Читать интересную книгу Современная зарубежная проза - Коллектив авторов

Даже в этих словах видно стремление преувеличить и без того значительный селиновский пессимизм, замкнуть его в ядовитом оксюмороне. Архетипом активного пессимизма, способного вызвать сочувствие и симпатию, остается Гамлет. Его мизантропия — другая сторона любви, следствие страшных катастроф, произошедших в семье и воспринятых сознанием во всемирном масштабе. Селиновский герой, способный объемно, панорамно видеть кризис существования, ближе к Гамлету. В Бардамю нет вертлявости и ожесточенной зависимости от самых банальных страстей, которые отягощают героев Бегбедера. И Бодлер для него — наше все: «Я фанатик “Цветов зла”. Я очень люблю поэтов, которые ищут красоту там, где ее, по идее, быть не должно — у проституток, в грязных притонах. Помните, как говорил Бодлер: “Я взял всю грязь твою и в злато обратил”» [5]. Но сила Бодлера — в поэтической краткости. Да и не всякая грязь превращается в злато.

Сохраняются ли выявленные нами принципы поэтики и основы нравственной философии в двух последних на сегодняшний день художественных произведениях Ф. Бегбедера — «Идеале» (2007) и «Французском романе» (2009)?

Вновь перед читателем воссоздается пространство объемного автобиографизма, повествование ведется от лица сорокалетнего мужчины, очень похожего на самого Бегбедера. Опять на наших глазах рискует погибнуть от страстей развязно живущий, агрессивно искренний герой, склонный к многословию, к вполне серьезным размышлениям на историософские и духовные темы, всегда требующим легкой, принципиально сленговой формы. В сюжете нарастает тревога, обусловленная и состоянием ключевого персонажа, и характером избранных Бегбедером пространств. В романе «Идеаль» эта Россия — взрывная смесь гламура и криминала. Во «Французском романе» — тюрьма, в которую герой (как известно из СМИ, и сам писатель) угодил за провокационное употребление кокаина в общественном месте. Вышел с друзьями из машины, на капоте разложил запрещенные вещества, а потом пытался безуспешно убежать от полицейских.

В обоих текстах герой подумывает о спасении. В романе «Идеаль» именно для того Октав приезжает в Москву: надо перестать употреблять наркотики, возможно, с помощью исцеляющей любви к хорошей русской девушке. Параллельно идет поиск подходящего лица для рекламной кампании солидной парфюмерной фирмы. Во «Французском романе» закрытый в камере герой получает возможность обратиться к детству, в далеком прошлом обрести платформу для выздоровления от болезней тела и сознания. Как всегда у Бегбедера, процесс (игра с разнообразными ненормативными темами) значительно важнее, чем результат. Поэтому об итоговом спасении говорить сложно. Например, в романе «Идеаль» Октав, влюбившись в русско-чеченскую красавицу, вскоре впадает в депрессию брошенного мужчины и в истерике взрывает Храм Христа Спасителя.

«Французский роман» — более тихий текст, возможно, самый приличный из художественных произведений рассматриваемого нами писателя. Безотцовщина («Я родом из мира без отцов») — его основной мотив. Дед Бегбедера-повествователя рос без отца, погибшего на войне. Собственный отец рано ушел из семьи, превратив жизнь мальчика в слишком частое общение с «отчимами и мачехами», которые сделали из героя «махрового индивидуалиста». Без отца растет и дочь самого Бегбедера. Это, конечно, печально, но и закономерно: «Лично для меня жизнь начиналась только после ухода из семьи. Лишь тогда я решался родиться вновь».

Что это такое — «французский роман»? Подтекстовые образы «Эммы Бовари» и «брошенного мужа». Это история старшего брата, который делал все возможное для того, чтобы не походить на родителей. А также жизнь «печального мальчика», получившего «унылую судьбу» и нашедшего кокаин — «метафору вечного настоящего, без прошлого и без будущего». Это также история о том, как «католики-глобалисты трансформировались в капиталистов-глобалистов».

При желании можно (услышим слова о «католикахкапиталистах») оценить Бегбедера как активного критика цивилизации, называющего все вещи своими именами. Один из главных мотивов в романе «Windows on the World» — вина Америки, «которая не оставляет угнетенным выбора, доводит их до крайности». Комментируя свои произведения, автор прямо заявляет, что реклама и мир, который она представляет, — это новый тоталитаризм.

