С холма открывался вид на пару значительно удаленных друг от друга домов с небольшими «приусадебными» участками. Уизли, махнув рукой, направился прямиком к одному из них, но по мере приближения Малфой сильно засомневался, что строение, возвышавшееся перед ним, правомерно было бы назвать домом. Это была действительно странная конструкция. Казалось, что кто-то по странному стечению обстоятельств просто счел кирпичный свинарник подходящим для жилья, а потом решил расширять свое импровизированное жилище посредством массы надстроек разной степени ветхости. «Входная группа» тоже отличалась оригинальностью: к крыльцу вела грязная дорожка, возле которой валялись ржавые котлы разных размеров, старые болотные сапоги и еще невесть какой мусор. Сад за домом был большим и отвратительно неухоженным. Все вокруг поросло бурьяном и желтеющей травой, а в грязи были отчетливо заметны следы садовых гномов, причем, самих их вокруг видно не было, скорее всего, по причине значительно ухудшившейся за последнюю неделю погоды.
Драко шел за Роном, стараясь не отстать и не наступить в какую-нибудь лужу. Вблизи дом оказался еще более нелепым, чем выглядел издалека. Что бы это ни было, постройка не выглядела ни надежной, ни безопасной, ни вовсе обитаемой. На языке у Малфоя вертелся миллион вопросов, начиная от едкого «Не твой ли это дом, Уизли?» до «Не безопаснее ли было бы нам поговорить в каком-нибудь очередном странном пабе, чем здесь?», но он заставлял себя молчать. В конце концов, все изменилось достаточно, чтобы какую бы то ни было ситуацию считать конвенциональной, поэтому и любые его нападки выглядели бы всего лишь жалкой попыткой вернуть происходящему былую нормальность. В нос бил кислый запах прелых яблок.
Уизли уверенно шагал ко входу. У двери он наклонился, пошарил где-то у крыльца под одним из небольших котелков и вытащил обыкновенную связку ключей, выбрал один и легко открыл дверь.
Войдя, Драко огляделся: его встретила тесная гостиная небогатого магического дома. Судя по всему, он не ошибся: это действительно был дом семьи Уизли, правда, очевидным было и то, что жилище уже давно оставалось необитаемым. С ума можно было сойти: еще каких-то пару-тройку лет назад Малфой сдох бы со смеху и обязательно рассказал бы об этом всем своим друзьям, теперь же он был как никогда серьезен, разве что не мог ничего поделать с застывшим на лице выражением брезгливости при виде сантиметрового слоя пыли, покрывавшего все поверхности. Демонстративно взмахнув палочкой, Драко очистил себе место на одном из разномастных стульев и сел на его краешек, но Уизли и внимания на это не обратил. Он был занят камином, в котором спустя несколько мгновений послышался веселый треск поленьев.
— Хочешь чего-нибудь? — поинтересовался Рон из банальной вежливости. — Поставлю пока чайник. Из еды, извини уж, предложить ничего не могу.
Малфой молча покачал головой. Все едкие комментарии он стоически решил держать при себе. Абстрагируясь от грязи и беспорядка, он, к собственному удивлению, счел комнату уютной. Возможно, и даже скорее всего, дело было просто в тепле камина. Драко вдруг осознал, что на самом деле ужасно замерз.
— Что это за место? — просто так решил поинтересоваться Малфой, когда перед ним на столе материализовалась видавшая виды щербатая чашка с ароматным чаем. Чай. Это тоже было прекрасно, хотя теперь, как подумалось Драко, он, наверное, предпочел бы что покрепче. Рон будто бы прочитал его мысли: он взмахнул палочкой, и из серванта вылетела бутылка с чем-то коричневым и прозрачным. Рядом с чашкой тут же возник стакан.
— Настоящий огденский. Односолодовый. Плеснуть в чай? Или лучше так… — пробормотал Рон, а Драко неопределенно кивнул, и стакан тут же заполнился почти наполовину. — Это… старый дом моей семьи, — Уизли глотнул коричневатого пойла и поморщился. — Сейчас они… Те, кто остался… Словом, они сейчас в другом месте. Местах, то есть. Оставаться здесь было небезопасно.
