Читать интересную книгу Замуж с осложнениями - Ю. Жукова

Несколько секунд я сижу неподвижно и перевариваю. Это ж как надо вывихнуть мозги…

— Э-э… — содержательно говорю я наконец, — а что, по-твоему, от хорошего секса нельзя устать? Особенно после длинного и трудного дня? Тем более, что ты хочешь, чтобы я была сверху? Это, знаешь ли, выматывает.

Он хмурится.

— Ну, собственно, о том я и говорю. Если я тебя утомляю, то зачем я тебе нужен?

Боже, упаси меня от дикарей с комплексами!

— Видишь ли, Азама-а-ат, — сладко тяну я. — Если я устала, это ещё не значит, что мне не понравилось. Вчера всё было просто чудесно, и я бы, конечно, не заснула на лету, если бы знала, что ты обидишься. У нас это просто в порядке вещей. У нас даже выражение "спать с кем-то" означает заниматься сексом…

— Да? — восклицает Азамат, широко раскрывая глаза. — А я-то всё никак понять не мог…

Я начинаю ржать и обнимаю его за шею, чтобы он не принял на свой счёт.

— То есть у вас принято оставаться на ночь? — продолжает осмысливать он.

— Ну да, конечно. Понимаешь, мне и в голову не могло прийти, что это может тебя обидеть.

Он качает головой, в полном шоке.

— С ума сойти, как же странно у вас всё устроено… Но ведь на одной кровати спать неудобно…

Я уже давлюсь от смеха.

— Тебе разве было неудобно?

— Да мне-то что, я как лёг, так и проснулся, не пошевелившись. И ты тоненькая, мало места занимаешь. Но остальные-то как?

— У нас, — говорю между спазмами хохота, — кровати делают большие, на двоих!

— Хм, — он серьёзно задумывается над проблемой. — Это выход, пожалуй. Но всё равно ведь нужно с собой одежду приносить на утро… а то и полотенце… Зачем так сложно? Можно ведь просто уйти к себе и не мучиться.

— Ну-у, видишь ли, обычно если муж и жена ладят между собой, то никакого "к себе" и нету. Просто спят вместе, и всё.

— То есть как, в одном доме? — ещё больше удивляется Азамат.

— Конечно в одном доме, — удивляюсь и я тоже, — а у вас что, в разных?

— Конечно в разных! Ну только если совсем уж бедные, и не на что второй построить… но хоть в разных комнатах…

— А у нас вместе, — мотаю я головой. — Что делать будем?

— То есть?

— Ну, ты предпочитаешь, чтобы я жила где-нибудь подальше?

— Не-ет! Что ты… То есть обычно так и делается, но мне очень нравится с тобой, я не думал, что…

Он окончательно запутывается в словах, и я его целую, чтобы выглядело, как будто это я не дала ему договорить.

— Не переживай, я знаю, что ты не пытаешься от меня отделаться. И я вполне способна ночевать в своей каюте. Хотя, конечно, с тобой мне уютнее и спокойнее, но если тебе это неприятно, то я, так и быть…

— Да нет, я совсем не против. Если это у вас так принято, то пусть так и будет. Мне очень хорошо с тобой, просто у нас без нужды вместе не спят…

— Ну и кто из нас создаёт себе трудности? — усмехаюсь я.

Вот если Азамат сидит на низкой кровати и коленки у него вверх торчат, а я сижу на его коленке, то ему совсем немного надо до меня нагибаться. Чем мы и пользуемся некоторое время, пока жажда к знаниям у меня не побеждает прочие желания.

— Слушай, а вот эти женщины, которые были вчера на встрече, — они красивые?

— Ну, Эрдеген когда-то была, хотя я этого уже не помню, а две другие — да, конечно, — пожимает плечами Азамат. — Особенно Эсарнай, конечно.

Ну хоть тут мы примерно совпадаем в оценке.

— То есть у вас приветствуется, чтобы женщина была потолще? — продолжаю выяснять я.

— Естественно, красивая, дородная женщина — это просто мечта.

— Хм. А как тогда у вас получается, что я красивая?

Азамат пару раз моргает, осмысливая мой вопрос.

— Ну Лиза, ну ты сравнила! То ведь муданжские женщины, самые обычные. У муданжской женщины если тела много, значит, здоровая, детей здоровых родит, да и уговорить проще. Стройные, конечно, красивее, так они и дрожат над своей красотой, лет до тридцати не рожают, а там уже и дети получаются хиленькие. Но кто же тебя так будет оценивать! Ты же вылитая Укун-Тингир с картинок из древних легенд!

— Вылитая… кто?

