Ах вон оно что!
Соленый ветерок обвевал мне лицо, и я вдохнула полной грудью. Мы повернулись к борту и глядели на море. Стена облаков как будто стала ближе. Можно было видеть невооруженным глазом кипение и перемещение водяных масс.
— Да и ты сама, похоже, хотела бы сбежать от всех подальше, — заговорил Колин.
— Это называется сбежать?
— А ты хотела бы на тропический остров?
— Само собой.
— «Где ключи из лимонада и холмы из шоколада, — пропел он чуть сиплым голосом, — и где все вечно мо-о-о-ло-ды-ы…» Или что-нибудь в этом роде.
— Это же «Рок Шоколадной горы»! — воскликнула я. — Дедушка Чайлдерс всегда пел мне его.
— Что же нас держит?
— Ты вызвал свой вертолет?
Колин выпрямился. Сбросив ботинки и рубашку, он стал перелезать через поручни.
— Зачем вертолет?
— Колин, что ты делаешь?
— Мы и без него можем попасть туда.
Он вытянул руки и прыгнул головой вниз за борт. Вынырнув из воды, фыркнул и крикнул:
— Вода как парное молоко!
— Ты рехнулся!
— Яхта дрейфует. Винты не работают.
— Но твои джинсы…
— Потом переоденусь. Прыгай!
Безумие!
— Нас могут увидеть!
Он посмотрел на верхнюю палубу.
— Никто не смотрит!
— Мама и папа убьют меня!
— Они и так злы на тебя. Подумаешь! Семь бед — один ответ. Хуже не будет.
— Но мое платье…
— Ну ладно. Как хочешь. Беги переоденься. Только мигом.
Он поплыл прочь. Баттерфляем. По пояс выскакивая из воды и выпуская воду фонтаном.
Мне вдруг стало жарко, я почувствовала, как запарилась в своем платье, будто панцирь сковавшем меня.
Чего бояться?
Была не была!
Жить!
Плыть куда глаза глядят.
Ни о чем не задумываться.
Делать, и все тут.
Я подумала о том, что надо идти на верхнюю палубу. Ко всем. К родителям. Видеть грустное лицо дедушки.
Я сняла туфли.
Перелезла через поручни.
И прыгнула вниз.
5
Номер 209, вы так не уйдете!
Не тратьте силы попусту. Связи нет.
Холод.
Обжигающий холод.
Вода как лед.
Я вошла в воду и вынырнула на поверхность, глотая воздух.
— Ура! — закричал Колин. — Ты это сделала!
Я хотела ответить, но губы словно свело.
Повернувшись к яхте, я бросила взгляд на верхнюю палубу. Я ожидала, что мама и папа смотрят на меня и кипят от злости.
Но их там не было. С десяток гостей оживленно беседовали и не обращали на нас внимания.
Колин бешено колотил руками по воде:
— Тридцать семь, тридцать восемь… Как полагаешь… тридцать девять, сорок… я прошел бы испытание на спасателя на водах?
Я подплыла к нему и обдала его водой:
— Ни малейшей надежды.
— Бррр, — отплевывался он.
Я поплыла прочь от яхты. Быстрым кролем, в этом я мастак.
Я слышала, как он плывет сзади.
Он схватил меня за ногу. Я ушла под воду. Вынырнула, кашляя и отплевываясь, с воплем:
— На помощь, спасатель!
Он послал мне в лицо фонтан брызг:
— Вот, получай!
Я погналась за ним.
Он погнался за мной.
И ни одной душе до этого не было дела.
На верхней палубе все продолжали трепаться, как ни в чем не бывало. Акции-фигации, портфели, набитые бумагами, смазливые дамочки — все как полагается. Все обделывают свои делишки.
— Скука смертная! — кричу я им.
— Сухопутные млекопитающие, — подхватывает Колин.
Умора, да и только.
Умора!
Мы плыли на спине все дальше от яхты. В ярких лучах солнца вода играла всеми цветами радуги и светилась, а небо было прозрачным, как акварель, с тонкими переходами от блекло-янтарного до темно-синего.
— Все еще боишься? — спросил Колин.
— Ни капли. — Я не врала.
Мне жуть как хотелось, чтобы мама и папа увидели нас. Хотелось бы мне посмотреть на их опрокинутые лица, когда они заметят нас, а я сделаю им ручкой и поплыву к горизонту И нырну в облака, чтобы обрести родину своих грез, свой замок…
Облака.
Я перевернулась в воде. Передо мной высилась белая стена. Рукой подать.