Драко поднес стакан к губам, брезгливо сморщил нос, но одним махом выпил почти все его содержимое. Напиток обжег горло, и по всему телу тут же разлилось приятное тепло. Какое-то время они молчали, думая, очевидно, каждый о своем. Малфой просто смотрел в огонь. Он чувствовал его расслабляющий жар и размышлял о том, как, должно быть, здорово было бы сейчас оказаться во Франции, в безопасности и благополучии. В порядке. С родителями. С Грейнджер. С Гр…Тфу, при чем тут она?… Рон, однако, все же заговорил, чем мгновенно отвлек Драко от ненужных самокопаний.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как я уже сказал, Малфой, — Драко с трудом поднял взгляд; от света пламени рыжая шевелюра казалась совсем уж яркой, практически огненной. — Кингсли Бруствер, хоть и по-прежнему прекрасный стратег, в нынешних условиях, как мне кажется, слишком осторожничает. Я его понимаю, конечно, уж очень многое на кону, но сейчас… — голос Рона почему-то сел. — Знаешь, это стало личным. Сейчас в плен взяли Джинни, недавно совсем, она неудачно… Неважно, в общем. А еще мы не знаем, где Перси. И, конечно, Гермиона. Мы ничего не слышали о ней, пока наш информатор… Пока не появился ты, Малфой. И я, черт, почему-то тебе верю.
Малфой усмехнулся. Какая честь, Мерлин. Но вообще, конечно же, это всего лишь снова подтверждало его собственную теорию: сторону в войне теперь определяли исключительно личные мотивы.
— Почему ты вдруг решил помочь Гермионе? — хрипло спросил Рон после очередного глотка. — Что такого… могло произойти?
Малфой помолчал несколько секунд.
— Это стало личным, — выдал он, криво усмехнувшись и не глядя на Рона.
— Ладно. Не хочешь говорить, хрен с тобой, — грубовато, но простодушно отрезал Рон. — И еще, — добавил он, — думаю, что в сложившейся ситуации тебе стоит об этом знать: кое-кто важный остался жив.
— Я знаю, что Поттер жив, — равнодушно пожал плечами Малфой. Стало понятно, что Уизли толком не слышал всего того, что Драко рассказывал странному старику в «Кабаньей Голове». Либо же слышал, но пропустил самое важное мимо ушей; типично для Уизли.
— Знаешь? Откуда? — о, это знакомое ошарашенное выражение лица.
— Его спасла моя мать.
Рону, кажется, потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить полученную информацию. Из вежливости ли, или по каким-то иным причинам, он, к равнодушному удивлению Драко, не пустился в расспросы, вместо этого осторожно заметив:
— Гарри прекрасно спрятан, так что Тот-Кого-Нельзя-Называть никогда его не найдет.
— Он больше не ищет Поттера, Уизли.
Как можно было не видеть очевидного?! Даже старик об этом знал. У Малфоя возникли серьезные сомнения в истинной осведомленности о делах Ордена рыжего друга грязнокровки.
— Кингсли упоминал, да, но мы тут все убеждены, что это просто… Ну, не знаю. Отвлекающий маневр. Попытка усыпить бдительность.
Драко отрицательно покачал головой.
— Это еще почему? — вскинулся Рон.
— Потому что у него есть нечто более ценное.
— Нечто…?
Малфой закатил глаза.
— Ну некто. Я о Грейнджер. Если ты понимаешь, о чем я, — Уизли выглядел озадаченным. Ему бы поучиться скрывать свои мысли, и Малфой думал в тот момент вовсе не про окклюменцию. Хотя бы просто сделать так, чтобы они не были написаны на его веснушчатом лице. И… да. Либо это виски так развязывал язык, либо просто пришло время поговорить о важном. — Что-то произошло там, в лесу, в день битвы. И как говорит гр… Грейнджер, это что-то называется «перемещением части души в другое вместилище».
Рон вытаращился на него во все глаза.
— Тебе известно о…?
— Да. Она мне рассказала, — Драко почувствовал невесть откуда взявшуюся гордость от обладания такой важной информацией из первых рук.
Рон же выглядел до крайности потрясенным. Малфой понятия не имел, знал ли Уизли о том, что изначально крестражем по нелепой случайности стал Поттер, но казалось, что мысль об очередном «перемещении» осколка души лорда Волдеморта ввергла рыжего в полнейший шок.
— Ты это… точно уверен?
Малфой закатил глаза, кажется, в сотый раз за этот странный вечер.