В организации свадьбы Беки я предоставила полную свободу и неограниченные ресурсы, но за одним только исключением: платье — моя забота! Беки пробовала возражать. Когда женщина стала слишком настойчивой, мне пришлось шикнуть на нее.
Прежний опыт совместной работы показал, что между нами согласия быть не может. Если нужно, чтобы все было как надо, нам с Беки нужно работать порознь, так что в вопрос выбора свадебного платья я не позволю этой женщине просунуть свой проворный носик.
Откуда-то снаружи двумя короткими гудками просигналила машина. Мы с Кэролайн удивленно переглянулись, когда Ева, попросив у нас прощения, вышла из примерочной. Я спустилась по двум ступеням с округлого подиума и с любопытством заглянула в окно. Смотрю, кто вышел из темной машины, и не могу поверить собственным глазам.
Ко мне подошла Кэролайн и тоже посмотрела в окно.
— Тебе знаком этот джентльмен? — заботливо спросила она, и мой взгляд быстро метнулся к миссис Вэйст.
— Да, — рассеянно говорю я, наблюдая, как Ева подошла к Генри Фрицу и сразу поправила ему шляпу. По тому, как они смотрят друг на друга, сразу понимаю: между ними что-то есть. Но почему эти двое скрыли свой роман от меня?
— Он кажется очаровательным мужчиной, — с улыбкой добавила Кэролайн. — Или мне только кажется, и он мерзавец?
— Нет… Генри — очень хороший человек, — торопливо говорю я. — Еве очень повезло.
Еве и вправду повезло!
Генри Фриц не просто хороший парень, он как рыцарь в сверкающих доспехах, сильный и отважный, — настоящий герой. Если Ева будет рядом с таким, как он, у меня нет причин для беспокойства.
Я отошла от окна.
— Ты всегда смотрела на нас с Хэнтоном, как на пару, — говорю я Кэролайн, заглядывая в золото ее глаз. — Всегда. С первой нашей встречи ты говорила о нас, как о паре, хотя знала, что у меня был другой. Почему?
Взгляд женщины изменился — сейчас она смотрит на меня глазами матери много старше и мудрее наивного дитя.
— Я не помню, чтобы видела мистера Коллинса в Стилдоне, — подразумевает она необычное развлечение на дорогих машинах в раскаленной солнцем пустыне. — Нам тебя представил Джон. Машина, которой ты управляла, — разве не его подарок тебе?
Взгляд женщины стал снисходительным.
— Нужно быть слепой, чтобы не видеть, как ты на него смотришь, — сказала Кэролайн, и я почувствовала, как загорелись щеки. — Почему, по-твоему, Джеймс и Марго с таким удовольствием над тобой подшучивали? Не дай ты им повод, чертята бы за тебя не цеплялись.
Женщина положила ладони мне на плечи, с теплой улыбкой оценив меня в свадебном платье.
— Можешь представить, как было трудно Джону делить тебя с кем-то еще? А ведь это не в его характере.
— Могу, — резко говорю я, припомнив о мисс Бауэр. Кэролайн с пониманием улыбнулась.
— Тогда ты можешь представить, какими были его чувства… Он любил тебя, несмотря ни на что. Он пошел на поводу твоих желаний.
Теплые длинные пальцы Кэролайн соскользнули с оголенных плеч и спустились вниз по моим рукам.
— Когда этот день настанет, было только вопросом времени, — задумчиво проговорила она.
Где-то позади скрипнула дверь, и в светлую примерочную вернулась Ева.
— Распоряжусь, чтобы нам приготовили чай, — улыбнулась мне Кэролайн. Женщина прошла мимо Евы и тихонько закрыла за собой дверь.
Я смотрю на Еву, а она с тревогой смотрит на меня.
— Почему ты не сказала мне? — с недоумением спрашиваю я.
— Чтобы отсрочить момент, когда ты смотришь на меня вот так.
Я не сдержалась и рассмеялась, подошла к подруге и обняла ее. Ладони Евы нерешительно легли мне на плечи.
— Один человек как-то пожелал мне одну добрую вещь, — мне вспомнилось послание Анны. Я разомкнула объятия, посмотрела на Еву и сказала ей:
— Будь счастлива.
Ева Нельсон с благодарной улыбкой смотрит на меня в ответ.
