Но он не стал ее щадить.
– Чей он сын?
– Мой! – выкрикнула ему в лицо Эйприл.
Джим придвинулся к ней так близко, что почувствовал на лице ее дыхание. Он начал охоту за правдой и уже не мог повернуть вспять, даже зная, что эта правда его погубит. Он схватил Эйприл за плечи и стал трясти.
– Нет, ты мне скажешь правду! Чей сын Сеймур?
Слезы струились по ее щекам, смывая годы одиночества, годы отчаянной борьбы за выживание, когда рядом не было никого, кому она могла бы показать свои раны, когда в бессонные ночи смотрела в темноту, пытаясь разглядеть за ней свое будущее.
– Ты хочешь знать, чей сын Сеймур?! – Она опять вырвалась и с вызовом взглянула на него блестящими от слез голубыми глазами, какими наградила своего сына. – Он мой! Мой! Мой!
И вдруг сникла. Плечи безвольно опустились, голос упал до шепота, она шагнула к Джиму, прижалась головой к его груди, как будто ища спасения, защиты, в которых ей было отказано долгие годы.
– Он мой…
У Джима внутри словно развязался какой-то узел. Он не знал, что это, так как никогда прежде ничего подобного не испытывал. И на все вопросы вмиг нашелся ответ. Не точный, но возможный. Он уехал из этих мест в погоне за свободой, а может быть, ему стоило остаться, чтобы обрести ее. Может быть, расширив свое жизненное пространство, он перекрыл себе воздух.
Он долго вдыхал запах ее волос, усталый от погони за временем, от непосильного груза воспоминаний и раскаяний.
Когда, чуть отстранив ее, Джим поцеловал соленые от слез губы, у него впервые появилось ощущение, что он вернулся домой.
Глава 22
Он и сегодня захлебывался воспоминаниями.
Много лет прошло, много крови пролито. Кровь из жил, кровь из слов, что ранят больнее оружия. Разбитая жизнь мало-помалу складывалась из осколков по волшебной прихоти случая, обретала новые, небывалые формы и краски. Встреча, к которой он был совсем не готов, оставила внутри необъяснимую, тянущую пустоту. Они посмотрели в глаза друг другу, и все словно отдалилось, потеряло смысл. Бороться не за что и побеждать незачем. Остались лишь сожаления – не о том, что было, а о том, что может быть.
Интересно, она ощущает такую же пустоту теперь, когда знает, где он, каким он стал? Знает его мысли. Разделяющее их расстояние сократилось, но от этого они не стали ближе. Однажды они убедились, что сближение невозможно. Истекшее время способно лишь превратить равнодушие в жалость.
А ему не надо…
Палка угодила в какую-то выщербину, и он почувствовал, что теряет равновесие. Могучие руки, удержав от падения, выудили его из омута мыслей.
– Устали? Может быть, вернемся, мистер Уэллс?
Алан Уэллс оперся на палку и помотал головой. Физиотерапевт Венделл, отвечающий за его реабилитацию, решил сегодня вместо занятий в тренажерном зале вывести его на прогулку. И они отправились на лужайку перед домом, под сень вязов.
Ходьба у него сразу не заладилась, и Алан начал терять уверенность.
– Ничего у меня не получится.
– Непременно получится.
Нет, не получится. Хотя бы потому, что мне на хрен не надо, чтобы получилось.
Венделл улыбнулся ему, дословно прочитав его мысли. Точно такие же слова он не раз слышал от других людей в подобных ситуациях.
– Мистер Уэллс, вы слышали про итальянского гонщика Алессандро Дзанарди?
Алан не был любителем автогонок, но знал, что Дзанарди выиграл несколько престижных гонок в Америке.
– Да, что-то слышал.
– Так вот. Он оказался в том же положении, что и вы: потерял обе ноги на гонках в Германии.
Венделл сделал эффектную паузу, и Алан нехотя признал, что мотивировать пациентов врач умеет.
– Сейчас он уже участвует в международных соревнованиях. У него точно такие же протезы, как у вас.
– И что, победит?
Венделл пожал плечами.
– Не в этом дело. Какое бы место ни досталось ему на гонках, он уже победил.
Алан ничего не сказал на это. Венделл – здоровый, жизнерадостный парень и к работе относится очень искренне и серьезно, вкладывает в нее весь свой энтузиазм. Но как не думать о том, что всякий раз после сеанса он уходит на своих двоих, ставя плюсик под именем Алана Уэллса в списке визитов.
Физиотерапевт взял прислоненные к дереву костыли и протянул ему.
– Думаю, на сегодня хватит. Все случится вдруг, поверьте моему опыту. В одно прекрасное утро вы проснетесь и почувствуете, что можете ходить легко и свободно.
Алан подсунул костыли под мышки и вместе с врачом заковылял к выходу из «сада», как они по-домашнему его называли, а на самом деле это был настоящий огромный парк, обступавший дом со всех сторон, а на западе граничивший с полем для гольфа на уровне третьей лунки.
Венделл отодвинул створку стеклянной двери, ведущей в гостиную.
– Хотите, я помогу вам принять душ?
– Да нет, не надо, я не вспотел. Вечером приму, мне наш водитель поможет.
Джонас был не только водителем, а в некотором роде «прислугой за все». Прежде он работал санитаром в Медицинском центре Флагстаффа.
– Ну хорошо. Тогда я пойду, если я вам больше не нужен?
Алан стоя смотрел, как Венделл на своем «харлее» выруливает из-за дома на подъездную аллею. Прежде он не любил мотоциклы, а сейчас вдруг остро позавидовал врачу.
К нему неслышной походкой приблизилась Ширли.
– Вам чего-нибудь подать, мистер Уэллс?
Алан невольно улыбнулся, обезоруженный всегдашней услужливостью горничной.
– Ширли, а где телекамера?
– Какая телекамера?
– Которая меня все время снимает и тут же предупреждает тебя, когда я остаюсь один. Не может быть, чтоб ты без посторонней помощи была так расторопна. Или ты прибегаешь к услугам медиумов?
Он сделал несколько шагов по комнате. Костыли оставляли на пушистом ковре следы, но ворс тут же вновь выправлялся. Горничная шла по пятам.
– Занимайся своими делами. А я пойду в кабинет, посмотрю почту. Или ты и по Интернету за мной следишь?
Ширли отступила на шаг. Алан понял, что малость переусердствовал в своих шутках, и с улыбкой обернулся к ней.
– Я знаю, что ты по мере сил пытаешься мне помочь. А иногда и не по мере… Большое тебе спасибо, Ширли, но мне в самом деле ничего не нужно.
– Извините, мистер Уэллс.
Горничная повернулась и вышла, а он продолжил свой путь в кабинет. Теперь на передвижения по дому уходило гораздо больше времени, и надо было с этим считаться. А еще на костылях он не только без ног, но и без рук. Надо научиться перемещать хотя бы мелкие предметы без посторонней помощи. Наконец он добрался до отцовского кабинета, декорированного, как и весь дом, в совершенной гармонии старинной мебели и современного дизайна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});