прислоняя копье к стене лавки и поправляя островерхий шлем.
– Слушаю вас, почтеннейшие стражи, – поклонился им Махсуд.
– Дай нам по четыре палки твоего шашлыка! – покрутил пальцем стражник, облизываясь.
– Конечно.
– Да луку побольше насыпь. И с уксусом не жадничай!
– Все будет сделано, уважаемые. Проходите, присаживайтесь.
Стражники с важным видом проследовали к узкому топчану и забрались на него, не снимая обуви. Саид только головой покачал.
– Эти точно ничего не заплатят.
– Ты смотри, что дальше будет.
– Я-то смотрю. Ух, дать бы им чем-нибудь по медным лбам, – сжал кулаки Саид.
Между тем Махсуд, оглядевшись по сторонам, быстро снял с мангала весь шашлык, что у него был разложен над углями и убрал его с глаз долой в укромное место под прилавком, а вместо него разложил другой, принявшись с деловито поворачивать его.
– Что он делает? – недоумевал Саид.
– Терпение, мой друг. Сейчас сам все увидишь.
Махсуд закончил колдовать над шашлыком, сложил восемь палок на тарелку, посыпал их луком, обильно полил уксусом, накрыл лепешкой и понес стражникам. Поставив тарелку на низкий столик, он вновь поклонился.
– Кушайте на здоровье!
– Иди, иди! – помахал рукой стражник, беря палку шашлыка. Поднеся ее к губам, он впился зубами в кусок мяса, оторвал от него и принялся жевать. Но вдруг лицо стражника приняло страдальческое выражение. Он перестал работать челюстями, выплюнул непрожеванное мясо и принюхался к шашлыку. – Фу! Что это такое?
– Что-нибудь не так, господа стражники? – подбежал к нему Махсуд.
– Что это, я тебя спрашиваю? – Брови стражника грозно сошлись на переносице, и он помахал шампуром перед лицом шашлычника.
– Шашлык, – непонимающе моргнул тот. – Восемь палочек, как вы и изволили заказать.
– Я тебя про мясо спрашиваю, болван! – начал буреть стражник от негодования.
– Мясо? – Махсуд взял из руки стражника шампур и обнюхал шашлык. – Обычное мясо.
– Оно же того… воняет!
– Вы ошибаетесь, уважаемый. Конечно, оно не совсем свежее, но и не порченное. Можете спокойно есть.
– Э, дай другое, а это жри сам!
– Конечно, как пожелаете. – Махсуд подхватил тарелку с шашлыком и унесся прочь.
– Нет, не те, другие! – указывал пальцем стражник, издали наблюдая за шашлычником. – Да, да, вот эти. Тащи давай!
– Слушаюсь. – Махсуд вновь выставил тарелку на дастархан.
Стражник отер о штаны руки и взял палку, но есть не стал, а принюхался.
– Ты что, издеваешься? – рявкнул он. – Этот шашлык воняет еще больше, чем первый.
– Но у меня весь такой!
– Как весь? – нахмурился стражник, в сомнении вертя шампур в пальцах.
– Что вы хотите, если мне приходится продавать по монете за палочку? Раньше я продавал по три монеты из свежайшего мяса, но у меня никто ничего не брал. Тогда мне пришлось продавать по две монеты, но выходили одни убытки. И тогда я стал покупать вот такое мясо и продавать его по монете – дело сразу пошло на лад.
Стражник заколебался.
– Но, поверьте, вы первые, кто жалуется на мой шашлык, честное слово! К тому же бедный человек рад и такому мясу, но у меня, прошу прощения, другого нет, – с сожалением развел руками Махсуд.
– Э, пошли отсюда! – Стражник бросил палку шашлыка на столик и, отпихнув с дороги Махсуда, чей вид выражал глубочайшее сожаление по поводу случившегося, и порывисто направился к выходу. – Поедим у Сахоба.
– Мне очень жаль, честное слово, – семенил за ними Махсуд. – Но разве я виноват? Я бедный торговец.
