для фехтования с нарисованной краской улыбкой во всё лицо.
Габриэль усмехнулся, но ничего не сказал. Тавэл сам пояснил:
— Не гнить же мне целыми днями в Убежище.
Он впервые был таким… открытым. Рэл знал его строгим хозяином Убежища, не терпящим шуток, всегда сдержанным и безэмоциональным. Но сейчас Тавэл был совершенно другим — чего только стоила эта улыбка на изрубленном мечом чучеле.
Оргистр снял плащ и легко бросил его на один из ящиков, а потом, подойдя к подставке с оружием, плавно обнял ладонью рукоять изогнутого саммерсетского меча с односторонним лезвием. Увидев этот клинок, Габриэль обомлел. У отца был точно такой же.
Нет, это был другой меч. Но слишком многое в последнее время напоминало Рэлу о семье. Эти воспоминания были невыносимыми.
Спокойный приказ Тавэла вывел из оцепенения:
— Нападай.
Габриэль неуверенно потянул из ножен меч. Он уже сражался с Тавэлом — в том поединке, когда за ними наблюдал Люсьен Лашанс, — и примерно знал, чего следует ожидать от вампира. Тавэл стоял перед ним с опущенным мечом, но обманываться его неготовностью не следовало. Он успеет поднять оружие, когда Габриэль атакует.
И Рэл начал медленно заходить справа, понимая, что так Тавэлу будет неудобно парировать и придётся уклоняться. Подпускать вампира ближе, чем на расстояние клинка, не хотелось.
Габриэль сделал обманное движение мечом, стремясь ударить в левое плечо, но потом мгновенно поменял позицию и направил меч под углом в живом. Тавэла нисколько не смутил такой ход. Он сумел поставить блок, свободной рукой вдруг схватил Рэла за запястье и гардой выбил его меч, ударив по венам. Когда оружие с лязгом упало на пол, Тавэл отбросил его сапогом к стене и заключил:
— Мёртв.
Габриэль отошёл на шаг, потирая ушибленное запястье.