Нынешний воевода занял этот пост по возвращению и после поединков с товарищами, доказав свое воинское умение.
Поэтому воевода не только озвучил свое мнение о новичках, но и прикинул план обучения на зимний период, чтобы подтянуть их до приемлемого уровня. И самое главное, научить умению биться в строю. И занялся этим с усердием, зная о том, что их ждет.
Как только реки вскрылись ото льда, воины рода были разбиты на четыре смены и приступили к службе, усилив гарнизон крепости.
Все началось неожиданно. Прибыли первые лодьи гостей, идущих с севера на юг. Что немного удивило – прибыл целый караван из десятка лодей и под серьезной охраной из нурманов. Хотя особенно странного в этом ничего не было. Кто первый привезет товары в Хамлидж – тот и сорвет куш. Все было как обычно – купцы, охрана, остановка в Твери, поход от пристани на городской торг, на котором были выставлены меха, добытые родом за эту зиму.
На воротах крепости в этот день стояла пятерка из числа ветеранов. Обычно ворота заперты и для прохода в крепость используется дверь в стене башни, расположенная рядом с воротами. Но в этот момент в крепость завозили на телеге продукты и ворота открыли. То ли это случайность, то ли видоки вражеские рассчитали день, когда это происходит. Но с торга молча, обнажив мечи и отшвыривая с дороги предметы и людей, к крепостным воротам рванулись нурманы.
– Строй! – бешено заорал старший на воротах, поднимая щит и направляя копье на бегущих врагов. И тут же: – Закрывайте ворота!
Слева и справа от него лязгнули, смыкаясь, щиты его подчиненных. За спиной слышались крики возницы, хлещущего кнутом коня, пытаясь побыстрее проскочить в ворота, и топот множества ног. Его услышали! И как музыка заскрипели петли закрывающихся ворот.
– Браты! Мы сейчас умрем! Помните, как учитель говорил нам: «Мертвые сраму не имут!» Мы умираем за род!
И уже принимая на копье одного из первых врагов, издал боевой клич рода, поддержанный товарищами:
– Тууу-ррр!
Через секунды, умирая и захлебываясь кровью, он услышал набат колокола. Тот не переставая гремел, оповещая всех о беде. Но главное, что услышал умирающий воин, это грохот оружия, которым враги в бессилии били по стальным воротам. И уже угасающим взором он отметил, как в нескольких нурманов со стены ударили стрелы метких воинов его рода.
Погибшая пятерка спасла крепость. Как только зазвучал колокол в крепостной башне, из деревни, до которой еще не добрались напавшие, в сторону леса побежали люди. Бежали все – женщины, дети, тащили стариков, последними отходили мужчины, вооруженные копьями и луками. Деревня конечно же погибнет. Дома ограбят и сожгут, скотину перебьют, но выжившие люди смогут отстроить все заново. Им нужно добежать до леса, а там, через подземный ход, построенный с помощью княжьих людей, они попадут за стены крепости. В подземный ход из крепости уже ушел десяток одоспешенных воинов. Они должны открыть вход и при необходимости помочь родовичам оторваться от погони. В крепости на этот случай есть запас продовольствия и оружия, чтобы вооружить всех мужчин рода.
Все это Бутовт наблюдал, стоя на тыльной от реки стене крепости. Для него главным было сохранить людей. Воевода же распоряжался на воротной башне. С момента начала ледохода оба они, по настоянию Бутовта, жили в крепости. И как видно, не зря.
Оглядевшись и убедившись, что все идет по плану, Бутовт двинулся к воротной башне. На ней, укрываясь за зубцом, рядом с воеводой, стоял полу-сотник латников. Они оба «общались» с нурманами.
– Вы напали на город князя Вяземского! – оповестил захватчиков воевода.
– И где он, твой князь? – со смехом отвечали ему из-за стены. – Ему сейчас не до тебя. Да и князем ему недолго быть осталось. Рюрик Новгородский укоротит его на голову.
Подойдя к воеводе, Бутовт осторожно выглянул за стену. Неподалеку от воротной башни стояла группа нурманов, умело закрывшись щитами, и переругивалась с защитниками. В щитах торчало с десяток стрел, не в силах их пробить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Везде, где есть хотя бы один воин князя, его земля, – вступил в разговор полусотник и вышел из-за зубца. На нем, поверх лат на свежем весеннем ветерке развевался пурпурный плащ княжеского воина. Такие же плащи сейчас надели все воины в крепости, как бы сообщая врагам, что тут все воины князя Вяземского.
