Читать интересную книгу Девочка-лед (СИ) - Джолос Анна

На всякий случай смотрю нет ли рядом пожилых людей или беременных женщин, и потом все же сажусь.

Прислоняюсь лбом к стеклу. Интересно, наваляет ли кто-нибудь в Туле Беркуту? Очень бы хотелось! Вечно является с этих своих соревнований побитый, но довольный. Еще и медали привозит. В головушке, наверное, уже все отбито напрочь. Потому он такой и «невсебяшка». Иной раз ведет себя совершенно как дурак, абсолютно непоследовательно.

Стоит мне устало прикрыть глаза, как тут же в памяти всплывает неловкий момент в кабинете математики.

Щеки снова полыхают пожаром. Идиот… Вот зачем он это сделал? Мне теперь почему-то покоя нет. Стояла там как дура и таяла, словно мороженое «Щелкунчик» на солнце. Потому что… в какое-то мгновение — это стало неожиданно… приятно, если исходить из собственных ощущений. Страшно до оцепенения, но что он творил этими своими губами и языком! Вспоминать стыдно, но так волнительно! Теперь понятно, чего Грановская от него не отлипает. Присосется вечно как пиявка медицинская… Не отлепить!

Мне почему-то становится неприятно от мысли, что он делал с ней тоже самое. Вот также, тяжело дыша, впивался в ее губы. Запускал ладонь в волосы, трогал пальцами скулы и крепко стискивал своими ручищами талию. И не только все это похоже.

Большинство учащихся наших выпускных классов уже вступили так сказать во взрослую жизнь и совсем этого не скрывают, скорее даже наоборот. Беркутов и Грановская — не исключение. Поговаривают, что они и в школе умудряются «делать это». Где и как уму непостижимо!

Что за глупости, ой мамочки! Дело мне какое до их брачных игр?

Размышляю о ненавистном однокласснике, и чуть не проезжаю свою остановку. Пулей вылетаю из автобуса в последний момент. Снова начинает накрапывать дождь, с каждой минуткой все усиливается, а я сегодня по глупости зонтик дома оставила.

Добегаю до подъезда. Поднимаясь по лестнице на свой этаж, на ходу снимаю мокрую куртку. Встряхиваю от капель. Здороваюсь с ворчливой соседкой по прозвищу Грипп, которая производит «фэйс-контроль». Спешу оказаться в квартире. Где меня ждет очередной сюрприз.

— О, явилась моя Лялька, — громко сообщает кому-то мать, пока я вешаю на крючок куртку. — Дочь, а дочь, иди-к сюда.

Не нравится мне этот ее заискивающий тон. Прямо вот сразу мозг автоматом строит предположения. Одно другого хуже.

Разуваюсь и прохожу на кухню, где вовсю свистит чайник. Что ж, чутье меня не подводит.

— Садись, Ляльк, покушай!

От ее показной заботы меня прямо тошнит.

— Ну, знакомьтесь, дорогие. Ляль, это Вадим Александрович. Вадик, это моя дочь Алена, — широко улыбаясь, вещает мать.

Я исподлобья разглядываю мужчину. Очередного мужчину, которого притащила в дом мать. Он среднего телосложения, невысокий. Усы, темные вьющиеся волосы, орлиный нос и маленькие бегающие глазки.

— Здравствуй, Алена, приятно познакомиться.

Вежливый значит. Но отчего-то он мне сразу не нравится.

— Можно просто Вадим или дядя Вадик. Я не возражаю, — тонкие губы расплываются в улыбке.

— Добрый вечер, — отзываюсь глухо, опуская глаза.

— Алена у меня умница. Отличница, спортсменка и красавица! — заливается соловьем Екатерина. Наверное, если б я все-таки взяла с тарелки бутерброд, то точно подавилась бы.

— Что правда то правда, — кивает Вадим.

— Аленка… — тянет она. — Мы с Вадиком того, теперь вместе.

— Ясно, — говорю безэмоционально.

— Вадик — золото! Мужчина мечты!

— Ой, да ну что Ты!

Какой по счету уже… Можно смело строить предположения в который день этот ее мужчина мечты покажет себя настоящего. Не сомневаюсь, что он любит выпивать и драться. Вкус у мамы, прямо скажем, весьма специфический.

— А че эт ты не ешь? — косится на меня мать. — Ну — к бери давай быстро.

— Я пойду заниматься, — поднимаюсь со стула.