Я не знаю причин, по которым Ева мне ничего не сказала, не уверена, что хочу знать их теперь. У нее все хорошо — этого достаточно.
Когда смотрю на свое отражение в зеркале, мне трудно вспомнить ту девчонку с короткими волосами и в зеленом платье, без свободы и больших перспектив на счастливую жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сделки с совестью, сделки с гордостью, сделки с мерзавцами! Последние три года моей жизни богаты на потрясения. Мне дважды каким-то чудом повезло сохранить жизнь и даже пришлось побороться за честь. Пришлось с боем возвращать себе право быть хозяйкой собственной жизни, а на этом пути мне не раз довелось больно упасть, чтобы упрямо встать на ноги и идти дальше.
Три года моей жизни — это как попытка вскарабкаться на самую высокую гору, вершину которой способен взять не каждый. Тропы нет, людей вокруг тоже нет. Путь наверх долгий, изнуряющий и, безусловно, опасный. Увидеть солнце на вершине горы, среди необъятных облаков, сможет только победитель. Тот, у кого хватит сил и упорства идти до конца!
С таким упорством и трудом возвратив для себя свою жизнь и свободу, как можно объяснить то, что я делаю прямо сейчас: в подвенечном платье готовлюсь отдать свою жизнь в руки Джона Хэнтона?
Я всерьез это сделаю?
Учитывая, что думаю об этом с улыбкой на губах… выходит, что так.
Я никогда не думала, какой будет моя свадьба, но при всяком раскладе и при любых обстоятельствах я едва ли могла предположить, что этот день настанет 11 июля 1960 года.
Лето, время, когда распускается церцис — красивейшее дерево, усыпанное тысячами мелких розово-фиолетовых цветов. Именно здесь, в этом саду, среди нескольких десятков поразительной красоты деревьев, состоится мое венчание.
Именно здесь мне предстоит обещать Джону Хэнтону свою жизнь, свою свободу, свою любовь.
Почему я это делаю?
Сейчас, когда иду по белой дорожке, усыпанной для меня лепестками роз, думаю, я могу ответить на этот вопрос без всяких сомнений и раздумий. А ответ до невозможного прост.
Ничто не имеет значения без Джона Хэнтона, даже собственная жизнь!
Связывая наши жизни, я делаю это не в силу каких-либо легкомысленных порывов. Учитывая, через что мне пришлось пройти, я со всей ответственностью принимаю решение и делаю шаг вперед.
Бенджамин Лоуренс в красивом сером смокинге и с гордой улыбкой на лице ведет меня к свадебной арке, под которой меня ждет самый привлекательный мужчина в моей жизни. Спокойный взгляд серых глаз обращен на меня, тепло его улыбки предназначено только мне.
Кое-кто рядом с Хэнтоном тоже счастлив. Майкл Гроуз улыбается так, будто сегодня день его собственной свадьбы. Главное — не смотреть на бессовестно обворожительную улыбку Майкла слишком долго…
Мой взгляд метнулся к рядам гостей. Я знаю этих людей, я узнаю их лица.
Я иду под венец к своему жениху!
Это моя свадьба. Это моя жизнь, и Анне в ней больше ничего не принадлежит, как и в моей прежней жизни ничего не принадлежит мне! Даже семьи, заботы о которых мы теперь можем передать в ответственность друг друга и никак иначе. Я уверена, Анна позаботится о самых близких и родных моему сердцу людях, а я позабочусь о тех, кто дорог ей. Я обещаю ей это.
Свадебная арка очень близко, а гости ни на мгновение не сводят с меня глаз. Вытягивают шеи. Их взгляды обещают, что о моем платье будут говорить еще долго.
Я хотела выглядеть не так как все — что ж, я этого добилась!
Осталось только несколько шагов, и я представила, что к свадебной арке, к моему жениху, меня ведет не Бенджамин Лоуренс, а мой собственный отец. Представить это было нетрудно, ведь по счастливому стечению обстоятельств — возможно, по тому, как сложились звезды или повернулась земля, — мне повезло получить для себя те бесценные мгновения, когда папа вел меня по белой дорожке, усыпанной лепестками роз… Я вспоминала его голос, его настроение и запах его парфюма. Я вспомнила обо всем, о чем мы говорили в тот день.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Приподняв подол своего шелкового платья, поднялась по двум ступеням. Под живой аркой, будто сделанной из одних только цветов, я встала напротив Джона Хэнтона.