В панцирь полусотника ударилось и упало вниз под стену несколько стрел.
– Хороший доспех! – одобрил голос из-под щитов. – Чур, я с него сниму!
– Ты доживи сначала! – поддержал полусотни-ка воевода. И выкрикнув имя одного из родовичей, приказал: – Достань его!
Какое-то время ничего не происходило, а потом в один из щитов с силой ударил арбалетный болт. И судя по крику, он-то смог добраться до плоти прячущегося за щитом. Болт пробил деревянный щит, общитый кожей, и перебил кость руки, державшей его. Щит опустился, и за пару ударов сердца воин, прятавшийся за ним, стал напоминать ежика. Постояв несколько секунд, он, хрипя и плюясь кровью, выпал из строя.
– Есть еще желающие получить княжеский доспех? Становитесь в очередь.
Нурманы, сомкнувшись, молча попятились назад, оставив тело товарища лежать на земле.
Вдали, за пределами дальности лучников, захватчики ладили таран и лестницы. Сейчас, когда маскировка стала им не нужна, можно было приблизительно оценить силы напавших. Все же, чтобы убедиться в верности оценки, Бутовт переспросил воеводу:
– Сколько их?
– Чуть поболе трех сотен. Бóльшая часть готовит снаряжение к штурму, а несколько десятков сейчас нашу деревню грабят.
И в свою очередь тот поинтересовался тем, что сам видеть не мог:
– Как там наши? Успели убежать?
– Успели. Новички, те, что к нам в род вошли, тоже успели. А вот те, что не вошли… В общем, до леса не все добежали. Да и побежали не сразу. Хотя про колокол и что в таком случае делать говорилось всем. Я задачу посчитать пришедших в крепость через подземный ход поставил. Доложат, как сделают. Что думаете? – перевел он разговор, кивнув в сторону пристани.
Ответил полусотник:
– Ворота им не взломать. Они этого еще не знают, но подсказывать мы им не будем. Хороший момент для уменьшения их численности. А вот с лестницами, судя по количеству, сколько они их готовят, шанс взобраться на стену у них есть. Но только взобраться! На стене сил удержаться у них недостаточно. Их чуть более трех сотен, у нас только воинов около двух.
– Сто восемьдесят! – внес поправку воевода.
– Сто семьдесят пять! – поправил уже его Бутовт, указав глазами на пять тел перед воротами.
– Верно! Сто семьдесят пять плюс три-четыре десятка мужиков из необученных новичков.
– Цена им… – скривился полусотник.
– На стене втроем-впятером с одним нурманом сдюжат, – заверил воевода.
– Согласен! Итого поболе двух сотен. Не! Не взять им крепость. Хотя они готовились. Смотрите! Все с собой на лодьях привезли, – подметил командир латников.
Действительно, дело у нурманов спорилось. И догадку подтверждала бронзовая голова тарана. Такую на месте им было не найти. Против деревянных ворот подходящий инструмент.
И продолжил:
– Предлагаю, во-первых, разбить воинов на смены – нет смысла всем торчать на стене. И второе – из моих людей создать ударные отряды в резерве. Если все же удастся им на стену подняться – противники им в ближнем бою только мы.
Тут на стену поднялся княжеский связист с помощником из рода Тура. Таковым стал юноша, бывшим бы обузой и для семьи, и для рода в целом, не изменись жизнь рода. Слабый здоровьем и не желавший быть охотником и равным среди равных, он неминуемо стал бы изгоем в роду. Никто кормить бы такого иждивенца не стал. И когда княжий человек, отправленный вместе с родом на освоение нового места, попросил выделить ему помощника, Бутовт с облегчением назвал его имя. Теперь это была не его проблема. Им обоим выделили помещение в башне со стороны леса. Возражений со стороны княжьего человека, которого звали Борис сын Павла, не было. Однако потребовалось в реке разместить некий предмет и от него скрытно в земле проложить провод. Для чего и почему, Бутовт не вдавался в подробности. Главное, он мог в любое время поговорить с князем или с кем-либо из его ближников. Не совсем, конечно, в любое – имелся график, когда можно было общаться. Но, как заверил связист, в критической ситуации он может обеспечить связь всегда. Башня, в которой обосновался связист с помощником, тут же обросла какими-то нитями, трубками и так далее. Все это, по словам Бориса, «необходимо было для обеспечения устойчивой и непрерывной связи города Твери со всеми абонентами».