– Уйди, а? – вновь отпихнул его стражник, схватил копье и затопал прочь. Его товарищ поспешил за ним следом.
– Сам жри свою тухлятину. Тьфу! – бросил он растерянному Махсуду, и они затерялись в толпе. Лишь острые концы копий, возвышавшиеся над головами людей, отмечали их путь.
Но стоило стражникам скрыться из виду, Махсуд вновь оживился, быстро собрал шашлык из тухлого мяса, упрятал его до следующего раза, а вместо него разложил свежий и возобновил торговлю.
– Вот так! – сказал Насреддин, оборачиваясь к Саиду. – Пойдем поздороваемся с ним.
И он приблизился к лавке Махсуда.
– Салам алейкум, Махсуд.
– О, добрый день, ходжа! – обрадовался тот.
– Как, идет торговля?
– Слава всевышнему, все отлично! – воскликнул Махсуд. – Ваш совет пришелся как нельзя кстати. Проходите, я угощу вас превосходным шашлыком.
– Нет, нет, что ты! – запротестовал Насреддин. – Я просто хотел узнать, как идут твои дела.
– Не спорьте! – продолжал стоять на своем шашлычник. – Если бы не вы, я уже давно бы разорился и закрыл лавку. Проходите!
– Ну, если ты настаиваешь.
– Именно что.
– Скажи, а много ли тебе удалось отвадить дармоедов?
– Двенадцать стражников, двух заезжих богатеев и еще одного хитрого сборщика налогов.
– Молодец! – похвалил шашлычника Насреддин, входя в лавку и удобно устраиваясь на топчане, который только что покинули не солоно хлебавши стражники. – С нас вполне достаточно будет по одной палочке.
– Простите, ходжа, но вести счет палочкам – это исключительно мое дело.
– Как знаешь, но только не переусердствуй. Излишки вредны во всем.
Плотно пообедав отличным, нежным на вкус шашлыком, ходжа поблагодарил Махсуда, и они с Саидом двинулись дальше. Нужно было наконец взглянуть на халаты.
У лавки Пулата было немноголюдно. Товара было много и разного, но цены на него богач взвинчивал до заоблачных высот. Даже после долгого торга они все равно оставались недосягаемыми для простых людей, и потому зазывала, уже порядком осипший, без толку выкрикивал на весь базар хвалебные оды тканям, одеждам и прочим подобным товарам своего хозяина.
Ходжа, проходя мимо лавки, остановился.
– Пойдемте дальше, – сказал Саид, не понимая причины задержки. – Тут вы точно себе ничего не подберете.
– Погоди-ка.
Ходжа приблизился к прилавку с коврами и с серьезным видом пощупал один из них.
– Разве ты стал богат, ходжа, что заглядываешься на дорогие ковры? – ехидно спросил зазывала, приближаясь сбоку.
– Мой кошелек не твоего ума дело! – холодно бросил Насреддин.
– Да, конечно, разумеется, – забормотал зазывала. Вдруг Насреддин и вправду богат и купит ту или иную дорогую вещь. – Это персидские ковры, – подсказал он, меняя тон на льстиво-угодливый.
– Я вижу, не слепой. Сколько он стоит?
– Он стоит тысячу динаров.
– Сто!
– Да вы что?! – шевельнулась тюбетейка на лысой голове зазывалы. – Девятьсот, не меньше!
– Ты говоришь глупости. Ни одна тряпка не стоит таких денег. Сто пятьдесят!
– Что ты говоришь, старик? – обомлел зазывала. – Это никакая не тряпка, а превосходный ковер ручной работы! Посмотри на качество вязки, на узор.
– Э-э, сто шестьдесят!
– Восемьсот пятьдесят – и точка!
– Да ты с ума спятил, уважаемый!
– Хорошо, восемьсот. Но скажи, ходжа, зачем тебе понадобился дорогой ковер?
– Ты торговец или любопытная карга, собирающая сплетни? Сто семьдесят.
– Восемьсот двадцать! Но все же?
– Знай же, то великая тайна.