Но если и есть у Бегбедера борьба с внутренней Америкой (по художественной силе этот вялый, банально-газетный образ несопоставим с внутренней Монголией В. Пелевина, который тоже помещает своих героев в мир потребления и рекламной лихорадки), то проходит она в пределах гламурной культуры. «Торговая марка выиграла у людей битву в World War III. Особенность Третьей мировой войны состоит в том, что ее продули все страны одновременно», — делает важное заявление Октав из «99 франков». И тот же Октав пятью строчками ниже: «Я выблевал все двенадцать чашек кофе в туалете “Манон Интернэшнл” и зарядил себя приличным дозняком, чтобы встряхнуться». Такие здесь законы эстетики — подлинный Аполлон Бегбедерский.

Литература

1. Бегбедер Ф. 99 франков: Роман / пер. с фр. И. Волевич. М., 2006.

2. Бегбедер Ф. Идеаль: Роман / пер. с фр. М. Зониной. М., 2007.

3. Бегбедер Ф. Лучшие книги XX века. Последняя опись перед распродажей: эссе / пер. с фр. И. Волевич. М., 2005.

4. Бегбедер Ф. Любовь живет три года: Роман / пер. с фр. Н. Хотинской. М., 2003.

5. Бегбедер Ф. Романтический эгоист: роман / пер. с фр. М. Зониной // Иностранная литература. 2006. № 2.

6. Бегбедер Ф. Французский роман: роман / пер. с фр. Е. Головиной. М., 2010.

7. Бегбедер Ф. WindowsontheWorld: роман / пер. с фр. И. Стаф // Иностранная литература. 2004. № 9.

8. Вишневецкая Ю. Потребительский ад // Эксперт, 2002. 4 ноября [Электронный ресурс] // Журнальный зал. URL: http://www. guelman.ru/culture/reviews/2002-11-08/Vishnevetskaya0411-2/

9. Нам хочется ломать свои игрушки». С Фредериком Бегбедером беседует Ирина Кузнецова // Иностранная литература. 2002. № 4 [Электронный ресурс] // Журнальный зал. URL: http://magazines. russ.ru/inostran/2002/4/kuzhe.html

10. Фалько Ж. М., Бегбедер Ф. Я верую — Я тоже нет. Диалог между епископом и нечестивцем при посредничестве Рене Гиттона / пер. с фр. Н. Кисловой // Иностранная литература. 2006. № 9.

11. Фредерик Бегбедер: «Я попытался разорвать молчание» // Новые известия. 2004. 6 декабря [Электронный ресурс] // Журнальный зал. URL: http://www.newizv.ru/news/?id_news=16529&date=2004-12-06

Милан Кундера

А. В. Татаринов

Французским гражданином Милан Кундера стал в 1981 г., писать по-французски начал с 90-х годов. Но до этих, не слишком удаленных от нас лет, была масштабная и трудная судьба человека, рожденного в Чехословакии в 1929 г.: принимавшегося в Коммунистическую партию, исключавшегося из нее; получавшего возможность жить своим гуманитарным трудом и терявшего эту возможность.

Сын пианиста и музыковеда, М. Кундера стал выпускником философского факультета Пражского университета, вскоре приступив к преподаванию мировой литературы. Сотрудничать с литературными журналами начал достаточно рано, но профессиональным писателем почувствовал себя уже после тридцати. Первый роман («Шутка») вышел в свет в 1967 г.

Чем больше сказывались последствия «Пражской весны», тем активнее двигался Милан Кундера в сторону Франции. Чехословацкое правительство оценило эти движения, лишив писателя гражданства в 1979 г. Сейчас Милан Кундера классик двух литератур — чешской и французской.

Читая Милана Кундеру, человек страстный, измученный вышедшими из-под контроля эмоциями, может получить успокоение. В кундеровском мире неторопливая работа души, соединяющая автора и лучших героев, приводит к исходу из мира, в котором человек слишком часто выбирает суету как форму существования, оказывается в пафосе «категорического согласия с бытием», заставляющем превратить собственную жизнь в бездарный спектакль. В нем много шума, драк и световых вспышек, но мало смысла и совсем нет счастья. Этот исход заметно отличается от исхода в романах Уэльбека: самоубийство здесь не решает главных проблем. Возможно, причина в том, что суицидальное действо слишком театрально. Когда-то Шопенгауэр сказал, что «самоубийца перестает жить, потому что не перестает хотеть». Для героев Кундеры важно перестать хотеть — преодолеть желание славы, власти, профессионального успеха, прочного семейного счастья и привязанности к детям. Впрочем, надо признать, что многие герои, достойные авторской симпатии, появляются в тексте уже преодолевшими изматывающие страсти. Проза Кундеры понравится тем, кто находится в согласии с минорной интонацией «Книги Екклезиаста», кто получает терапевтический эффект от буддийских обещаний победить страдания через преодоление искусительного обаяния самого бытия.