его, – ходжа воздел глаза к небу.
– Кого? – побелел Зариф, будто его основательно вымазали мелом.
– Юсуфа, вашего недруга – кого же еще? – уставился на бая Насреддин. – С нашим досточтимым кази, – слава небесам! – все в порядке.
– Уф-ф, – выдохнул Зариф. – Значит, Юсуф…
– Именно. Так что при случае можете передать его родственникам соболезнования.
– Да-да, обязательно, – пробормотал Зариф, утирая вмиг вспотевшее лицо платком. – Обязательно передам. Тогда я пошел?
– Идите, – разрешил ходжа.
– Ага, ну да. Спасибо.
– Да, и еще я забыл сказать, что наш кази в неописуемой ярости. Вы случаем не знаете, с чего?
Зариф сорвался с места и припустил прочь.
Но не успел он пробежать и половины улицы, как лоб в лоб столкнулся со слугой Шарифбека.
– Ой! – отпрыгнул назад Зариф, потирая зашибленный лоб.
– Ох! – воскликнул слуга, падая на землю. – Вот вы где, оказывается! А я вас по всему селению ищу. Избегался весь.
– Да. Это я. А-а… зачем ты меня ищешь?
– Почтенный Шарифбек сказал разыскать вас и привести к нему. – Слуга поднялся с земли и отряхнул халат.
– Скажи, зачем я понадобился Шарифбеку? – заколебался Зариф.
– Вы ему очень нужны. Пойдемте!
Зариф изобразил колебания, но не двинулся с места.
– Почему вы стоите? Нужно идти.
– Но что случилось?
– Кази сам все вам скажет. – Слуга не понимал причины задержки и оттого нервничал. – Вы идете или нет?
– А… это обязательно?
– О Аллах! – вскричал слуга. – Что с вами, уважаемый Зариф?
– Со мной ничего такого. Только… только у меня свои дела. Очень срочные.
– Какие еще дела, если вас требует к себе мой господин?!
– Требует?
– Вы какой-то странный сегодня, – пригляделся слуга к бледному лицу Зарифа. – С вами все в порядке?
– Да, то есть…
– Поспешим же!
– Но я должен…
– Вы должны явиться к судье, когда он вас зовет!
– Все так серьезно?
– Серьезнее не бывает, – сверкнул глазами слуга.
– И так плохо? – Зариф почувствовал сильное головокружение.
– Очень. Идемте же! Не под стражей же вас вести, в самом деле, – неудачно пошутил слуга, пребывая в раздражении от неясной задержки.
– А-а-а! – нервы Зарифа не выдержали. Он оттолкнул слугу Шарифбека и со всех ног понесся прочь, не разбирая дороги.
– Ничего не понимаю, – пожал плечами слуга, во второй раз опрокинутый на землю. – Чего это с ним сегодня?
Он вновь поднялся на ноги, отряхнул халат и поспешил доложить обо всем случившемся кази. В конце концов, какое его дело. Если бай Зариф не желает идти к Шарифбеку, пусть кази сам с ним разбирается.
Между тем в доме кази уже собрались все, кого тот хотел видеть. Задержка выходила только из-за Зарифа. Там присутствовали надутый мулла, сборщик налогов Нури, мираб Хасан, с большой неохотой явившийся на тайное собрание, и меняла и ростовщик Ахматбей. Все сидели как на иголках, не понимая причины задержки посланного за баем Зарифом слуги.
– Не понимаю, – первым не вытерпел Ахматбей, чье лицо напоминало круглый блин с сальными глазками, – неужели нужно столько времени, чтобы отыскать Зарифа?
– Может, он еще не вернулся? – предположил Шарифбек. – Насколько я слышал, он куда-то отбыл по важным делам.
– Нет, вернулся, – поерзал на курпаче Хасан, который был в курсе не только того, по каким важным делам и куда отлучался Зариф, но и что из этого вышло в конечном счете. – Я видел, как он спускался в селение.
– Тогда где же он? Неужели так сложно отыскать человека в нашем небольшом селении? Может, ваш слуга нерадив? – Ахматбей повернул голову к кази.
– С ним никогда подобного не случалось. Он всегда был скор и исполнителен.
– Тогда что?
– Почтенный Ахматбей, почему вы задаете этот вопрос мне? Я знаю столько же, сколько и вы. – Кази начинал уже выходить из себя.
– Тогда, может быть, начнем без него?
– Без слуги?
– Без Зарифа! На кой мне сдался ваш бестолковый слуга? – вспылил нервный от природы меняла.
– Нет, подождем, – поколебавшись, решил кази.
– Я вот чего не понимаю, – задумчиво проговорил Нури. – Мы все серьезные и влиятельные люди, а боимся какого-то вшивого, немощного старикашки. Разве он настолько всесилен, что может нам в чем-то помешать?
Шарифбек только вздохнул, мулла оскалился, Хасан вздохнул, а Ахматбей, погладив пальцами лысину, усмехнулся:
– А я вот слышал, что ходжа не так умен, как кажется. Вы слыхали, как Насреддин прятал мясо от кошки? А дело было так: купил ходжа на базаре кусок мяса, сунул его в мешок и вернулся домой. Жена его и спрашивает: «Что у тебя там, в мешке?» «Лед», – отвечает ей Насреддин, пряча мешок в подпол. А ночью кошка пробралась в подпол, унюхала мясо и съела его. Наутро ходжа решил пожарить мясо, а мешок пуст. «Эй, жена! – крикнул он. – А где мясо, что лежало в мешке?» «Ты же говорил, что это лед», – подивилась жена. «Глупая ты женщина! Это я для кошки говорил, чтобы та ни о чем не догадалась».
– Хех-хе! – забулькал Нури. – А я вот слышал еще историю. Когда наступил месяц уразы, Насреддин взял мешочек и некоторое количество камней, решив с их помощью отсчитывать дни. Но один хитрец, видя, как ходжа кладет каждый день по камешку в мешочек, взял да и насыпал в него сразу целую горсть. А потом спрашивает: «Скажи, ходжа, какое сегодня число?» Ходжа высыпал из мешочка камни, быстро пересчитал их и подумал: «Если я скажу правду, они решат, что я сошел с ума!» – а вслух сказал: «Сегодня сорок пятый день!» «Но как такое может быть, если в месяце всего тридцать дней». «Это еще что, – ответил ему ходжа. – Если бы ты сам сосчитал камешки, то понял бы, что сегодня сто двадцатое число».
– Ха! – сказал Ахматбей. – А вот я вспомнил еще одну историю. Ходжа как-то наловил перепелов и зажарил их. А потом накрыл их крышкой и пошел звать гостей, чтобы те видели, какой он хороший охотник. А пока он отсутствовал, некто пробрался в дом к Насреддину и съел всех перепелов, а на их место посадил живых. И когда ходжа привел гостей, и те расселись в ожидании обещанного угощения, ходжа открыл крышку, а перепела встрепенулись и улетели. И тогда Насреддин воскликнул: «Господи, пусть ты возвратил перепелам жизнь, ну а мои масло, специи, соль и дрова – с кого мне все это взыскать?»
– Хох-ха! – на этот раз филином заухал Нури. – Да он просто шут, этот ваш Насреддин. А вы, трусы, и уши развесели.
– Шут? – прищурился Шарифбек. – Разве наш почтенный мулла смеется? По вине Насреддина он лишился сначала подношений, затем мечети, а после еще и пяти тысяч динаров. Это, по-вашему, смешно?
– О-хо-хо, –