по душам, поделится, если чего-то у тебя нет. Ани – покорная и добрая жена, жаль, что она так и не познала счастье быть матерью.
Вардан прикусил язык от негодования: тайна, крутящаяся вокруг Рипсимии, сбила его с толку. Он не понимал, кем была та очаровательная девушка. Молодой человек поблагодарил старика за правду и пошёл вперёд.
– Жаль. Потратили время, – молвил Вардан. – Ничего не выйдет, Саркис.
– Отбрось переживания. Давай вернёмся, может, ещё что-то разузнаем или выясним, ну а если ничего не прояснится – я сам постучу в их дверь, клянусь.
И мужчины, ведомые любопытством, проследовали к забору Баграта.
– Тише, – процедил сквозь зубы Вардан. – Быстро прячься за ограду!
Женщина вышла за ворота, а затем появилась и красавица-дева.
– Спасибо тебе, Рипсиме, что выполнила мою просьбу. Твоя доброта бесценна.
– Ты очень дорога мне, Назени, береги себя! И спасибо, что ты есть…
Римлянка обняла свою подругу так сильно, словно прощалась с ней навсегда.
– Слышал, Вардан? Теперь ты знаешь её имя!
– Рипсиме… Кажется…
– Да, и мне так послышалось. Гляди, время же потрачено не зря: вчера мы проследили, где они живут, сегодня узнали, как зовут девушку, а завтра… Кто знает, что будет… Ну а теперь, друг, пора возвращаться к лошадям! Мелкум собирает стражей в полдень, хочет оповестить всех о чём-то важном.
– Да уж… Не хочется выглядеть теми, кто пренебрегает его словом! Сам знаешь, чем это чревато.
***
Слева раскинулись холмы, а справа – ярко-зелёные и жёлтые луга, на которых что-то жевали овцы. Лошади стражей шли друг возле друга лениво и вяло – их пришлось подгонять, дабы успеть на слово Мелкума, величественного и грозного советника Тиридата. Огромные камни, лежащие на дороге, мешали ногам лошадей, и те спотыкались и фыркали от недовольства.
В поселениях уже кипела торговля, дорога была занята весёлыми и разговорчивыми торговцами. Люди толпились на рынке: кто-то торговался в лавке с мясом, кто-то пытался отхватить лучшие одежды или украшения. Возле мяса, вина и овощей всегда суетились молодые армянки, они выбирали всё самое свежее и вкусное для своих семей; старики вдыхали аромат специй и тёплого молока. Стражники, ухватив по куску сыра у пожилой торговки, продолжили свой путь во дворец царя.
На площади перед дворцом гудели воины: и те, кто отвечал за порядок в маленьких селениях, и те, кто охранял спокойствие города, и защитники царской свиты, и охранители самого Тиридата. Рассказы о жизни, шутки и крепкая брань слышались среди них – простота, юмор и глупость делали службу более-менее сносной. Вардан и Саркис, оставив неподалёку лошадей, влились в ряды беседующих друг с другом мужчин.
– Что тебя так веселит, Вардан? – шёпотом спросил Нарек – один из городских стражей и лучший друг молодого армянина.
– День выдался славным, девушку встретил наш Вардан, красивую! – ответил Саркис.
– Девушка? – выкрикнул во всё горло Нарек. – И как же зовут твою красавицу, друг мой? Ишь ты, подлец! И до твоего сердца в конце концов достучались!
– Рипсиме… – скромно ответил Вардан. – Её зовут Рипсиме.
– А сколько детей ты хочешь со своей Рипсиме, Вардан? – прыснув, спросил страж, но его вовремя прервал Мелкум.
Поистине трудный час наступил для великой Армении. Перемирие с Персией не продержалось и десяти дней. Войско Тиридата выгорало, словно листья на солнце, и персы, пользуясь ситуацией, отодвигали армянских солдат и понемногу, но нагло и жестоко вторгались на чужие земли, забыв, как до недавнего обороняли свои. Персы привыкли умирать либо за поражение, либо за победу, и это не устраивало Тиридата: направляя к границе своих людей, он терял их один за другим. Они умирали и в седле, и под седлом убитых лошадей.
Голос Мелкума звучал слабо, словно колокольчик дрожал от дуновения ветра. Стражи продолжали болтать о горцах, жителях долин, христианах, женщинах… Мелкум, откашлявшись, заревел:
– Тихо!
Из рук одного стража выпало оружие, но бедолага быстро его подхватил, испугавшись, и покраснел от стыда. Кто-то отвесил воину подзатыльник.
