выходят в центр импровизированного танцпола. Кирилл утаскивает Рину, которая ещё минуты две назад стояла и жаловалась, что она точно сегодня останется без партнёра. Артём нерешительно подходит ко мне, но не протягивает руку. Только смотрит в глаза, как будто пытается там что-то прочитать. Улыбаюсь извиняющейся улыбкой и он понимающе кивает, а потом ради шутки приглашает двух рыжиков. Они заваливаются в середину толпы и громко хохоча начинают кружиться. Это конечно не танец, даже близко не похоже, но по крайне мере им весело.
Где-то на другом конце зала Натали-утали-мои-печали танцует со златовласым смазливым пареньком, периодически бросая взгляды в нашу сторону, но совсем не злобные и проклинающие «ведьмины» взгляды. Просто что бы я заметила её и поздоровалась лёгким кивком головы, как и она со мной. Конечно мы не стали подружками, но у нас вроде как перемирие, которое было заключено совершенно случайно и не в пределах школы.
Я встретила её в конце новогодних каникул, когда вся параллель 11 классов вернулась из Парижа, пока мы с Феликсом провалялись все дни на кровати у меня в комнате. Она была с тем же смазливым парнем. Молча прошла мимо меня, но я продолжала пялиться на её спину, поэтому она вернулась ко мне и сердито уточнила что мне от неё надо. Феликс ей и вправду нравился, она пыталась добиться его внимания с девятого класса, потому что только тогда заметила каким симпатичным он был. А потом их разъединили и шансов привлечь его внимания у неё стало меньше. Тут появилась я, к которой эти попугаи-неразлучники подошли сами первые и её это выбесило. Однако, она признала меня достойной соперницей и сказал что езжу я и вправду отменно. Теперь у неё новый любовный интерес постарше — учиться на нефтяника и ужасно богат, к тому же в её вкусе. Как она провела его на школьный выпускной для меня остаётся загадкой.
Феликс стоит рядом со мной, оперевшись спиной о стену и скрестив руки на груди, периодически бросая на меня взгляды.
— Мы пойдём танцевать?
Я удивлённо посмотрела на Сноудена, который вот буквально на днях упоминал о том, что ненавидел танцевать в школе.
— Ты ждёшь моего приглашения? — он закатил глаза, но я отчётливо увидела, как уголки его губ дёрнулись, несмотря на то, что свет в зале приглушённый, — Я думала ты не танцор.
— Сомневаешься в моих способностях?
— Это ты говорил, что ненавидишь танцевать.
Он отрывается от стены и встаёт передо мной, загораживая обзор на зал. Протягивает свою большущую лапу и двигает бровями вверх-вниз, намекая на приглашение.
Если он отдавит мне пальцы, то я отдавлю их ему в ответ, потому что из меня танцор на столько же, на сколько из него.
Однако, после того, как я кладываю свою ладонь в его руку, и Феликс тянет нас в середину зала, проталкиваясь сквозь толпу, моя уверенность в отсутствии его таланта к танцам начинает угасать. Слишком уверенно он идёт.
Я едва слышно посмеиваюсь, когда слышу все адресованные ему ругательства, а потом извинения, когда они осознают, кого только что назвали «придурком», «невежественным идиотом» и «кривоногим ослом». Уж не знаю, чем они С Кириллом заслужили такое уважение, но иногда это даже полезно.
Когда мы наконец останавливаемся, я застываю с растерянности. Куда мне деть руки? Обе на плечи? Разве на плече должна быть одна рука, а вторая в руке партнёра? Что мы вообще танцуем? Лекс еле-еле сдерживает смешки, стоя с руками, как для объятий.
Этот гад мало того, что смеётся надо мной, так ещё и не думает помогать.
— Уф. Ну да, я тоже не умею танцевать и че? Отвожу глаза в сторону. Не у всех есть таланты во всём.
Феликс аккуратно кладёт руку мне на талию, чуть выше поясницы и подталкивает к себе, вжимая в свой живот. Хотя его живот я бы не назвала животом, сплошной камень. Слово пресс подходит больше.
Другой скользит по бёдрам, щекоча пальцами, чем вызывает кучу мурашек по всему телу. Делаю рванный вздох от приятного прикосновения и сразу же кладу руки на его плечи, потому что ноги начинают подкашиваться. Лекса не останавливает даже то, как сильно я сжимаю его плечи и он лапает меня за ягодицу, заставляя издать полуписк полустон.
Поднимаю на него возмущённый взгляд и встречаюсь с его наглыми, ледяными глазами. Я никогда не видела глаза цвета льда.
Интересно, насколько сильно удивиться Феликс, если я начну выпрашивать фотки его глаз.
Я приметила их невероятный оттенок ещё в нашу первую встречу, но зависимость каждый раз при виде Лекса смотреть ему прямо в глаза появилась буквально пару недель назад.
Когда мы наконец начинаем двигаться под музыку, и даже не сбиваем никого, — ну ладно, я не сбиваю, мои ноги путаются, — Феликс решает заговорить.
— Ты занималась балетом?
«Учишься балету, Поттер?» — тут же возникает легендарная шутка из Гарри Поттера в моей голове.
— Ага, а по мне что, не видно? — саркастично вкидываю я. Лекс в шутку изчающе приходится по моему телу взглядом и удивлённо поднимает брови, — Само талантище!
— Конечно, тебя наверное выперли за драку? Мир потерял такую балерину.
— Твоя вера в меня поражает.
Ещё это глупое прозвище «бандитка», которое видимо будет преследовать до конца жизни. Может у них это заразно, но как только Рина прознала про него, то «Нора» сменилась на «бандитку».
Когда я в очередной раз наступаю Феликсу на ногу у него заканчивается теперние и он подкидывает меня вверх, спасибо, что не в сторону. Надеюсь к концу вечера у него останется хоть один живой палец, несмотря на то, что это по большей части зависит от меня, обещать ни кому ничего не могу.
— Беру слова про балерину назад, тебе бы больше пошла роль гипопотама в театре.
Я еле подавляю возмущённый вздох. Как можно было назвать свою девушку гипопотамом?
* * *
— Почему ты сбежала, Элеонора? — наконец выдает отец, спустя долгие минуты молчания, — Нельзя было просто поговорить с нами? Закрылась бы как все обычные подростки в комнате, побуянила и вернулась или устроила бы скандал. — папочка даже подскакивает с дивана, — Как ты вообще додумалась до этого! — даже не спрашивает, а просто воклицает мужчина.
В доме необычайно тихо, телевизор не работает, свет горит в олной единственной комнате — зале, а меня сверлят два усталых и злых вгляда моего отца и брата. Я же усиленно пытаюсь не обращать на них внимания и гордо смотрю в погасший экран телефона, что делает