class="p1">— Брат, а где здесь столовая? — и улыбнулся.
Узбек остановился, смерил взглядом бойца, выругался на своем языке и, плюнув под ноги повару, вальяжной походкой пошел дальше. Не ожидав такого поворота и совершенно опе-шив, знаток всех тайн вкусной и здоровой пищи стоял и хлопал глазами, не зная, что ему делать. Но тут из-за другой палатки вынырнул солдат славянской наружности, и его внешность вывела пищевого кудесника из ступора.
154
— Брат, а где здесь столовая? — обратился он к нему с тем же вопросом, но уже не улыбаясь, грешным делом думая, что его улыбка так подействовала на азиата.
— А вы откуда, пацаны? — ответил тот на еврейский манер вопросом на вопрос.
— Из Жмеринки, Западная Украина, повара…
— А-а, — сказал солдат славянской наружности. — Столовая там, — и указал рукой направление. — Но только это порожняк, не советую туда ходить.
— Почему? — удивился уже другой повар, вступая в разговор.
— А сколько вас? — опять вопросом на вопрос встретил сла-вянин нового собеседника.
— Двадцать пять, — торжественно произнес другой повар, как будто делал ставку в покере.
— Маловато, — буркнул солдат и поморщил носом. — Но все равно идите в столовку все вместе, — и, не дождавшись сле-дующего вопроса, исчез в проеме между палатками, оставив будущую пищевую опору всей 40-й армии в недоумении…
Пищевые монстры двинулись по центральному проходу в показанном направлении, пребывая в некой прострации после разговора с парнем славянской наружности и поведения узбека. Шли они примерно метров семьсот. Навстречу попадались практически только представители азиатских народов, и очень часто в их глазах угадывалось какое-то презрение, а в спину летели негромкие ругательства на тюркском наречии.
Надежда 40-й армии на вкусную и здоровую пищу всем со-ставом встала как вкопанная, когда они вышли за территорию палаточного городка. Их взору предстала эта новая картина… Столовая оказалась вовсе никакая не столовая. Под откры-тым небом в ряд стояли семь или восемь ПК-130, причем не-которые из них работали на дровах. Очевидно, оборудование для использования солярки в качестве топлива было испорчено. Но не это вбило в землю мастеров кулинарного искусства, а огромная очередь, опять же, состоящая из азиатского народона-селения. Постояв с минуту в нерешительности, отряд военных
поваров двинулся в сторону «столовой»…
Стоя в конце огромной очереди, напоминавшей гигантскую змею цвета хаки, которая лишь изредка подрагивала, они впол-
155
голоса переговаривались между собой, периодически звякая пу-стыми котелками. Напряженная обстановка незримой пеленой просто висела в воздухе, усиливаясь мерным гулом тюркского наречия, которое, смешиваясь со звуками, исходящими от тех же пустых котелков, слышалось им как «гыр-гыр-гыр». Чем громче было это «гыр-гыр-гыр», тем сильнее пелена напря-жения давила на военных поваров, переходя в предчувствие неизбежного конфликта.
Напряжение буквально скакануло, словно плавная синусои-да внезапно сделала гиперболический максимум на мониторе осциллографа, после того как все увидели, что сразу на трех походных кухнях повара захлопнули крышки. Это означало только одно — каши на всех не хватит. Гигантская змея цвета хаки как будто проснулась от этих хлопков закрывающихся крышек на ПК-130 и пришла в движение. Её мерное дыхание «гыр-гыр-гыр» сменилось на агрессивное шипение, заполнив брезентовую долину чем-то тревожным, недобрым…
Вновь подходившие узбеки, таджики, туркмены вставали в очередь внаглую перед поварами, приветствуя своих земляков обниманием и похлопыванием по плечу, делая вид, что в упор не видят бойцов из 169-й ВШП, как будто их не существует.
У азиатов есть хорошая пословица про последнюю соло-минку, которая переламывает хребет верблюду. И именно этой «соломинкой» стал тот узбек… Когда он хотел встать впереди новоиспеченных поваров, то один из них попытался придержать наглеца, выставив руку и тем самым преградив тому путь, при этом произнеся:
— Брат, очередь сзади!
Узбек сделал круглые глаза от такой непомерной наглости, как ему показалось, и с таким же полным возмущения лицом плохо по-русски с остервенением прошипел:
— Э-э… Рюки… убраль, — подкрепив эту фразу ругательством на родном языке.
Но повар, не убирая рук, спокойным, твердым голосом по слогам повторил:
— О-че-редь сзади, — и на его челюсти забегали желваки. Узбек был довольно щуплого телосложения и невысок ро-
стом. Но тем не менее без всякого предупреждения он нанес
156
удар в область головы повару. Только его худенькая ручка, очертив в воздухе замысловатую петлю, так и не встретив никакого препятствия, вернулась обратно. Повар не только владел поварешкой, но и неплохо орудовал кулаками, являясь перворазрядником по боксу. Увернувшись от, казалось бы, неожиданного удара, он, скорее всего, автоматически нанес противнику короткий и резкий джеб в челюсть. Раздался не-громкий щелчок, и узбек вопреки законам физики начал, как в замедленной съемке, заваливаться вперед на поваров. Пацаны расступились, и он ничком рухнул на землю, лишь только котелок в его руке глухо звякнул…
Гигантская змея цвета хаки, еще сильнее зашипев, стала сворачиваться в кольцо. Только не вокруг своей головы, как и положено, а, нарушив законы природы, вокруг своего хвоста, который был светлее на ее теле, — двадцати пяти мальчишек из 169-й ВШП. Были и другие «светлые пятна» на теле змеи, но они либо оставались на месте, либо ретировались в сторону палаточного городка, делая её совершенно однотонной…
Силы были слишком неравными, и змея примерно минут через двадцать стала опять раскручиваться в извилистую ли-нию, оставив свой более светлый кончик хвоста отделенным от тела. Создавалось такое впечатление, что она отбросила его за ненадобностью, исторгла из себя инородное тело…
Серега Пожидаев так и не понял в этом урагане из криков, ругани, рук, лиц, ног, тел и пыли, чем ему заехали по носу, свернув его на левую сторону. Сейчас, поднимаясь с пыльной дороги и зажимая пальцами ноздри, чтоб хоть как-нибудь остановить бьющую фонтаном кровь, он помнил одно: этот красный фонтан из ноздрей сильно мешал ему в драке и никак не давал сконцентрироваться. По этой причине он напропускал множество ударов по всему телу и особенно по лицу, и теперь оно ему казалось каким- то ватным. В сущности, никакой драки-то и не было, а было избиение по причине подавляющего преимущества лиц азиатского происхождения.
169-я ВШП возвращалась с «завтрака» в полном молчании, отхаркиваясь кровью и сломанным зубами, хромая и издавая глубокие вздохи,