буду. — не слишком уверенно сопротивляюсь я, пока Нора становиться всё ближе.
— Ладно. Закрой глаза.
Она бы не сдалась так просто. Но и сильной она в меня таблетку запихнуть очевидно не сможет.
Послушно закрываю глаза, прислушиваясь к шаркающим шагам девушки. Её рука ложиться мне на щёку, нежно поглаживая большим пальцем под глазами и я чувствую, как её лицо приближается ко мне. Её тёплое дыхание на своей коже и мягкие губы, которые накрывают мои с таблеткой.
Распахиваю глаза и сдаю назад, пытаясь отстраница, но Нора упрямо проталкивает мне лекарство в рот и не даёт разорвать поцелуй, что бы сплюнуть эту дрянь. Прикусывает мою нижнюю губы, как бы намекая на то, что я должен проглотить таблетку, и не даёт мне даже шанса перехватить инициативу в поцелуе. Она перемещает руку на затылок и зарывается в мои волосы. Чувствую, как сердце ускоряет ритм, а в штанах становится всё меньше места.
Запах Норы окутывает меня, тот самый, который я почуял в первую нашу встречу. Весенний — сладость с кислинкой.
Когда девушка отстраняется, влажные губы ощущаются слишком холодными.
— А теперь в кровать.
Чувствую так, будто из меня высосали асе оставшиеся силы. И это сделала Нора со своим поцелуем.
— Ты мне нравишься, бандитка.
— Не нарушаешь традиции, да? — посмеивается она, однако, я совсем не понимаю о чём она. Вместо ответа просто направляюсь в спальню, а не в комнату, где должен был ночевать первоначально. Нора замечает это, но ничего не говорит и я воспринимаю это как немое разрешение.
Плюхнувшись на кровать, почти сразу вырубаюсь. В полудрёмк чувствую, как бандитка заботливо укрывает меня одеялом и кладёт на лоб что-то влажное, от чего становиться немного полегче. Руки, которые убирают щекочащие кожу пряди. Лёгкий поцелуй в краешек губ, совсем как я сделал тогда на диване, в доме у Санька.
— Спи, Лекс.
Семнадцатая глава
Элеонора
Чувствую себя настолько помятой, как будто не спала несколько суток, а всё из-за больного парня мирно сопящего под боком, буквально сопящего. У Феликса насморк из-за простуды, и он всю ночь ворочился. Я и так не привыкла спать с людьми, а тут ещё больной мальчик рядом. Всю ночь бегала и сбивала его температуру, потому что она периодически поднималась до отметки 39, а это почти критично.
— Ты не рано встала? — проснулась моя боль.
— Спроси лучше, спала ли я сегодня вообще?
Тянусь к лбу Сноудена губами, что бы проверить, горячий ли он. И врезаюсь в губы парня, тут же отскакивая назад.
— Феликс! Я температуру проверить хотела.
— Разве это был не утренний поцелуй.
Божечки, надеюсь я не покраснела. Может в больницу его отправить? Я даже подумать не могла, что Лекс такой тактильный. Вечно ходил весь такой недоступный и серьёзный, а в итоге всю ночь жался ко мне, как котёнок, а теперь вообще целоваться полез, едва проснувшись. Может у него раздвоение личности?
Слезаю с кровати, чтобы добраться до градусника и жаропонижающих на всякий случай.
— Ты настолько против утренних поцелуев, что сбегаешь от меня? — слышу жалобный голос сзади. Да что за ребёнок, где недовольная моська?
Стойко игнорирую вопрос и всё-таки добираюсь до градусника, лежащего на прикроватной тумбочке.
Вручаю его Лексу и сбегаю на кухню готовить яичницу, пока мне не поцеловали ещё что-нибудь.
* * *
Удивительно, но Лексу хватает дня для того, чтобы оклематься, когда я бы с такой температурой провалялась не меньше четырех дней, хотя обычно я болею по немножку и часто, а не из крайности в крайность.
Когда только приехала в свой родной город хотела поехать к бабушке и дедушке, который хоть и не жили вместе, но хотя бы жили в одном доме.
На улице опять моросил дождь, к счастью не такой ливень, как вчера. Но вместо того, чтобы дойти пешком пришлось вызывать в такси, потому что под зонтом всё равно мокнут ноги.
Кое-как Феликс смог уговорить меня после того, как мы навестим всех вернуться домой, даже купил билеты и чуть не прыгал от радости, когда увидел, что в бизнес ещё остались свободные места. Шучу, просто ходил довольный. Видимо поездка в экономе так сильно шокировала мальчика, хотя я так летала всю жизни, до переезда в столицу.
— Может я тебя у подъезда подожду? Посижу в кафе. — он кивнул головой на какую-то забегаловку, где продавали пиццу, шаурму и все подобное, однако доверия она не внушала.
— Ты боишься что ли?
— Нет.
Не слишком ли резко он отвечал для того, что не боится? Внимательно посмотрев на Лекса, который упорно пялился на то странное кафе, я поняла, что он и вправду нервничает. Не знает куда деть руки, часто дышит, а его губы пересохли, вот только он не спешит их облизывать, а старается стоять как можно не подвижней, за исключением дёргающихся рук.
Вначале отправимся к бабушке, а то после деда Сноуден точно сбежит.
Тихо посмеиваясь про себя, беру Феликса за руку и утягиваю за собой в подъезд, лифт, нажимая на нужный этаж.
И только когда мы оказываемся перед дверью в квартиру, парень всё-таки решает посмотреть на меня. Ободряюще улыбаюсь ему и всё-таки нажимаю на звонок, дверь открывают спустя пару секунд. Бабушка — женщина ростом в полтора метра, зелёными глазами и густыми, уже полуседыми волосами, заметно морщинистым лицом. Вначале удивлённо открывает рот, смотря на Фелиска, который гораздо выше неё и выглядит на её фоне, как великан, а затем за его спиной высматривает меня. И наши переплетённые руки, бросая на меня понимающий взгляд.
От родной улыбки и таких знакомых ямочек на щеках моё сердце болезненно сжимается. Как же я давно её не видела.
— Ласточка! — бабушка, прямо в домашних тапочках, выскакивает в подъезд и кидается меня обнимать, покрывая поцелуями лицо.
— Я так давно тебя не видела, баб. — кое-как затаскиваю её обратно в квартиру. И взглядом прошу Лекса зайти за нами.
Пока бабушка утаскивает меня в зал, где обычно тусуется моя прабабушка, Феликс остаётся неловко мяться у двери в прихожей.
Здороваюсь поцелуем с самым старшим членом нашего семейства и мы втроём направляемся на кухню, что бы выпить чаю.
— Это Феликс, мой парень.
Представляю я парня, которого успела перехватить по пути.
Рассказываю, как я здесь и оказалась и насколько, умалчивая о ссоре с отцом и братом, которого мои бабульки недолюбливали и называли хулиганом. Отвечаю на вопросы о том, как мне живется в большом городе и не обижает ли