Прямо пощупать можно.
Как это так?..
Колин продолжал плыть на спине, вскидывая руки, и вид у него был блаженный, глаза закрыты.
— Назад! — крикнула я.
Он не слышал меня.
Что это за звук?
Шипение. Громыхание.
— Колин!
Не ори! Плыви!
Голова его растворялась в дымке… Потом плечи и грудь…
Облака будто надвигались, как огромный вал.
Колина я уже не видела. А видела…
Белое.
Занавес из белого.
Раскрывающийся. Ширящийся. Манящий.
Поворачивай обратно!
Я перестала плыть и оглянулась.
Яхта казалась отсюда крошечной, словно была где-то невероятно далеко.
А потом при первом же порыве ветра и вовсе скрылась из глаз.
Я почувствовала, как волосы на голове стали дыбом.
Небо было словно из молока.
И все вокруг — и позади и впереди — было белым-бело. Даже воды за этим белым невозможно было разглядеть.
Где он?
— Кооолииин!
Я услышала, как он выкрикнул мое имя.
Я поплыла на звук.
Волны вставали дыбом и заливали меня. Я изо всех сил старалась не наглотаться воды.
— Ты где?
— Здесь!
Слева. Я поплыла налево.
Через некоторое время рука на что-то наткнулась.
— Рейчел! Держись за меня!
Я схватила Колина за руку. Теперь я хоть могла рассмотреть его. С трудом, правда. Он был как призрак. Он греб обеими руками и подталкивал меня вперед.
— Ты плывешь не в ту сторону! — крикнула я, заплыв впереди него.
— Да нет! — отозвался он. — Куда надо!
Да что это на него нашло?
Здесь же ни зги не видать. О каком направлении вообще может идти речь?
Я попробовала плыть рядом, держась Колина, отфыркиваясь от соленой воды. Мы попали в холодную струю, и у меня свело ноги.
— Не колоти меня, Рейчел!
— У меня судорога!
— В каком месте?
— В правой икре!
Он стал поддерживать меня. Приподнял над водой, стараясь удерживать меня горизонтально. И разминал сведенную ногу.
Он явно наглотался воды и барахтался, тяжело дыша.
Плыви!
Плыви сама, а то он утонет.
Я согнула и разогнула ногу. Резко дернула. Вроде отпустило.
— Все в порядке!
Я взяла его за руку и поплыла вперед, но между нами накатила волна, и его рука выскользнула из моей, и нас разделило.
— Где ты? — закричала я.
Ни ответа, ни привета.
Я в панике оглядывалась по сторонам.
Там.
В разрыве облаков.
Он плывет.
В противоположном направлении.
— Неее туудаа!
Но крик мой утонул в тумане, словно в вате.
С каждым вдохом в рот заливалась вода, проникала в горло и легкие.
Не утони!
Я стала плыть аккуратнее. Стараясь держать голову над водой и ритмично работая руками.
Но силы оставляли меня.
Мне не хватало воздуха.
Я начинала сдаваться.
Подняв голову как можно выше, я вдохнула полной грудью.
И тут послышался рев.
Он рос откуда-то сзади и напоминал рычание крупного хищника в клетке. Только он явно был не звериный и не человеческий.
Я почувствовала, как что-то с силой тащит меня. Сама вода.
Подводное течение!
Мне приходилось слышать о подводных течениях.
Говорят, им невозможно сопротивляться.
Они, знай себе, тащат и тащат.
Обычно на дно морское.
Попытайся вырваться!
Я попыталась. И почувствовала, что проваливаюсь в яму.
В водяную яму.
Белое стало черным.
Я уже едва двигала руками и ногами. Перед глазами промелькнула вся моя жизнь, словно мне прокрутили пленку с большой скоростью.
И я поняла, что больше сопротивляться не могу.
6
Получилось.
Мы не убиваем.
Я и не собирался делать это. Я хочу спасти жизни.
Я была в отключке, когда вдруг почувствовала удар.
Я почти ничего не соображала, но именно почувствовала, как тело мое с неудержимой силой рванулось вверх, так что косточки хрустнули.
Голова моя выскочила на поверхность моря. Из груди с силой вырвался воздух.
Воздух.
Я вдохнула его полной грудью. Я буквально глотала его кусками. На какое-то мгновение я превратилась в пневматический компрессор, засасывающий воздух. Руки мои сами по себе слепо колотили по воде, ноги судорожно бились в толще воды.
Жива! Я жива!
Меня несло и качало на вспухающих водяных подушках.