– Мы несём потери, – сказал Мелкум. – Армения не готова отступать, но она готова просить вас, мужественные стражи порядка в селениях и городах, воевать! Но будьте особенно бдительны под час своей службы, ибо сейчас, когда Армения отвлечена битвой с Персией, христиане продолжают подрывать целостность государства и сплочённость нашего народа тайными собраниями и заговорами!
Мелкум отругал некоторых стражей за невежество и отсталость, которую они выражают своими приземлёнными шутками, но, не удержавшись, всё же решил разузнать, что так их забавляло.
– Сколько веков минуло, но армяне никогда не пропустят шутки даже в самые трудные времена! – заметно подобрел Мелкум и учтиво спросил: – О чём шутите?
Взгляды мужчин пали на Вардана, он ответил:
– Товарищи подсмеивались надо мной, потому что я встретил девушку и влюбился в неё, хотя я не вижу в этом чего-то глупого или смешного.
– Возможно, эти несчастные попросту не знают, что такое любовь? – заступился за воина Мелкум. – Нам запрещено проявлять слабость, в том числе и сердечную, но ничто не мешает нам делать это под покровом ночи. Если женщина удостоила тебя своей любви – радуйся! Как зовут её?
– Рипсиме! – громко ответил Вардан.
***
Мелкум решил не спешить к царю, а отправился на конюшню взглянуть, как поживает его лошадь, стало ли ей легче после укуса змеи. Старший конюх, заметив краешком глаза приближающегося царского советника, быстро распорядился, чтобы вывели укушенную в ногу кобылу из стойла. Мелкум погладил белогривую любимицу, осыпал конюхов словами благодарности и оживлённо пошёл в свои покои.
– Так-так-так. Если я запомнил это имя, значит – оно было важным, – Мелкум задумался на несколько секунд и замедлил шаг. – Может, она какая-то торговка? А может, дочь важного человека? Нет, значит, просто показалось.
Беседа с молодым стражем крутилась в голове советника царя: он напряжённо перебирал моменты и события, в которых могло бы промелькнуть имя Рипсиме. Закинув ногу на ногу и уставившись куда-то, он почесал седоватую бороду и вспомнил – похожее имя встретилось ему год назад в письме от Диоклетиана. Тогда Тиридат приказал отыскать в Армении девушку с именем Рипсимия, но тот, забывшись или сделав вид, что усердно выполняет порученное, заявил о том, что нигде не сыскать такой девушки и, возможно, она никогда не заходила в Армению. Царь огорчился и повелел не останавливать поиски красавицы из Рима.
– Рипсимия… Рипсиме… – шептал Мелкум. – Тиридат прожужжал мне все уши о ней, а она вон, оказывается, ходит у меня под носом! Пока ещё песок под ногами моих стражей не остыл – нужно отправлять их обратно, чтобы схватить её и притащить сюда.
Мелкум резво встал и быстрым шагом отправился к Тиридату: нельзя упускать возможности подняться в глазах правителя.
Сначала он услышал звон бьющейся посуды, а когда вошёл в царские покои, ловко увернулся от летящей прямо в него пиалы. Правитель негодовал. Какой-то незнакомец мигом выбежал из комнаты.
– Лис! – владыка Армении издал пронзительный яростный вопль. – Лис хитрый! Ишь, чего просит! Пробрался ко мне, чтобы просить больше не принижать христиан, не отнимать у них имущество и не казнить тех, кто покрывает их! Да как он посмел?
– Остановись, царь, и послушай меня. Я пришёл к тебе с новостью – думаю, ты будешь рад услышать это. Ты помнишь письмо, посланное Диоклетианом тебе?
В покоях воцарилась мёртвая тишина.
– Должно быть, ты нашёл ту, что сбежала из Рима вместе с христианками и легионером-предателем? Как тебе это удалось? Ты уверен, что она здесь, в Армении? – сгорая от любопытства, расспрашивал Тиридат. – Диоклетиан воочию не видел её, но писал мне, что она прекрасна и умна, это так?
– Диоклетиан писал тебе о ней снова?
– Да, я получал письмо от него. Ничего особенного в нём не было: император всего-навсего желал нам здравия, спрашивал, найдена ли Рипсимия, и женюсь ли я во второй раз. Хотел быть гостем на моей свадьбе.
– Женишься. Ты хочешь знать, как мне удалось её отыскать? Днями и ночами по моему приказу стражи в каждом уголке Армении искали