- Это не твоя забота, самка, - оборвал её Максим. – Перекинься!
Алина не посмела перечить, через минуту на стуле сидела обескураженная тёмно-серая волчица.
Альфа подошёл ближе, замер на несколько минут, волчица съежилась, жалобно скуля. Тоже самое волк проделал с бледным до синевы сыном – наложил запрет на оборот. Теперь, пока вожак его не снимет, ни бета, ни его пара не смогут сменить ипостаси.
- Волки Маркова, я слушаю ваши возражения, - альфа перевёл взгляд на четвёрку сопровождения.
- Возражений нет, - отозвался старший. – Алина Викторовна заслужила наказание, три года в волчьей шкуре пойдут ей на пользу. Мы всё передадим альфе, он одобрит, хотя, конечно, дочь ему будет жаль.
Волчица заскулила.
- Но ради её же блага, мы не станем вмешиваться, закончил Константин и отступил назад.
Сидеть на синяках оказалось очень болезненно, боль шла по нарастающей, Ольга уже еле держалась, стараясь не упасть в обморок, не вскочить, не показать своё состояние.
- Не терпи, меняй положение, будет легче, - с сочувствием посоветовала Ирина, нагнувшись к самому уху Оли. – Жёсткие стулья ставят специально, чтобы все видели – наказание состоялось. Ёрзай, как Алина Викторовна, ведь именно этого от тебя и ждут.
- А не стану дёргаться – порку повторят? – безжизненно спросила женщина.
- Нет, конечно! Но зачем ты себя дополнительно мучаешь? Все видят – тебе больно, но ты даже моргать стараешься пореже, не то что переменить положение.
- Ничего, потерплю, - одними губами ответила Ольга.
Ирина не понимала одного - для Ольги показать боль, всё равно, что объявить во всеуслышание, через какое унижение ей пришлось пройти. Лучше умереть! –и она только сильнее стиснула стул, пытаясь незаметно перенести часть веса на руки, чтобы не сидеть на синяках. Конечно, оборотни выносливее среднестатистического человека, но и у них есть предел – руки начинали подрагивать, удерживать прямую спину и отстранённое выражение лица удавалось с трудом.
- Вторая самка, Ольга Петровна, - продолжал Максим, - на испытании показала себя сильной и опытной волчицей, она прекрасно разобралась со всеми задачами, сумела найти нужное направление, добыла пищу, помогла сестре, пригнала к посёлку отбившихся оленей. Я очень горжусь ею и рад, что наша стая приняла в свои ряды эту красавицу и умницу. Но из-за халатности второго беты и нечистоплотности двоюродной сестры Ольги Петровны, мы не можем засчитать ей испытание. Поэтому на год моя жена останется в статусе обычной волчицы. За это время ей нужно будет запомнить все правила и законы нашего клана, научиться жить в тундре, полюбить Север…
Ольга вздрогнула – Север – так зовут волка Ильи!
Максим и сам понял, насколько двусмысленно для них троих прозвучала эта фраза, и поспешил уточнить:
- Полюбить тундру и северную жизнь. Ирина ещё год будет выполнять обязанности Луны, а по истечении этого срока, передаст полномочия Ольге Петровне. Таково моё решение.
- Справедливо, - подал голос седой волк. Остальные закивали, соглашаясь.
- Жёстко ты, альфа, с сыном и его парой, - заметил другой волк.
- Зато за три года в тундре, вдали от удобств, интернета, нарядов и водопровода, сука поймёт, что значит быть волчицей, приобретёт необходимые навыки, заодно и характер поумерит, да амбиции поубавит. А Илья Максимович усвоит, что за все слова и поступки придётся отвечать, поэтому надо семь раз подумать, всё взвесить, и только потом делать, - возразил седой. – Хорошее решение, альфа!
Ольга не понимала, зачем альфе такая жестокость?
Он же знает, что после избиения несколько дней больно сидеть. Женщины и так наказаны, обе наказаны, к чему продолжать их мучить? Неужели Максиму мало, неужели он ждёт, когда они упадут, больше не в силах терпеть?
Она не могла найти объяснение, и от этого тонкий панцирь безразличия, которым она постаралась закрыть своё разбитое сердце, начал предательски трещать.