— Сейчас покажу, если пустишь, — усмехается Азамат. Я сползаю на кровать, и он достаёт с полки одну из пластиковых книг, раскрывает на середине. Книга оказывается репродукцией какого-то древнего-предревнего манускрипта, просто сфотографированные листы бумаги — или даже пергамента? — сшиты в книжку. Разобрать слова невозможно, буквы на себя не похожи, да ещё и затёрлось всё. Зато каждая страница в красивой узорчатой рамочке, а первая буква превращена в картинку на пол-листа. На картинке девица с абсолютно белыми волосами, похожими на каракуль, тычет мечом в брюхо некой твари вроде перекормленного тритона. Девица действительно довольно тощая.

— А, — говорю, — это который солнце проглотил?

— Да-да, ты же вчера слышала эту легенду.

— Угу, но думаешь, я имя запомнила, что ли? И ты считаешь, что я на неё похожа? — присматриваюсь повнимательнее и обнаруживаю, что у неё в качестве пояса завязана змея, а на шее ожерелье из черепов. Миленько.

— Ну, это ведь только одно изображение, вот тут, смотри, другое… — он садится рядом со мной и перелистывает несколько страниц. Там моя ипостась восседает в очень неудобной позе на такой же скрюченной клыкастой лошади, размахивая жезлом с черепом на конце, а вокруг пляшут сине-зелёные черти. — Когда много изображений увидишь, понимаешь, что есть некоторые неизменные черты, хотя каждый рисует на свой лад. Да и в самих легендах, вот тут, например, сказано: "богиня, белая и тонкая, как плачущее дерево". Ну, то есть берёза. И вот, дальше: "волосы скручены, как у ягнёнка".

— С ума сойти, — говорю. А что тут скажешь? У меня как-то нет опыта внезапно оказываться богиней с каракулем на голове. — И как ты это читаешь? Половина затёрлась ведь.

— Да я по большей части помню, что там написано. Пару букв видно — и ладно, достаточная подсказка. Я ведь учил книжное дело.

— Да? А я думала, ты по технической части…

— А я и то, и другое, — с лёгкой гордостью говорит Азамат. — Мы жили в столице, когда я учился, так что мне не нужно было ни уезжать домой, ни на домашние дела время тратить, ну и мне было как-то неудобно, что все мои друзья заняты целый день, а я слоняюсь без дела. Вот и пошёл в два учения одновременно.

— Ты мой умница! — привстаю, чтобы чмокнуть его в нос. Пусть хвастается, что получил два образования, да ещё и не из корыстных соображений. Всё лучше, чем эти его утренние закидоны.

Кто-то стучит в дверь, и Азамат немедленно её открывает, даже не посмотрев, кто это. Я бы предпочла хоть пару секунд, чтобы себя оглядеть, вдруг халат не застегнут, мало ли… Тем более что за дверью Алтошенька. Ну и утро у меня выдалось.

Алтонгирел открывает рот, замечает меня и издаёт какое-то кваканье.

— Мы вас уже обыскались. Обоих! — укоризненно говорит он наконец.

— А в каюте посмотреть только сейчас догадались? — ухмыляюсь я.

— А ты вообще молчи, — говорит он мне. — У тебя кровать со вчера нетронутая стоит, мы уж думали, ты сбежала.

Я ещё только набираю воздуху, чтобы ему ответить, но Азамат опережает:

— Полегче, друг. Я смотрю, тебе понравилось ходить румяным, — говорит он многозначительно, потом смягчается: — Я элементарно проспал, а потом мы тут увлеклись… разговором. Мог бы просто мне позвонить.

— Звонил, естественно, у тебя что-то не так с телефоном.

Азамат извлекает из кармана куртки телефон, почти как у меня, только побольше раза в два.

— Ах ну да! — восклицает. — Сегодня же новый год! Я просто забыл вчера его заряжаться поставить, а как раз год с прошлой зарядки прошёл.

Алтонгирел укоризненно качает головой:

— Что-то мне это не нравится, друг. На часы не смотришь, дату забываешь…

И косится на меня так, вроде как, я виновата.

— Счастливые часов не наблюдают, — фыркаю я. Алтонгирел открывает рот, чтобы ответить, но тут его взгляд падает на открытую у меня на коленях книжку с изображением, э-э, Укун-Тингир.

— Азамат… — выдыхает он в суеверном ужасе и продолжает по-муданжски, — ты вообще чем думаешь?!

Азамат только недоумённо поднимает брови.

— Ты что, сдурел?! Зачем ты ей дал книжку? — продолжает его честить духовник.

— Картинки показывал.

— Картинки! — возглашает Алтонгирел, хлопая себя по бедру. — Ты бы ей ещё легенды рассказывать принялся!

Я сижу, изображая лицом разновидность зимней обуви. Это что, чисто мужское знание? Или за пределы нации — ни-ни? Ещё в шпионаже обвинит, знаю я его…

— А что, собственно, тебя не устраивает? — Азамат, кажется, не меньше озадачен, чем я.

Алтонгирел в прямом смысле хватается за голову, да так, что вот-вот шею себе свернёт.

— Ну кто, кто разговаривает с женщинами о книгах?! Она же затоскует мгновенно и пошлёт тебя к Ирликхоновой матери!