type="note" l:href="#n_562">[562].
Несмотря на трудности, с которыми столкнулся Купферстихкабинет, рисунки Боттичелли были слишком престижными и слишком соответствовали вкусам Гитлера, чтобы пострадать напрямую. В молодости, будучи художником, Гитлер создал сотни жутких работ, наполненных огромными зданиями, возвышающимися над крошечными фигурками. В первые годы жизни в родной Австрии он даже зарабатывал на жизнь продажей картин и открыток. Его интересы тяготели к Классике с большой буквы и педантизму, он предпочитал академические произведения греко-римского мира и итальянского Возрождения. К тому же он питал слабость к Флоренции. Позже, когда после разрыва союза Германии с Муссолини нацистская авиация бомбила итальянский полуостров, Гитлер пощадил основные здания и художественные достопримечательности города[563].
На пике своего могущества в 1938 году, во время триумфального путешествия в Италию для встречи с Муссолини и укрепления их Стального пакта, немецкий диктатор и его окружение отправились во Флоренцию. Они прибыли в город 9 мая[564]. Вдоль трассы были установлены громкоговорители, усиливавшие радостные возгласы толпы, приветствовавшей поезд Гитлера, прибывший в 14: 00 на вокзал Санта-Мария-Новелла, где его ждал Муссолини. Два диктатора осмотрели исторические достопримечательности города, несколько часов провели в галерее Уффици и совершили прогулку по тайному коридору Вазари над мостом Понте-Веккьо. Тогда как Муссолини был до крайности утомлен осмотром достопримечательностей («Чтобы пройти через все это искусство, понадобится неделя», – бормотал он себе под нос), Гитлер был захвачен такими шедеврами, как «Мадонна Дони» Микеланджело[565]. Этот визит стал осуществлением мечты фюрера. Беренсон объявил этот день «il giorno della vergogna», днем позора[566].
Учитывая укоренившуюся страсть Гитлера к итальянскому искусству эпохи Возрождения, не было никакой опасности, что он назовет творчество Боттичелли или его проект иллюстраций к Данте «дегенеративными». Однако в конце концов надвигающееся разрушение Европы поставило под угрозу рисунки Боттичелли. Когда 1 сентября 1939 года разразилась Вторая мировая война, опасность уничтожения художественного наследия Европы была просто неизмеримой. Вопрос что делать с таким количеством бесценного искусства, занимал умы лидеров армии союзников. План американского правительства привел к созданию эффектной группы под названием «люди-памятники», которые непосредственно отвечали за защиту культурных сокровищ Европы, – это была первая инициатива такого рода в военной истории. Результаты были впечатляющими: после высадки в Нормандии в 1944 году они посещали до 60 городов и 125 объектов в месяц, восстанавливая бесчисленные произведения искусства[567]. В Италии среди «людей-памятников» работали такие люди, как Дин Келлер, художник и профессор Йельского университета, который в сорокалетнем возрасте оставил свою престижную должность ради службы в армии[568]. Как и многие другие «люди-памятники», он сражался вместе с солдатами вдвое моложе себя. Его самый смелый подвиг был совершен на средневековом кладбище Кампо-Санто в Пизе, расположенном неподалеку от знаменитой Пизанской башни. Когда в результате обстрела были сильно повреждены фрески эпохи Возрождения, Келлер немедленно принял меры по их спасению, приведя на место спасательную команду из солдат и экспертов в области искусства. В числе фресок были изображения из «Божественной комедии» Данте, в том числе и то, что поразило в свое время воображение Боттичелли, – трехликий Сатана[569].
