Нора. Торвальд, ты все это говоришь не серьезно.
Хельмер. Как так?
Нора. Ну да, потому что все это такие мелочные соображения.
Хельмер. Что такое ты говоришь? Мелочные? По-твоему, я мелочный человек?
Нора. Нет, напротив, милый Торвальд. И вот потому-то…
Хельмер. Все равно. Ты называешь мои побуждения мелочными, так, видно, и я таков. Мелочен! Вот как!.. Ну, надо положить всему этому конец. (Идет к дверям в переднюю и зовет.) Элене!
Нора. Что ты хочешь?
Хельмер (роясь в бумагах). Положить конец. (Вошедшей служанке.) Вот возьмите это письмо и сейчас же отправляйтесь. Найдите посыльного, и пусть он его доставит. Только живо. Адрес написан. Вот деньги.
Служанка. Хорошо. (Уходит с письмом.)
Хельмер (собирая бумаги). Так-то, госпожа упрямица!
Нора (затаив дыхание). Торвальд, что это было за письмо?
Хельмер. Увольнение Крогстада.
Нора. Верни, верни назад, Торвальд! Еще не поздно, Торвальд, верни! Ради меня, ради себя самого, ради детей. Слышишь, Торвальд, верни. Ты не знаешь, как это может отозваться на нас всех.
Хельмер. Поздно.
Нора. Да, поздно.
Хельмер. Милая Нора, я извиняю тебе этот страх, хотя, в сущности, он обиден для меня. Да, да! Или, по-твоему, мне не обидно твое предположение, будто я могу опасаться мести какого-то сбившегося с пути крючкотвора? Но я все-таки тебя извиняю, потому что это так мило рисует твою горячую любовь ко мне. (Привлекает ее к себе.) Так-то, моя милая, дорогая Нора. И затем пусть будет, что будет. Коли на то пойдет, поверь, у меня хватит и мужества и сил. Увидишь, я такой человек, который все может взять на себя.
Нора (пораженная ужасом). Что ты хочешь сказать?
Хельмер. Все, говорю я…
Нора (овладевая собой). Никогда я тебе не позволю.
Хельмер. Хорошо. Так поделимся с тобой, Нора… как муж и жена. Так, как и быть надлежит. (Лаская ее.) Довольна теперь? Ну-ну-ну! Не надо таких испуганных голубиных глазок. Ведь это все же одни фантазии. А теперь ты бы проиграла тарантеллу и поупражнялась с тамбурином. Я пойду к себе и закрою все двери, так что ничего не услышу. Можешь шуметь, сколько хочешь. (Оборачиваясь в дверях.) Да, если Ранк придет, скажи ему, где я. (Кивая ей, уходит к себе и запирает за собой дверь.)
Нора (растерянная, испуганная, стоит как вкопанная и шепчет). С него станется. Он так и сделает. Сделает — во что бы то ни стало… Нет, никогда в жизни, ни за что! Нельзя допустить этого! Что угодно, только не это! Спасенье!.. Выход!..
Звонок в передней.
Доктор Ранк!.. Что угодно! Что угодно, только не это!
(Проводит руками по лицу и, сделав над собой усилие, идет и отворяет дверь в переднюю.)
Доктор Ранк снимает с себя шубу в передней и вешает ее. В течение следующей сцены начинает смеркаться.
Здравствуйте, доктор Ранк. Я вас по звонку узнала. Но вы теперь не ходите к Торвальду, он, кажется, занят.
Ранк. А вы? (Входит в комнату.)
Нора (затворяет дверь в прихожую). О, вы знаете — для вас у меня всегда найдется свободная минутка.
Ранк. Спасибо. Буду пользоваться этим, пока можно.
Нора. Что вы этим хотите сказать? Пока можно?..
Ранк. Вот именно. Это вас пугает?
Нора. Вы так странно это сказали. Что же такое могло бы случиться?
Ранк. То, чего я давно ожидал. Но, правда, я не думал, что это будет так скоро.
Нора (хватает его за руку). Что такое вы узнали? Доктор, скажите же мне.
Ранк (садясь у печки). Плохо дело. Качусь под гору. Ничего не поделаешь.
Нора (переводя дух). Так вы о себе?..
Ранк. А то о ком же? Нечего лгать себе самому. Я самый жалкий из всех моих пациентов, фру Хельмер. На этих днях я произвел генеральную ревизию своего внутреннего состояния. Банкрот. Не пройдет, пожалуй, и месяца, как я буду гнить на кладбище.
