— Просто. Почти так же как назначают начальника дальнего гарнизона, — пояснил зелёный кавалерист, — почётная должность, а по сути бессрочная ссылка.
— Срочная, срочная, — рассмеялась весёлым смехом его кузина, — мужья у этих ведьм надолго не задерживаются.
Алька почувствовала как сознание Мелины сворачивается тугой пружиной, готовой вырваться из под контроля в любой момент.
«Сейчас же возьми себя в руки и успокойся. Ничего нового тебе не сообщили. Ты и сама всё без них знаешь.»
«Они говорят ужасные вещи. Я не монстр. Я не заслуживаю к себе такого отношения.» — Мелина сама со своим смятением не справилась бы, но Алька, прижимаясь к пульсирующему болью сознанию, щедро делилась теплом своей души, своей силой и своей верой.
«Может быть пойдёшь к себе? Тебе надо в себя прийти.»
«Нет. Спасибо, но я не хочу тебя оставлять одну. Уже всё нормально. Ты права, ничего нового я не услышала. Просто не ожидала, что ситуация выглядит настолько отвратительной и с другой стороны.»
«Ну тогда возвращайся. Там уже еду принесли. По-моему это твои любимые кнулики.»
«Я не могу доверить тебе такое серьёзное дело. Ты можешь своей неловкостью испортить мне репутацию.»
Глава 30 Ночь без сна, день без покоя
Ночь была длинной и бессонной.
Девушки остались вместе и, прижимаясь друг к другу, смешивали в одно целое свои волнения, огорчения, надежды и утешения так, что уже невозможно было разобрать кто кого утешает и чьё беспокойство лишает их сна.
— Ты сама говорила, что твои родители любили друг друга, а ведь в брак они вступили не по своей воле.
— Мама была очень красивой.
— Ты тоже красивая. Но красота не самое главное. Главное чтобы человек был хороший.
— А я какая? — в волнении спросила Мелина.
— Ты хорошая, — со спокойной уверенностью ответила Алька.
— Только об этом никто не знает. Они меня монстром считают. Какой нормальный человек захочет со мной связаться, не зная, что я хорошая, — Мелина была готова опять разрыдаться, но фраза, брошенная Алькой, изменила направление горьких мыслей.
— Тот, которого Король назначит…
— А какого Король назначит? Самого ему верного? Или может самого подлого? Или самого тупого которого не жалко? Откуда мне знать, что Королю важнее.
— Ну, если вспомнить уроки истории, то для Короля самое важное сохранить власть…
— Это для ваших королей самое главное, а для наших самое главное — контроль.
— Контроль… Власть… Это, если разобраться, одно и тоже. Без власти контроль невозможен, а контроль нужен, чтобы власть не потерять.
— Может ты и права. Я в этом не очень разбираюсь. Только не начинай ехидничать. Я действительно мало в чём разбираюсь, но это не значит, что я дура.
— Нет, ты не дура. Была бы дурой, сделала, что велят и молчала бы в тряпочку.
— Можно подумать, что меня кто-то слушать будет.
— Значит надо сделать так, чтобы услышали.
— И что говорить буду? „Я не монстр. Я хорошая. Любите меня, пожалуйста?“ Никому до меня дела нет. Сплетню, сказанную шёпотом, и то больше людей услышит.
Алька понимала, что Мелина права. Понимала и жалела её. Жалела с той же мучительной яркостью с которой жалела себя в период своей подростковой неуверенности, но у неё были книги, а потом появилась Тоська. Мудрая толстая Тоська, которая всё видела, всё понимала и цинично над всем посмеивалась.
У Мелины не было никого. Только вот сама Алька, которую то и другом назвать нельзя. Так, вынужденный попутчик, не более. И Альке было жаль непутёвую бестолочь и стыдно, что кроме жалости ничего путного предложить не может.
Алька всегда с презрением относилась к беспомощным красоткам, льющим слёзы над своими проблемами. Для неё, для Альки, проблемы были только точками приложения силы. Но проблема Мелины это не точка. Это тяжёлая грозовая туча, затянувшая горизонт и грозящая затопить не потоком слёз, а океаном обеды и боли.
— Значит будем шептать, — брякнула Алька, привыкшая цепляться за слова содержащие хоть крупицу надежды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как это? — не поняла Мелина.
