отснять репортаж и выложить его на своих страницах, но Эмиль не сделал этого… Значит, теперь он остался один. Он больше не блогер. Он будет выкинут из сообщества. А так ли уж это плохо? У Эмиля есть работа, а значит, есть заработок, есть дом. Это уже немало. Нет друзей, но ведь и те, что добавились к нему в друзья в сети, Эмилю чужды. Что они знают о нём? Только то, что он писал на своей странице, но ведь он писал в угоду им, и совершенно не то, что было в его голове, что сам считал важным и нужным. С кем он поделится своими сокровенными мыслями, своими желаниями? С кем?.. У Эмиля нет девушки, той что отговорила бы его от безумия стоять в той проклятой очереди, или которая, стояла бы там рядом с ним и поила бы его горячим чаем, но ведь отношения с женщинами — дело наживное, и сеть этому не подмога, как и не помеха.
Эмиль покупает второй бутерброд и выходит из кафе. Прохладно, но, когда идёшь, а не стоишь, согреваешься. Эмилю теперь тепло.
«Тогда оставляет Его диавол, и се, Ангелы приступили и служили Ему.» (Евангелие от Матфея 4:11)
Транспорт уже не ходит, значит домой надо добираться пешком.
Эмиль бредёт кварталами многоквартирных домов, размышляя о том, откуда в сети так много фотографий звёзд и млечного пути, ведь на самом деле жителям мегаполисов они не видны, лишь одна луна…
Эмиль жуёт свой бутерброд, чувствуя, как постепенно возвращаются к нему силы.
К тому времени, когда Эмиль, наконец, входит в свой район, небо уже посветлело. Начинается рассвет. Солнце возвращает цвет улицам, пробегает светом по застывшим стенам домов, а затем, величаво поднимается и окрашивает небо в такие цвета, что у Эмиля захватывает дух. Он уставший, сонный, замирает. Эмиль не спешит заходить в дом. Он стоит, прислонившись к дверному косяку и наслаждается утренним чудом.
Рассвет. Почему Эмиль раньше не замечал его? Воздух свеж, дышится легко. Улицы девственно пустынны. Никого. Священный покой ещё не начавшегося дня.
Отчего Эмиль раньше никогда не замечал чуда восхода, великолепия неба?.. Ведь они всегда были тут, рядом, каждый день. Сколько ещё красот таит в себе окружающий мир? И не надо делать фото, хвататься за камеру. Можно просто стоять и любоваться магией зарождающегося утра.
«И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма.» (Бытие 1:31)
Кто ещё чувствует сейчас эту красоту? Эмиль понимает, что этот рассвет весь полностью его, он принадлежит только ему одному.
Зачем делать его достоянием толпы? Ни один объектив ни одной самой современной камеры не передаст с точностью всего великолепия этой божественной картины, когда сиреневые облака сначала окрашиваются розовым, затем золотым, а потом превращаются в белые-белые, и вот уже яркий свет солнечного утра, набрав силу окрашивает небо в чистейшую синеву. Сколько времени уйдёт на обработку такого фото? Что получится в результате? Лишь очередная фальшивка.
Не лучше ли просто жить, ища смысл в красоте, не пытаясь обогатиться за счёт неё в сети. Бережно хранить её лишь в своих воспоминаниях. Её много, хватит на всех, выходи, поднимай голову вверх и смотри. Для чего искать благосклонность сообщества, существующего в виртуальной сети, когда сам обладаешь бесценным сокровищем — свободой?
«И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать и хранить его.» (Книга Бытие 2:15)
Эмиль поражён своим открытием. Человеку принадлежит весь мир, Эмиль это ясно почувствовал. Вдруг он осознал свои истинные желания. Кто сказал, что жить надо в погоне за славой?
Эмиль достал из кармана смартфон. «Кто создал небо» — задал он запрос в поисковике. Поисковик выдал не менее сотни совершенно нелепых ответов.
«Для чего на земле живёт человек?», «В чём смысл человеческой жизни?» — не сдавался Эмиль.
«Знаем также, что Сын Божий пришёл и дал нам свет и разум, да познаем Бога истинного и да будем в истинном Сыне его Иисусе Христе. Сей есть истинный Бог и жизнь вечная. Дети! Храните себя от идолов.» (Первое послание Иоанна 5:21)
2019
Пандерия
«И говорит им: что вы так боязливы, маловерные?» (Мф. 8:26)
Дин проснулся сегодня на семь минут раньше, чем вчера. Его часы, синхронизированные по восходу солнца, показывали «4.25». Дин очень любил встречать рассвет. Несмотря на то, что он видел его уже тысячу раз, каждый раз он вставал так, чтобы не пропустить восход солнца.
Дин вышел из дома. Светало. Было то восхитительное время суток, когда господствующая с вечера темнота уже начинает уступать права только ещё зарождающемуся дню. Громады городских зданий, устремлённые ввысь, закрывали от Дина небо, но разве могло это остановить его? Дин знал место, где ему будет хорошо виден восход. Ему надо дойти до конца Восточной улицы и подняться вверх, в парк.
Как же Дин любил эти утренние часы. Свежесть, невинность очистившихся за ночь улиц! Город, отдохнувший, обновлённый, ещё нетронутый заботами, был готов к встрече нового дня. Дин неспешно двигался в пустоте притихших дворов.
Каждый день был не похож один на другой. Вот и сегодня, дул какой-то особенный, присущий только этому дню ветер. На кусте в конце Восточной улицы, распустились цветы, и Дин знал, что ни вчера, ни завтра они уже не будут такими же, как сегодня. Вчера их бутоны были чуть плотнее и ярче, завтра будут немного бледнее. А небо? Оно уж точно каждый день представляется иным. Казалось, неведомый художник, трудясь всю ночь, создаёт на этом восхитительно раскинувшемся над головою холсте всё новые и новые картины. Для сегодняшнего пейзажа были взяты бледные, неяркие краски и пушистыми, круглыми отдельными мазками нарисованы похожие на ватные шарики облачка, а вот вчера тончайшими перьями была прорисована белая полупрозрачная дымка, а до этого была похожая дымка, но с воздушными полосами легчайших тучек. Дин мог вспомнить не меньше полусотни различных видов облаков, как жаль, что люди придумали для всех них всего лишь пару названий… Сегодняшние, выделяясь на фоне наливающегося синевой неба, всегда являлись предвестниками дождя.
Дин поднялся на холм, начинался парк. Луч света скользнул по верхушкам сосен. Дин не мог пока видеть самого солнца, его скрывали кроны деревьев, но с высоты склона он смотрел на озаряемый светом город. Это было волшебно! Полоса света один за другим охватывала кварталы домов, разделённые сетками улиц. Город преображался. Выходя из тени, безликое