Между тем ущерб, нанесенный художественному наследию Германии, был ужасающим. Самым уязвимым местом была столица нацистов – Берлин. По мере того как война все больше оборачивалась против немцев, иллюстрации Боттичелли, наряду с другими бесценными произведениями из Музея кайзера Фридриха и Национальной галереи, изымались из Музея гравюр и рисунков и помещались в одну из двух городских Flaktürme, зенитных башен, массивных хранилищ с бетонными стенами толщиной в шесть футов и тяжелыми стальными дверями над всеми проемами. Во время бомбардировок они служили бункерами для гражданских лиц, военного персонала и городской коллекции искусства. Более зловещим было то, что они также служили платформами для зенитных ракет. Когда союзные войска приблизились к Берлину, Гитлер приказал отправить поезд с произведениями искусства из зенитных башен в соляную шахту в глубине немецкой сельской местности Тюрингии – ныне печально известное место, где большое количество нацистского золота и украденных произведений искусства было позже обнаружено армией США[570]. В этот поезд были погружены и иллюстрации к Данте кисти Боттичелли.
Вскоре после сдачи Берлина Советской Армии в мае 1945 года в одной из зенитных башен вспыхнул пожар. Его удалось потушить, но через несколько дней вспыхнул второй, еще более разрушительный. Пострадали три этажа башни, а их содержимое было уничтожено. Начальник советской пожарной охраны Андрей Белокопытов посетил это место сразу после того, как второй пожар был потушен. Открыв тяжелую металлическую дверь, он наблюдал, как бесценные древние статуи распадались прямо на глазах, а мрамор испарялся под воздействием кислорода и сильного жара[571]. По словам одного из специалистов по охране памятников, полковника Мейсона Хэммонда, «от картин, гобеленов, фарфора и скульптур не осталось ничего, кроме глубокого слоя пепла, в котором можно было найти кусочки фарфора и скульптуры… Эта потеря превосходит по величине даже потери таких городов, как Мюнхен, Варшава или Ленинград, как наиболее серьезная единичная культурная потеря войны».[572]. В огне погибло более четырехсот картин и трехсот скульптур, которые были одними из самых дорогих произведений европейского искусства. В их числе были «Мадонна с младенцем и ангелами, несущими подсвечники» Боттичелли и «Мадонна с младенцем и святым Иоанном Крестителем».
После поражения Германии дантовские рисунки Боттичелли были перенесены из соляной шахты в Тюрингии в берлинское хранилище, где до недавнего времени размещался гитлеровский Рейхсбанк. Каталогизация хаотично разбросанных произведений искусства в бывшем Рейхсбанке была сродни сложным военным маневрам. Один из «людей-памятников» описывал, как он бродил мимо «примерно четырехсот картин, выстроенных у стены в ряд», а также «ящиков в кожаных переплетах, содержащих подешевевшие офорты, гравюры и ксилографии из Берлинской типографии», Купферштихкабинета, который в мирное время был домом для иллюстраций Данте[573]. Мейсон Хаммонд также описал свое прибытие в хранилище Рейхсбанка, где обнаружил разбросанные ящики с сокровищами, помеченные «Рембрандт» и «Рубенс» и наполненные другими шедеврами, среди которых был знаменитый бюст Нефертити. Он осмотрел художественный хаос, а затем наугад подошел к одному из ящиков. «Я открыл верх [спасенного ящика]., – писал он, – и извлек иллюстрацию…»
Это была иллюстрация из цикла «Божественной комедии» Боттичелли. Рисунки сохранились. За сотни лет своего существования они преодолели сотни километров, и на карте их перемещений можно было найти как вероятные (Флоренция, Рим), так и маловероятные точки (Париж, Шотландия, Берлин). Однако ни одна поездка в истории иллюстраций не была столь рискованной, как эти два коротких путешествия на поезде: сначала от зенитной башни Гитлера до соляной шахты в Тюрингии, а затем от соляной шахты обратно в Берлин и Рейхсбанк. Рисунки были хрупкими, они были выполнены на старинном пергаменте из овечьей кожи тонким серебряным карандашом, чувствительным к свету. Несмотря на свое хрупкое состояние, они пережили Гитлера.
* *