Но тут до её ушей донеслись слова мужа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С трудом затолкав негодование внутрь себя, Оля как раз успела вернуться в реальность, чтобы услышать, какое наказание альфа назначил Алине.
Луна, да он с ума сошел! Как изнеженная девушка вынесет жизнь в яранге? Впрочем, о чем это она? Три года сестра проведёт среди собак. Будет есть, что им дают, спать, где спят они. И таскать нарты или сгонять оленей. Вот это Алина попала!
Луна, а что он назначил Илье?
Поражённая, она даже перестала удерживать часть своего веса на руках и всем телом придавила многострадальные ягодицы. Не вскрикнуть она смогла только потому, что от яркой вспышки у неё сперло дыхание.
Но её движение не укрылось от глаз вожака. Максим сжал губы, ноздри его раздувались, кулаки сжались.
Он ещё и злится на нее, за то, что ей больно, и она не удержала лицо, на секунду исказив его гримасой?
Ну, знаете ли…
Умка слабо шевельнулась, тихо зарычав.
«Да, моя хорошая, мы с тобой не увидим Севера три года», - пожаловалась она зверю.
Но волчица не поддержала, а зарычала громче и, с усилием подкинув себя, смогла перевалиться на грудь и поднять голову.
«Пррредатель!»
«Альфа?»
«Альфа в своем праве. Север – предатель! Не защитил, не с нами, позволил наказать!»
«Откуда бы он узнал?» - возразила Ольга.
«Он знал, я звала!» - огорошила волчица.
«Ты звала? Но… как?»
«Громко. Мы спарились, он – мой, а я – его, если мы достаточно близко, я могу говорить с волком. И я позвала на помощь, но Север ничего мне не ответил, а когда я закричала, закрылся от меня».
«Ума, что же теперь?»
«Ничего. Север сейчас пытается говорить со мной. Просит помочь, уговорить альфу отменить принудительный оборот. Я закрылась и ничего не слышу. Как он, когда альфа вывернул меня наизнанку и вышвырнул вон, едва всю не переломав».
Ольга потрясённо повела головой и споткнулась о взгляд Ильи – испуганный, молящий.
Умка звала волка, а тот закрылся! И теперь тот смотрит так, будто она должна за него заступиться? О, Луна, а ведь и правда, он ждет, что она попросит Максима смягчить наказание! Ну да, один раз она уже попыталась спасти Илью. Дважды. Второй раз – когда солгала, и теперь из-за этого не может сидеть. А первый раз – когда согласилась на фиктивные отношения с Максимом, чтобы спасти его стаю, не допустить войны между кланами.
Умка снова зарычала, давая понять, что не желает вмешиваться и что-то просить у альфы. Ольга снова нырнула в себя.
«Нет, Ума, третьего раза не будет. Я больше не верю в чувства Ильи, больше не хочу ради него рисковать собой. Я домой хочу! Или – подальше отсюда!»
Волчица одобрительно вильнула хвостом, но сразу же жалобно заскулила.
«Да, знаю, что ты ещё слаба, мы не пройдём и десяти километров, как нас догонят. У меня ничего нет – документы у Максима, деньги тоже у него. Также одежда, припасы, транспорт. И он тут единовластный хозяин. Если бы добраться до тайги, там бы я смогла запутать следы, но до неё слишком далеко, а в голой тундре при помощи вертолёта нас в любой ипостаси выловят за считанные часы».
Луна, да куда она попала? Самок бьют, в тундру выбрасывают, допрашивают, запрещают оборот…
Бежать!
Но она замужем!
Ерунда, она замужем по человеческим законам, по волчьим она – свободная. Метки нет!
Есть воспалённые ранки, которые сейчас изображают метки. Они заживут. Обязательно заживут, а если она не будет находиться рядом с волком, то его запах очень быстро выветрится, и никто не догадается, что она его жена.
Но могут быть проблемы – Максим прекрасно знает, что метки у них фальшивые, и может насильно её с собой укладывать спать, чтобы они пропитывались запахами друг друга. Ей же сейчас о нем и думать противно, не то что лежать в его объятиях!
Что же делать?
Мозг заметался, ища выход, блуждающий взгляд наткнулся на взгляд Максима, и Ольгу будто ударило. Дернувшись, еле сдержав порыв вскочить и убежать, она торопливо отвернулась.