— Как, как, — тянула с ответом Алька, пытаясь понять ход собственных мыслей, — станем источником сплетен. Вот именно! Мы сами будем сплетни создавать, направляя их в нужную нам сторону. Мы с тобой создадим устную „жёлтую прессу“. Мы тут такое устроим…
— Ничего мы с тобой не устроим, — с безнадёжной тоской сказала Мелина, — во-первых, потому, что мы никого не знаем, во-вторых, потому, что мы ничего не знаем, а в сплетне должна быть хоть крупица правды. Без этой крупицы никто ей не поверит.
— Всё будет, — с уверенностью сказала Алька, — и что сказать, и кому сказать. Нам бы найти где…
— Что где?.. — не поняла Мелина.
— Нам нужен женский салон! — в своём бурном воображении Алька уже видела этот самый салон, — нам нужно создать место в которое потянутся светские дамы. Место рождения и созревания сплетен. Место, где мы с тобой сможем эти сплетни контролировать и направлять в нужное нам русло.
— Ты хочешь стать королевой? — спросила ошарашенная Мелина. Возможно она хотела чтобы Алька услышала иронию в её голосе, но Алька не услышала. Она вообще ничего не слышала.
В её воображении салон уже приобрёл чёткие формы и очертания, и она потянула Мелину за собой в гостеприимно распахнутые двери.
— А здесь у нас что? — щебетала увлечённая Мелина, распахивая очередную дверь.
— Примерочные, — Алька обводила оценивающим взглядом зашторенные кабинки.
— А почему так мало? Ты же собираешься принимать здесь много женщин.
— Пусть сидят, ждут своей очереди, — и Алька обставила комнату с зеркалами диванчиками и креслами, — и сплетничают. Чаем мы их обеспечим.
— Ты же уже для этого целый ресторанчик выделила, — вспомнила Мелина застеклённую террасу.
— Там они будут собираться по интересам. Небольшими группками для укрепления усвоенного материала, но сплетни должны находится в свободном доступе, так сказать. Для этого нам нужно место для случайных встреч.
— А демонстрационного зала мало?
— Там они будут заняты. Им надо дать место для безделья.
— Почему же ты тогда разделила кабинеты косметологов и парикмахеров узким коридором? Пусть и там бездельничают в ожидании.
— О нет. Там место для подслушиванья.
— Мы сможем подслушивать любой разговор из своего кабинета…
— Нашим клиенткам тоже полезно быть в курсе чужих секретов. Именно здесь будут рождаться самые интересные сплетни.
— Я думала, что самые интересные сплетни мы будем сами сочинять.
— Сплетни рождаются, а не сочиняются. Мы просто будем заниматься их селекцией.
— И ты уверенна, что твой салон будет пользоваться успехом…
— Обязательно будет! Где ещё в этом мире женщина сможет порадоваться жизни? У нас даже конкурентов нет. Хотя нет, вру. Есть — королевский бал. Но он раз в году. Женщины пол года к этому балу готовятся, а потом пол года о нём говорят. У нас каждый день их будет ожидать праздник.
— Праздник это конечно хорошо. Праздники все любят…
— Надо только место подходящее найти…
— А деньги? Ты о деньгах забыла. Устроить такой праздник даже ста подушек не хватит.
— Найдутся. Не забывай, у нас есть партнёры.
— Партнёры есть, только не думаю, что они рискнут своими деньгами.
— Это не риск. Это капиталовложение. Наше дело — объяснить им, что это выгодное капиталовложение.
— Как же. Будут они слушать нищую девчонку.
— Не такую уже и нищую… И не девчонка мы вовсе. Ты у нас, можно сказать, последняя ведьма, а я первая иномирянка и к нам благоволят высшие силы…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты же сама говорила, что надеяться надо только на самих себя.
— Я и сейчас тоже самое говорю. Только напоминаю, что у нас с тобой есть поддержка…
— Моральная поддержка это, конечно, хорошо, но недостаточно. Финансовая нужна…
— Будет, — с непонятно откуда взявшейся уверенностью сказала Алька, и добавила, — главное, понять, что это она и есть. Давай спать. Завтра у нас с тобой будет тяжёлый день. Хлопотный.