Нора. Фу, как вы гадко выражаетесь.
Ранк. Само дело из рук вон гадко. Но хуже всего, что еще до того будет много гадкого, безобразного. Теперь мне остается лишь единственное исследование. Покончу с ним и буду знать приблизительно, когда начнется разложение. И вот что я вам скажу. Хельмер со своею утонченною натурою питает непреодолимое отвращение ко всякому безобразию. Я не допущу его к своему одру…
Нора. Но, доктор Ранк…
Ранк. Не допущу. Никоим образом. Запру для него двери… Как только я совершенно уверюсь в наступлении худшего, я пошлю вам свою визитную карточку с черным крестом. Знайте тогда, что мерзость разрушения началась.
Нора. Нет, вы сегодня просто несносны. А мне-то так хотелось, чтобы вы сегодня были в особенно хорошем настроении.
Ранк. Со смертью за плечами?.. И так расплачиваться за чужие грехи?! Где тут справедливость? И в каждой семье так или иначе сказывается подобное же неумолимое возмездие.
Нора (зажимая уши). Вздор! Развеселитесь же наконец!
Ранк. Да, честное слово, только и остается смеяться надо всем этим. Моему бедному неповинному спинному мозгу приходится расплачиваться за веселые деньки офицерской жизни моего отца!
Нора (у стола налево). Он был очень падок на спаржу и страсбургские паштеты? Да?
Ранк. Да, и на трюфели.
Нора. Да, да, и на трюфели. И на устрицы, кажется?
Ранк. Да, и на устрицы, устрицы само собой.
Нора. И на всякие там портвейны да шампанское. Обидно, что все эти вкусные вещи непременно отзываются на спинном хребте.
Ранк. И в особенности обидно, что они отзываются на злополучном хребте того, кто и не вкусил ни капельки от этих благ!
Нора. Да, это всего обиднее.
Ранк (пытливо глядя на нее). Гм!..
Нора (немного погодя). Вы чему улыбнулись?
Ранк. Нет, это вы усмехнулись.
Нора. Нет, вы улыбнулись, доктор!
Ранк (вставая). А вы еще лукавее, чем я думал.
Нора. Меня сегодня так и подмывает выкинуть что-нибудь такое…
Ранк. Заметно.
Нора (кладет обе руки ему на плечи). Милый, милый доктор Ранк, не покидайте нас с Торвальдом.
Ранк. Ну, с этой потерей вы легко примиритесь. С глаз долой — и из сердца вон.
Нора (испуганно смотрит на него). Вы думаете?
Ранк. Заведутся новые связи, и…
Нора. У кого заведутся новые связи?
Ранк. И у вас, и у Хельмера, когда меня не станет. Да вы уже на пути к этому, кажется. На что понадобилась вам вчера вечером эта фру Линне?
Нора. Ай-ай, да уж не ревнуете ли вы меня к бедняжке Кристине?
Ранк. Ну да. Она станет моей заместительницей здесь в доме. Когда мне придется отсутствовать, эта женщина, пожалуй…
Нора. Тсс! Не так громко. Она там.
Ранк. И сегодня? Вот видите!
Нора. Она пришла только помочь мне починить мой костюм. Господи, какой вы несносный. (Садится на диван.) Ну, будьте же умницей, доктор Ранк. Завтра вы увидите, как чудно я буду плясать, и можете воображать себе, что это я для вас одного, — ну, конечно, и для Торвальда, само собой. (Вынимает из картонки разные вещи.) Доктор Ранк, садитесь тут. Я вам покажу что-то.
Ранк (садится). Что такое?
Нора. Вот! Глядите!
Ранк. Шелковые чулки.
Нора. Телесного цвета. Разве не прелесть? Да, теперь темно, но завтра… Нет, нет, выше щиколотки — не смейте! Впрочем, вам можно показать и повыше.
Ранк. Гм!..
Нора. Что это вы их так критически разглядываете? По-вашему, они мне не впору?
Ранк. Об этом судить не берусь за отсутствием сколько-нибудь обоснованного мнения.
Нора (глядит на него с минуту). Фу, как вам не стыдно! (Слегка ударяет его по уху чулками.) Вот вам за это. (Снова убирает вещи.)
Ранк. Какие еще сокровища предстоит мне увидеть?
Нора. Ни крошечки больше не увидите. Вы несносный. (Напевая, роется в вещах.)
Ранк (после короткого молчания). Сидя с вами вот так, запросто, я не понимаю… не постигаю… что сталось бы со мной, если бы я не бывал в вашем доме.