— Так с собой возьми, — вклинивается новый житель нашей квартиры.

— Спасибо, я не голодна, — лгу, пытаясь почти не дышать, дабы не замечать запах манящей колбасы.

Ухожу к себе в комнату. Прислоняюсь спиной к двери. Как же надоел этот проходной двор! Кого тут уже только не было! Мать тащит в дом кого не попадя, и совсем не задумывается об Ульяне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Моя милая девочка! Я так рада была слышать ее сегодня по телефону. Нам удалось обменяться лишь парой фраз, но я была счастлива просто услышать, что она идет на поправку.

Девять тридцать. Тяжело вздыхаю и достаю учебники. Сочинение про Печорина никто не отменял, домашнее задание по математике и биологии тоже. Как всегда, начинаю с математики. Потому что оставлять на потом — заведомо плохая идея.

Пока решаю линейные уравнения, все кажется не так уж плохо но, когда перехожу к любимым задачкам Элеоноры, настроение сразу падает в минус.

Сегодня мне досталась мудреная задача про колобка. Надо отдать должное составителям, разнообразие «сюжетов» поражает.

Час сижу, второй. Не идет и все. В какой-то момент в портфеле вибрирует телефон. Может, бабушка…

Достаю. Незнакомый номер. Сообщение. И открывать почему-то страшно, но я все же решаюсь. Сердце начинает против воли стучать быстрее. Ладони потеют, а во рту пересыхает.

«Как и обещал, устрою тебе персональный Ад на земле. Ходи оглядывайся!»

Глава 29

АЛЕНА

Телефон. Он, не смолкая, трезвонит целый день. И если первые два звонка я списываю на случайность, то третий и последующие ясно дают понять, что мой номер телефона находится во всеобщем доступе. И, похоже, на весьма непотребном сайте. Судя по контингенту звонивших, а также по характеру вопросов, которые они задают. Мне даже повторять стыдно то, что они говорят и предлагают…

Сгорая от стыда и унижения, в очередной раз дрожащими пальцами сбрасываю незнакомый номер.

— Отбоя от клиентов нет? — проходя мимо, интересуется Ян, похабно ухмыляясь.

Мерзкий. И как я сразу не догадалась, что это его рук дело…

Угрожал, что покажет мне ад на земле. И вот, посмотрите, он действительно сдерживает свое обещание. Если говорить конкретнее, Ян устраивает самую настоящую травлю.

Меня и раньше-то, мягко говоря, недолюбливали в этом классе, но теперь стало еще хуже. Все чаще за спиной я слышу шепотки, все больше девочки косятся на меня с неподдельным презрением и брезгливостью во взгляде, а парни поглядывают с каким-то странным выражением лица. Некоторые из них и вовсе, не стесняясь, отпускают похабные шутки.

В понедельник становится все понятно. Перед первым уроком на площадке под окнами Гимназии толпится народ. И все бы ничего, но почему-то нутром чувствую, что это как-то связано со мной.

— Не ходи туда, — останавливает меня Аверин.

— Что такое, Паш? — спрашиваю обеспокоено.

Прячет глаза, упрямо ведет подбородком.

— В школу иди, — настойчиво разворачивает меня в сторону крыльца.

— Аверин, что такое? — пытаюсь его обойти.

— Ален, не смотри, — хватает меня за локоть, чтобы остановить, но я уже направляюсь в самую гущу.

По мере моего приближения толпа рассасывается, словно нарочно пропуская меня в центр. Они хотят, чтобы я увидела, внимательно следят за моей реакцией, посмеиваясь. Кто-то в открытую, кто-то, тактично прикрыв рот рукой. Это их поведение рушит во мне последнюю надежду на то, что «все обойдется».

Особенно когда я вижу это.

Надпись большими буквами: «Лисицына из 11 — ШАЛАВА». А рядом… мужской орган во всей красе и деталях.

Горячий стыд заливает щеки. Сердце заходится. Не разбирая дороги, пробираюсь сквозь шумную толпу, чей гомон рикошетит по ушам.

Господи, какой кошмар!

Слышу голос Паши и Дани. Они разгоняют зевак. Не хочу, не хочу больше находиться здесь! Что я всем им сделала? За что они так со мной?

Залетаю в школу, несусь по коридору и прячусь под лестницей. Сползаю по стене и роняю голову на колени. Даже слез уже нет.

Отчего же так дурно. Отчего же так больно…